Голубой Лабиринт
Шрифт:
– Бонжур, месье Гэблер, - сказала она.
– Мерси, Анна, - ответил Гэблер с, как он надеялся, победной улыбкой. Она отошла, и он наблюдал за покачиванием ее бедер долгим взглядом. Затем он обратил внимание на «Pflumli», взял бокал и сделал глоток, вздохнув от удовольствия. За год до этого он ушел в отставку со своей должности госслужащего, и для него вечерний аперитив в придорожном кафе стал чем-то вроде ритуала. Особенно ему нравилось кафе Ремуар – хотя с него и не открывался вид на озеро, оно было одним из немногих оставшихся в Женеве традиционных кафе, а также, учитывая расположение, в центре города на Place-du-Cirque, оно было идеальным местом для наслаждения городской суетой.
Он сделал еще один глоток бренди, аккуратно сложил газету на третьей странице, и огляделся. В это время кафе было заполнено обычным контингентом – туристами, бизнесменами, студентами и маленькими стайками сплетничающих женщин. Улица была загружена, мимо проносились машины, люди семенили тут и там. До праздника Fetes de Genиve оставалось совсем немного и отели города уже были заполнены людьми, ожидающими всемирно известного фейерверка.
Он аккуратно положил кусок вяленого мяса на хлеб, поднес к губам и собирался откусить, когда внезапно, с громким скрежетом тормозов, машина подлетела к бордюру в четырех футах от того места на террасе, где он находился. Это была не просто какая-то машина. Она выглядела как нечто из будущего – низкая посадка, одновременно гладкая и угловатая, кажется, слепленная из одного куска огненно-красного граната. Массивные колесные диски доходили до верха приборной панели, едва видной за тонированным черным стеклом. Гэблер никогда не видел такого автомобиля. Бессознательно, он отложил кусок хлеба и уставился на это зрелище. Он увидел эмблему Ламборджини на агрессивном капоте, где должна была быть решетка.
Водительская дверь поднялась наверх, как крыло, и оттуда вышел мужчина, не заботясь об автомобильном движении – проезжающая машина чуть не наехала на него, резко объехав и возмущенно посигналив. Водитель не обратил на это никакого внимания. Он захлопнул дверь машины и направился ко входу в кафе. Гэблер оглядел его. Выглядел человек также необычно, как и его машина – одет в строго скроенный черный костюм, белую рубашку и дорогой галстук. Он бы очень бледным – бледнее, чем любой, кого когда-либо встречал Гэблер. Его глаза были темными и с синяками, походка была осторожной и шатающейся, словно у пьяного, пытающегося не показывать этого. Гэблер видел, что он быстро переговорил с персоналом внутри. Затем он снова вышел и уселся на террасе в нескольких столиках подальше. Гэблер сделал еще один глоток Pflumli, вспомнил про хлеб с мясом, который он соорудил для себя, откусил от него, стараясь откровенно не пялиться на незнакомца. Краем глаза он увидел, что тому принесли то-то похожее на абсент, который только недавно был разрешен в Швейцарии.
Гэблер взял газету и принялся за чтение третьей страницы, время от времени позволяя себе взглянуть на мужчину за несколько столов от него. Тот сидел неподвижно, как камень, ни на что и ни на кого не обращая внимания, уставившись бледными глазами вдаль, изредка моргая. Он поднес бокал абсента к губам. Гэблер заметил, что рука мужчины дрожала и он поставил стеклянный бокал на стол с грохотом.
Бокал быстро опустел, и он заказал еще. Гэблер ел хлеб, пил Pflumli, читал Ле-Курье, в итоге, занимаясь своими привычными делами, он на какое-то время забыл про незнакомца.
И тут произошло нечто, привлекшее его внимание. Чуть дальше Place du Cirque Гэблер увидел офицера дорожной полиции, который медленно шел в их сторону. Он нес штрафные квитанции и осматривал каждый припаркованный автомобиль. Время от времени, когда он подходил к неправильно припаркованному автомобилю, или к тому, чье время на счетчике истекло, он останавливался, улыбался с чувством собственной удовлетворенности, заполнял квитанцию и подсовывал его под щетку стеклоочистителя.
Гэблер взглянул на Ламборджини. Правила парковки в Женеве были запутанными и строгими, но этот автомобиль явно был припаркован неправильно.
Офицер уже подходил к террасе. Гэблер оглянулся, уверенный, что человек в черном уже поднялся и идет переставлять машину, пока проверяющий не добрался до нее. Но нет – он оставался на месте, время от времени потягивая свой напиток.
Офицер подошел к Ламборджини. Он был невысоким, пухлым, с красноватым лицом и жирными белыми волосами, вьющимися из-под фуражки. Автомобиль был настолько явно неправильно припаркован – втиснувшийся в узкое место под залихватским углом, демонстрируя полное безразличие, даже презрение к власти и порядку, что улыбка офицера становилась шире и все более самодовольной, чем обычно, пока он облизывал палец и открывал штрафную квитанцию. Он заполнил ее, подписал и сунул под щетку стеклоочистителя – она была спрятана под капотом и потребовалось некоторое время, чтобы ее найти.
Только теперь, когда дорожный полицейский двинулся дальше, человек в черном встал из-за стола. Выйдя с террасы, он подошел к офицеру и встал между ним и следующей машиной. Не говоря ни слова, он вытянул палец и указал на Ламборджини.
Полицейский посмотрел на него, на машину и опять на него.
– Est-ce que cette voiture vous appartient? (этот автомобиль принадлежит вам? – фр.) – спросил он.
Мужчина медленно кивнул.
– Monsieur, elle est…
– Говорите на английском, пожалуйста. – сказал человек с американским акцентом. Гэблер узнал южный акцент.
Как и большинство жителей Женевы, полицейский хорошо говорил на английском. Со вздохом, словно это было очень тяжело, он перешел на другой язык:
– Хорошо.
– Похоже, я неправильно припарковал машину. Как вы можете заметить, я здесь чужой. Пожалуйста, позвольте мне переставить машину и давайте забудем про штраф.
– Простите, - ответил офицер, хотя в его тоне не было сожаления. – Штраф уже выписан.
– Я это заметил. И что за отвратительный поступок, скажите на милость, я совершил?“
– Месье, вы припарковались в синей зоне.
– Все здесь тоже припаркованы в синей зоне. Так что я подумал, что парковка в синей зоне разрешена.
– А! – сказал офицер, будто отметил важный момент в философской беседе, - Но на вашем автомобиле нет парковочного талона.
– Что?
– Парковочного талона. Вы не можете парковаться в синей зоне без талона, на котором указано время, когда вы приехали.
– В самом деле. Парковочный талон. Как странно. И как я, не местный житель, должен узнать об этом?
Полицейский посмотрел на него с бюрократическим презрением:
– Месье, как посетитель нашего города, вы должны знать и соблюдать мои правила.
– «Мои» правила?
– Офицер выглядел слегка раздосадованным: - Наши правила.
– Понятно. Даже если эти правила странные, ненужные, и, в конечном счете, пагубные?
Маленький полицейский нахмурился. Он выглядел растерянным, неуверенным. – Закон есть закон, месье. Вы нарушили его, и…
– Минуту, - Американец положил руку на запястье офицера, останавливая его. – Какой штраф полагается за это нарушение?