Город Цветов
Шрифт:
Родольфо был сама сердечность и гостеприимство, но Скай знал, что говорит с могущественным Стравагантом — и делает это с помощью волшебного зеркала! Когда он через несколько минут вошел в лабиринт, его мысли были в полном беспорядке.
Однако, выйдя черед двадцать минут из лабиринта, он совершенно успокоился. Потом, еще через пять минут, появился Сульен.
— Невероятно! — заключил потрясенный Скай.
— Зеркало уже было здесь, когда я прибыл, — поведал ему Сульен. — Я нашел его однажды под ковром, но другие монахи не знали, как его использовать. Тебе не нужно этому верить - просто делай это. Я обхожу лабиринт каждое
Скай выглядел встревоженным,
— Не беспокойся, — сказал монах. — Я не прошу тебя делать это часто. Только когда почувствуешь, что тебе это нужно. Я хотел просто показать это тебе.
Скай почувствовал облегчение. Но что-то тянуло его снова это испытать.
Угорь ждал своего хозяина за воротами Палаццо ди Кимичи на Виа Ларга. В этот день у ворот стояла новая стража, которая не знала его. Но он хорошо зато знал герцога, Когда Никколо вышел и жестом пригласил своего низкорослого малопривлекательно-го подчиненного войти, Энрико сделал извиняющееся лицо.
— Я хотел поговорить с тобой о твоих контактах в Белецце,— произнес Никколо.
— Это просто какое-то совпадение, ваша светлость! — ответил Энрико. — Именно поэтому я к вам и пришел. Недавно мой человек Беппе сообщил мне, что Duchessa скоро будет в городе.
— Слыхали, слыхали! — раздраженно проговорил Никколо. — Я сам сегодня об этом узнал. Дело в том, что я должен был услышать об этом раньше.
— Скоро изготовят ее скульптурный портрет, — не теряясь, продолжал Энрико.
— Да, да, это сделает Джудитта Миеле, — оборвал его герцог. — Расскажи мне что-то, чего я еще не знаю.
— Может быть, то, что ее молодой любовник будет сопровождать ее? — рискнул Энрико.
— Любовник? Ты имеешь в виду ученика этого старого колдуна?
— Да, любимчик ее отца, и ее тоже, если верить слухам,— Энрико бесстрашно смотрел на герцога хитрым понимающим взглядом.
Всегда, когда Угорь высказывал свои мысли или раскрывал свои планы, он чувствовал, что герцог испытывал неприязнь к Родольфо и к его таинственному ученику, Он знал, что это как-то связано со смертью младшего сына герцога, который, как тот верил, на самом деле не умер, хотя герцог держал в собственных руках безжизненное тело сына и видел, как его положили в гроб, а гроб — в могилу. Вот почему ему нужно было преследовать Стравагантов. Сама мысль о том, что один юноша жив, в то время как другой покоится в мраморном склепе, увенчанном статуей Джудитты Миеле, приводило Никколо в такой сильный гнев, что каждый раз, как только заходила речь о Лучано, герцог, казалось, вот-вот выйдет из себя.
Энрико догадался, о чем подумал Никколо ди Кимичи; он не упомянул бы о беллеццком мальчишке, если бы герцог не знал всех остальных сведений. И он заметил, что должен попытаться направить мысли своего покровителя на что-то более приятное.
—Можно ли узнать у вашей светлости, — проговорил он,— как идут приготовления к свадьбам?
Никколо долго молчал, а потом сказал:
— Ну... они идут хорошо. Этим утром я заказал мебель и драгоценные камни для молодых пар.
Энрико решил пойти на большой риск.
— Не понимаю, почему ваша светлость не задумывается о второй женитьбе? Почему только молодые должны веселиться? В один прекрасный день княжне Беатриче надо будет выйти замуж,
Взгляд, которым герцог наградил Энрико, привел его в трепет.
— Ваша светлость, я вовсе не хотел сказать, что вы уже вступили в преклонный возраст... — залопотал Энрико, поняв, что сказал лишнее. Герцог жестом приказал Угрю отойти в сторону, схватившись за горло, как будто ему стало трудно дышать. Потом все-таки взял себя в руки и посмотрел на предводителя шпионов с совершенно другим выражением лица.
— Можешь идти, — бросил он. Но после того, как Угорь ушел, сказал сам себе страдальческим голосом: — Он вполне прав. Я должен жениться. И я знаю, что именно на этой женщине.
Глава 6
Свадебные платья
— А теперь нам нужно покинуть город, — сказал, Сульен, когда они со Скаем вышли из лабиринта. Он повел юношу через два монастыря во двор, мощенный булыжником, где стояла телега, запряженная двумя выносливыми старыми лошадьми.
— Куда мы едем? — спросил удивленно Скай, когда Сульен указал ему жестом на сиденье, а сам приготовился управлять лошадьми.
— К братьям на холме в Колле Вернале, — ответил Сульен, дернув поводья. — Нам нужно собирать растения.
Поездка заняла час. Сульен и Скай ехали сначала по равнине, но потом им стало труднее, когда они начали подниматься по дороге, извивающейся вокруг крутой горы на северо-востоке Джилии. С горы открывался живописный вид на город, на всю Джилию, над которой возвышался огромный собор Святой Марии Лилейной с исполинским куполом. Кроме того, воздух здесь был намного свежее, чем в долине, и Скай вдыхал аромат цветов, доносившийся с окружающих полей.
Он никогда не путешествовал в телеге, запряженной лошадьми. Казалось, что жизнь замедлила движение, и, пока телега медленно поднималась в гору, у, Ская было весьма странное чувство, будто его сердце тоже бьется медленнее, не так, как в лабиринте. Сульен лукаво посмотрел на него.
— Как тебе жизнь в шестнадцатом веке? — спросил он.— Насколько я могу судить по своим недавним впечатлениям, мы живем совсем не так, как в твоем мире.
— Это странно, — признал Скай. — Я думал, что жить в ваше время было бы скучновато, но здесь столько всего происходит. Расскажите мне еще об опасностях.
— Чтобы узнать о них, нам потребуется много времени, — начал Сульен, качая головой. — Семейные вендетты, такие как между Нуччи и ди Кимичи, продолжаются в течение поколений. Они могут долго тлеть, а потом взрываться насилием и убийством. Это как подземная река, которая иногда тихо журчит под землей, а иногда вода вдруг выплескивается наружу. Сейчас весь город превратился в некий котел, нагретый до точки кипения. Эти свадьбы дают преступникам большие возможности. Город будет наводнен приезжими, улицы, по которым пройдут свадебные процессии, будут заполнены многочисленными зрителями, приезжими и горожанами, и городовые, сколько бы их ни было, не смогут уследить за такой толпой людей, Это значит, что любой человек, вооруженный кинжалом, сможет заплатить по старым счетам.