Голубой Лабиринт
Шрифт:
– Нет, мы не «нашли» его. Не совсем. Причина, по которой я здесь, миссис Рудд, это то, что мы хотим больше узнать о вашем муже.
Она перевела взгляд от Д'Агосты к офицеру Ортильо и обратно.
– Они возобновили расследование? Я чувствовала, что они прекратили его слишком рано. Я хочу помочь вам. Просто скажите мне, что я могу сделать.
– Хорошо, вы можете начать, рассказав нам, что за человек он был. Как отец и как муж.
– Есть, - сказала она.
– Простите?
– Что за человек он есть. Я знаю, полиция считает, что он мертв, но я уверена, что он где-то там и жив. Я чувствую это. Он бы не ушел, если бы у него не было уважительной причины. Когда-нибудь он вернется – и объяснит, что произошло и почему.
Дискомфорт Д'Агосты возрос. Убежденность в голосе этой женщины звучала тревожно.
– Если бы вы могли рассказать нам о нем, миссис Рудд.
– Что тут рассказывать?
– женщина замолчала на мгновение, видимо собираясь с мыслями.
– Он был хорошим мужем, преданным семьянином. Трудолюбивый, верный, замечательный отец. Никогда не увлекался выпивкой или азартными играми, не смотрел на других женщин. Его отец был священником Методистской церкви, и Ховард впитал многие его хорошие черты. Я никогда не знала никого, настолько трудолюбивого, как и он. Если он что-то начинал, то всегда доводил дело до конца… всегда. Его рабочая карьера началась с мойщика посуды в колледже. Он был боксером «Золотых перчаток» в юности. По его словам для него самым главным было сохранить свою семью. Он потел, чтобы сохранить свой магазин, как только он открылся, потел днем и ночью, даже когда ИКЕА открылась на двадцатом шоссе и бизнес иссяк. Это не его вина, что он был вынужден одолжить денег. Если бы он знал, что...
Поток слов внезапно прервался, и глаза женщины слегка расширились.
– Пожалуйста, продолжайте, - сказал Д'Агоста.
– Если бы он знал, что?
Женщина заколебалась. Затем она вздохнула, взглянула на лестницу, чтобы убедиться, что дети были вне пределов слышимости, и продолжила.
– Если бы он знал характер тех людей, у которых он взял в долг. Видите ли, банк посчитал, что магазин будет плохим вложением. Они не одобрили ему кредит. С деньгами пришлось туго, - она сжала руки и посмотрела на пол.
– Он взял в долг у плохих людей.
Вдруг она снова посмотрела прямо на Д'Агосту, умоляюще.
– Но вы не можете винить его за это – ведь так?
Д'Агоста мог только покачать головой.
– Он провел ночь, сидя за кухонным столом и глядя на стену, ничего не говоря... ох, этим он разбил мне сердце!
– женщина смахнула слезу.
– А потом вдруг он исчез. Просто ушел. Это было более трех лет назад. И с тех пор от него не было ни слова. Но для этого есть причина – я знаю, что есть, - дерзкий взгляд сошел с лица миссис Рудд.
– Я знаю, что думает полиция. Но я не верю в это. И не поверю.
Когда Д'Агоста заговорил, голос его прозвучал мягко. – Замечали ли вы какие-либо признаки того, что он собирался уехать? Хоть что-нибудь?
Женщина покачала головой.
– Нет. Ничего, кроме телефонного звонка.
– Какого звонка?
– Это была ночь перед его уходом. Телефонный звонок раздался довольно поздно. Он взял трубку на кухне. И говорил тихо – я думаю, что он не хотел, чтобы я его слышала. После этого он выглядел расстроенным. Но он не захотел поговорить со мной, не рассказал мне, о чем шла речь.
– И вы не представляете, что могло случиться с ним или где он был все это время?
Женщина снова покачала головой.
– Как вы сводите концы с концами?
– Я устроилась на работу в рекламную компанию. Я делаю для фирмы макеты страниц и проектные работы. Это обеспечивает нормальную жизнь.
– А эти люди, у которых ваш муж одолжил деньги. После того, как он исчез, поступали ли от них какие-то угрозы? Или они пытались как-то отомстить вам?
– Нет.
– У вас есть фотографии вашего мужа?
– Конечно. Совсем немного. Миссис Рудд повернулась, потянулась к небольшой группе фотографий в рамках на тумбочке, взяла одну и протянула ее Д'Агосте. Он взглянул на снимок. Это был семейное фото с родителями в середине и двумя детьми по обеим сторонам от них.
Терри Бономо справился с задачей. Мужчина на фотографии был точной копией их компьютерной реконструкции до операции.
Когда он вернул обратно фотографию, миссис Рудд вдруг схватила его за запястье. Ее хватка была на удивление сильной.
– Пожалуйста, - сказала она.
– Помогите мне найти моего мужа. Пожалуйста.
Д'Агоста не мог больше это терпеть.
– Мэм, у меня для вас плохие новости. Ранее, я говорил вам, что мы не нашли вашего мужа. Но у нас есть тело, и я боюсь, что это может быть он.
Хватка на его запястье усилилась.
– Но нам нужен образец его ДНК, чтобы убедиться. Могли бы мы взять какую-то его личную вещь – расческу или зубную щетку? Мы ее вам вернем, конечно.
Женщина ничего не сказала.
– Миссис Рудд, - продолжал Д'Агоста, - иногда незнание может быть намного хуже, чем знание, даже если это знание оказывается очень болезненным.
В течение долгого времени женщина не двигалась. Затем, медленно, она ослабила хватку на запястье Д'Агосты. Ее руки опустились на колени. На мгновение ее взгляд стал далеким. Затем, опомнившись, она встала, подошла к лестнице, и поднялась по ней без слов.
*
Двадцать минут спустя на пассажирском сиденье полицейской машины на обратном пути в аэропорт О'Хара, с расческой Ховарда Рудда в кармане его пиджака, тщательно запечатанной в полиэтиленовый пакет, Д'Агоста горестно размышлял о том, как могут быть ошибочны предположения. Последнее, что он ожидал увидеть, это опрятный дом на Колфакс-Авеню, или верную и решительную вдову, которая жила в нем.
Рудд мог быть убийцей. Но он также, казалось, был в свое время хорошим человеком, который сделал неправильный выбор и из-за этого попал в беду. Д'Агоста видел подобное и раньше. Иногда, чем больше вы сопротивляетесь, тем глубже вы погружаетесь в дерьмо. Д'Агоста был вынужден пересмотреть свое мнение о Рудде. Теперь он понял, что Рудд очень любил свою семью, и путы, в которых он оказался – независимо от того, чем бы именно они ни были – заставили его делать ужасные вещи, в том числе изменить его внешность и личность. У лейтенанта не было сомнений в том, что рычаг воздействия, который бандиты использовали против него, была его маленькая семья.