Горький привкус победы
Шрифт:
— Напарник?
— Да. Миша Виноградов. Вообще нас по инструкции должно было быть человек пять или семь. Но, сами понимаете, какие только инструкции у нас тогда не нарушались? Не повезло Мише. Через два месяца он на пенсию собирался. Это уже потом я узнал, что его убили. А тогда Михалыч, едва успев вернуться с обхода — чаю только выпили, — снова в коридор намылился. Пойду, говорит, посмотрю, что-то там не то. Я не поверил, спокойно чай допиваю, а тут — грохот. Выскакиваю в коридор, а по мне тоже стреляют. Бежать некуда — я прячусь обратно в сторожку. И за пистолет. В дверь пальнул и, кажется,
Грязнов с удивлением глядел на эту «потерю памяти».
— А дальше?
— Ничего интересного. Лежал бревном и чувствовал, как меня били. Хотя все видел и слышал.
— Что именно?
— Не помню. Они в масках были. Один руку перевязывал. А у другого голос, как телега немазаная. Скрипел. Мокруха, говорит, не погладит нас Рома по головке. А раненый в ответ: плевал, мол, я и на него, и на Робика какого-то. Иди, приказывает, работай… А потом уж мне по голове ногой заехал — я отключился. До самого госпиталя.
— Вы же сказали на следствии, что ничего не помните.
— А я и не помнил тогда. И ни разу больше даже вспоминать не пытался. А вы вот спросили сейчас, и оказалось, что ничего не забылось.
— Огромное вам спасибо, Григорий Сергеевич. Вы согласны подтвердить то, что мне сейчас рассказали, в суде?
— Конечно. Если снова не забуду…
Выслушав рассказ Славы Грязнова, Турецкий не удержался и потер руки.
— Отлично! Ну и что же мы теперь имеем? Попробуем взглянуть на ситуацию в целом. Подсказывайте, если что. Итак, эпизод первый.
Это было девять лет назад. Однажды ночью четверо мужчин в масках, открыв отмычками запоры, преступным путем проникли в Центр имени Вернадского, что располагался в Чистом переулке. Центр этот занимался изучением структур земной коры и верхней мантии с использованием различных источников колебаний, включая мирные ядерные взрывы и землетрясения. Кроме всего прочего, в библиотеке Центра хранилась сверхсекретная информация о месторождениях нефти, урана и о разведанных, но не освоенных запасах других полезных ископаемых на всей территории бывшего Советского Союза, то есть как России, так и других стран СНГ.
Однако охрана этой сверхважной информации осуществлялась из рук вон плохо.
По ночам в Центре обычно дежурили один-два милиционера из вневедомственной охраны. Хотя по инструкции их должно было быть человек пять — семь.
В ту злополучную ночь помещение охраняли два сержанта, пожилой милиционер Михаил Виноградов и молодой милиционер Григорий Ильин. Обнаружив незваных гостей, вели себя мужественно. Оказали сопротивление. Отстреливались.
Михаил Виноградов был убит наповал.
Григория Ильина тяжело ранили. Он оказался единственным свидетелем по этому делу. Но после ранения у сержанта обнаружилась частичная потеря памяти. Естественно, он мало что смог позже показать на следствии.
На месте происшествия осталась лишь одна улика — окровавленная перчатка одного из налетчиков. Своим единственным выстрелом сержант Ильин ранил одного из бандитов в руку. Преступник, находясь в шоке, снял перчатку с руки. И забыл о ней.
Преступники, распотрошив хранилище, унесли с собой очень важные документы. Они составляли
Первоначальные следственные действия на месте происшествия проводила дежурная оперативно-следственная группа ГУВД Москвы. Занимались осмотром молодые сотрудники: следователь Ленинской прокуратуры Михаил Черешев, оперуполномоченный МУРа Матвей Подушкин, судмедэксперт из бюро судмедэкспертизы Борис Ламм. Те же Черешев и Подушкин вели это дело в дальнейшем. Но преступников не установили. Дело производством было приостановлено «ввиду нерозыска обвиняемых». Придется нам это дело из архивов запросить. Слава, займешься?
Грязнов только кивнул.
— Не исключено, что дело придется и возобновить, вследствие новых вскрывшихся обстоятельств. Я сам к Косте зайду, он меня с докладом через три дня ждет. Заодно и решим все вопросы с необходимыми постановлениями. А их, возможно, и не одно понадобится.
Вот эпизод второй.
Буквально через три дня после шумного налета на Центр имени Вернадского в собственной квартире находят изуродованный труп директора этого Центра. Академика зверски пытали: жгли утюгом, вырывали ногти, рубили пальцы. В квартире был обнаружен оторванный от торшера электрический провод с оголенными концами — Шарова-старшего пытали током, подключая к розетке. Вскрытие трупа показало, что причиной смерти явилась остановка сердца. Пожилой человек просто не вынес издевательств…
…Совещание продолжалось больше двух часов. Сотрудники Турецкого слушали своего шефа, задавали вопросы, высказывали предположения. В конце концов выстроилась стройная картина, в которой все описываемые события выстроились в одну логическую цепочку, в начале которой стояли заказчики первого налета — Асафьев и Галаев — и которая ими же, пришедшими жаловаться на следствие по делу о гибели детей, и заканчивалась.
— Интересная наблюдается картинка, — подытожил Александр Борисович. — Мы начинали дело о тривиальнейшей автокатастрофе, а теперь вон куда залетели. Такого полета птиц голыми руками не возьмешь. Поэтому через подручных будем подкапываться. Действуем так, как договорились. Задачи всем ясны? Ну и работайте тогда. А я — в Министерство природных ресурсов. Очень хочется с богатствами российских недр поближе познакомиться.
Глава 13 ПРИЧИНЫ
Александр Борисович стоял у слегка приоткрытого окна и вдыхал влажный осенний воздух, глядя с высоты четвертого этажа на Большой Пресненский пруд. И ни о чем не думал. Ветер и дождь сделали поверхность пруда похожей на огромное, расплывшееся, изрытое оспинами лицо. «Природа больна осенью, — мелькнула незатейливая мысль. — Все обязательно чем-то больны…»
В соседнем кабинете, где проходило важное совещание, докладчик возвысил голос, и Турецкий смог различать слова: