Голубой Лабиринт
Шрифт:
— Если бы это было какое-то другое место, мы назначили бы вам военное сопровождение, — сказал полковник. — Но, если вы пойдете туда. Все, что я могу вам предложить, это совет: разрешите свои дела до того, как войдете.
Глава 35
Пендергаст лежал, полностью одетый, на двуспальной кровати в своем номере в отеле «Копакабана Палас». Свет погас, и, хотя был уже полдень, в комнате было очень темно. Самый слабый рев прибоя на пляже Копакабана просачивался через закрытые окна и ставни с жалюзями.
Когда он лежал, неподвижно, его охватила дрожь, почти паралич, который сотрясал его с нарастающим насилием. Он крепко зажмурился и сжал руки в кулаки, пробираясь сквозь силу воли, чтобы совершить этот внезапный неожиданный удар. Через несколько минут худшее дрожание стало уменьшаться. Однако это не исчезло полностью.
— Я справился с этим, — пробормотал Пендергаст себе под нос.
Сначала, когда он впервые заметил симптомы, Пендергаст выразил надежду на то, что найдется способ отменить их. Когда он не нашел ответа в прошлом, он начал искать настоящее, в надежде открыть методы своего мучителя. Но чем больше он понимал дьявольскую сложность заговора, чтобы отравить его, и чем больше он размышлял над историей своего предка Езекии и его обреченной жены, тем больше он понимал, что такая надежда была жестоким заблуждением. Теперь ему было горько требовать, чтобы это расследование, которое, как все казалось, было его последним расследованием, ... пока у него еще было время.
Он заставил свои мысли вернуться к утренней встрече, и слова бразильского полковника. Есть только два места, где он мог спрятаться, сказал он об Альбане. В джунглях ... или в фавеле.
Другие слова вошли в голову Пендергасту, незаметно. Они были прощальными словами, которые Альбан дал ему - в тот день, восемнадцать месяцев назад, когда он ушел с почти наглой неторопливостью в бразильский лес. У меня долгая и продуктивная жизнь впереди. Теперь мир - моя устрица, и я обещаю, что это место со мной будет более интересное.
Пендергаст держал в голове изображение этого прощания, вспоминая каждую деталь в высшей степени своей интеллектуальной строгости.
Он, конечно, знал, что его сын провел эти восемнадцать месяцев в джунглях Бразилии - он видел, как он растаял в сплошной линии деревьев своими глазами. Но, как он сказал полковнику, он был также уверен, что Альбан не остался бы там. Недостаточно было бы его занять, чтобы развлекать его - и, что самое главное, позволить ему планировать свои различные схемы. Он не вернулся в город своего рождения, Нова Годой, который находился теперь в руках бразильского правительства, под видом военного управления. Кроме того, Альбану там больше нечего было делать: комплекс был разрушен, его ученые, солдаты и молодые лидеры теперь мертвы, находятся в тюрьме, реабилитированы или рассеяны по ветру. Нет - чем больше Пендергаст задавал этот вопрос, тем более он был уверен, что скорее, Альбан вышел бы из джунглей - и соскользнул в фавелу.
Это было бы идеальное место для него. Никакой полиции, о которой нужно беспокоиться, никаких камер слежения, никаких охранников и слежки за ним. Обладая острым умом, криминальным гением и социопатическими взглядами, он вполне может предложить что-то наркобаронам, которые управляли фавелой. Все это дало Альбану время и пространство, необходимые для разработки его планов на будущее.
Теперь мир - моя устрица, и я обещаю, что это место со мной будет более интересное.
Пендергаст был так же уверен, какую фавелу выбрал бы Альбан. Самую большую и лучшую для него.
Но эти ответы привели к другим вопросам. Что случилось с Альбаном в Городе Ангелов? Какое странное путешествие привело Альбана с фавелы к его порогу? И какова была связь между ним и атакой в Солтон-Си?
Я боюсь размышлять о том, каким будет ваш следующий шаг. Следующий шаг был очевиден, конечно же.
Пендергаст сделал несколько глубоких, содрогающихся дыханий. Затем он поднялся с кровати и положил ноги на пол. Комната качалась вокруг него, и дрожь превращалась в мучительный спазм мышц, который медленно освобождался. Он начал принимать лекарственные препараты, предписанные самостоятельно, включая атропин, хелаторы и глюкагон, а также болеутоляющие средства, чтобы поддерживать себя во время приступов.
Он почувствовал, что его тело снова готово к судороге.
Он подождал, пока вторая судорога закончилась, затем направился к столу, прижатому к дальней стене. На нем лежал его туалетный комплект и дежурная кобура с «Лес Баером» 45 калибра. Рядом с ним находились несколько запасных магазинов.
Он сел за стол и достал оружие из кобуры. Он не испытывал никаких трудностей, принося это в Бразилию; Он зарегистрировался в АТС в аэропорту Кеннеди, следуя стандартному протоколу, и у него были разрешения на ношение для нескольких зарубежных стран. Он не прошел через сканер; Он не подвергался рентгеновскому облучению.
Удерживая пальцы, Пендергаст поднял пистолет и, дотянувшись до ствола, вытащил маленькую резиновую пробку своими ногтями. Подняв пистолет, он осторожно выпустил миниатюрный шприц и несколько игл для подкожных инъекций, выскользнувших из бочки на стол. Он надел одну иглу на шприц и отложил ее в сторону.
Затем он обратил внимание на один из запасных магазинов. Он снял верхний круг и, взяв миниатюрный набор плоскогубцев из кармана пальто, осторожно вытащил пулю из ее корпуса. Расстелив кусок писчей бумаги внутри стола, он аккуратно повернул корпус и высыпал содержимое на бумагу. Вместо пороха струился тонкий белый порошок.
Пендергаст толкнул пустую скорлупу и бесполезно закружил ее тыльной стороной ладони. Потянувшись за туалетным набором и потянув его к себе, он возился внутри и вытащил два пузырька с таблетками по рецепту. Один из них содержал полусинтетический опиоид-график 2, используемый для облегчения боли; Другой - мышечный релаксант. Беря по две таблетки из каждой бутылки, он помещал их на лист бумаги и, используя ложку из соседнего служебного поддона, превращал каждую из них в мелкий порошок.
На листе бумаги теперь было три небольших холмика. Пендергаст тщательно смешал их вместе, зачерпнул порошок в ложку. Вытащив зажигалку из туалетного набора, он поднес ее под ложку и оживил ее. При нагревании смесь стала темнеть, пузыриться и разжижаться.
Пендергаст позволил свету упасть на стол и держал ложку обеими руками, когда другой болезненный спазм мучил его тело. Он подождал минуту, чтобы охладить токсичную, опасную смесь. Затем он окунул иглу в жидкость и наполнил шприц.
Он позволил пустой ложке упасть на стол с тихим вздохом; Самая трудная часть была закончена. Теперь он в последний раз залез в свой туалетный набор и вытащил эластичный жгут. Откинув один рукав, он связал жгут вокруг своего плеча, сделал кулак и крепко затянул его зубами.