Горячо
Шрифт:
– Не надо в автозак, я Марину до отделения подкину, - вдруг встревает Керефов.
– Нет, спасибо. Я лучше с девушками, - хриплю тут же, так и не поворачивая головы в сторону этого…этого…
А-а-а, у меня внутри всё вскипает от одного запаха его туалетной воды, долетающего до моего носа.
Ну какой же козёл!
То есть он уже вчера точно знал!
Точно! Знал! И…!!!
Чувствую себя использованной, обманутой…дурой! Будто меня только что телефонные мошенники на миллион развели!!!
Это так унизительно…!!!
В
Рвано выдыхаю, переминаясь с ноги на ногу. Задница до сих пор саднит…!!!
– Марин, давай без концертов. Поехали со мной, заодно поговорим.
Я так увлечена своим внутренним, полным страдания и ярости монологом, что замечаю Тимура, за это время подошедшего вплотную, только тогда, когда он начинает со мной говорить.
Вскидываю на него ненавидящий взгляд, и он невольно отшатывается. Хмурится недовольно, будто мне не из - за чего на него так смотреть! Самовлюбленный мудак!
– Концерты…???
– шепчу одними губами, вкладывая всю клокочущую через край злость во взгляд, а не в голос, - Твой концерт я уже посмотрела. Молодец, “Оскар”. А теперь только попробуй до меня хоть пальцем ещё раз дотронуться, и я на тебя заяву, что изнасиловал, напишу, понял?!!
У Керефова на мгновение брови непонимающе вверх взлетают, а потом он щурится раздраженно, снова делая шаг ко мне и подавляя своим ростом и размахом плеч, обтянутых тонким свитером.
– Кто бы про “Оскар” говорил - ну уж явно не ты, М…Арин, - отвечает так же беззвучно, нависая так, что приходится задрать подбородок, - И давай честно - тебе понравилось. Мне тоже было неплохо. Тогда в чем проблема, а?
Вспыхиваю бордовым. От желания влепить ему пощечину нестерпимо чешется ладонь. И за то, что знает, что мне было хорошо, а мне стыдно от этого теперь. И за его "неплохо" тем более...! Не плохо ему было...Твою мать!
Но я лишь вытираю повлажневшие руки о штаны, делаю глубокий вдох. Отступаю на шаг. Потом ещё. Перевожу болезненно сверкающий взгляд на полковника, о чем-то говорящего с одним из парней в балаклаве.
– Иван Григорьевич. Так в какой грузиться автозак?
– интересуюсь громко.
– Что? Не договорились?
– поворачивает ко мне голову. С плохо скрываемой усмешкой поглядывает на Тимура. Боковым зрением улавливаю, как у Керефова в это время под скулами перекатываются желваки. Бесится, что я уперлась, но мне плевать, что он там думает и чувствует. Видеть больше не хочу этого козла.
– Ну, идите, Марина Андреевна, за моим парнем, - кивает полковник на мужика в балаклаве, - В отделении уже предметно поговорим.
31. Марина
31. Марина
От злого адреналина, бушующего в крови, штормит так, что дальше воспринимаю всё будто в полусне. Как нас, выстроив по двое (эти ребята в форме точно знают, как быстро навести порядок), гуськом ведут по холлу к выходу. Какая суматоха поднимается в раздевалке, пока все торопливо ищут свою верхнюю одежду.
Даже упускаю тот момент, когда рядом со мной оказывается Анжела и небрежно кидает пакет с моей кофтой и ботинками, требуя обратно босоножки и бусы из стекляруса. Признаюсь, что бусы оставила в спальне. Она шипит недовольно и исчезает в толпе.
Так же строем проходим через металлоискатели, снова подвергаемся обыску, грузимся дружно в один из автозаков, ждущих нас на улице.
Гребут из дома буквально всех. Нас смешивают с обычным персоналом, а охрану ведут отдельно - там по одному и в наручниках. Высокопоставленных гостей тоже сортируют, отделяя от всех.
Природное любопытство и профессиональная привычка подмечать детали позволяют мне обращать на это внимание, не думая - просто мозг фотографирует факты.
А сам же в это время занят мысленным расчленением Керефова, потому что он сволочь, и уничижением самой себя, потому что я должна была догадаться, что он…!!!
Уф-ф-ф…Как же хочется его поколотить…До слёз…
Но чем дальше от первого пережитого шока, тем меньше в моих чувствах злости и больше этих самых слёз.
Тоска накатывает.
Как там в стадиях принятия: отрицание, гнев, торг, депрессия…
Вот и мозг потихоньку включается, перебирает факты, пытается посмотреть на ситуацию на стороны.
И если подумать, то, получается, что злиться мне особо не на что. Ну разве, что на себя. Да,Тимур воспользовался ситуацией. Но не сам же он тебя в неё завёл, да, Марина?
Да, некрасиво с его стороны. Ну а кто он тебе, чтобы поступать с тобой красиво?
Никто. И останемся никем.
Только так обидно…
И чувство гадливости сжимает горло.
Да, могло быть хуже. Гораздо хуже. И сама виновата. Но это доводы рассудка. А ощущения тела совсем другие. Пронизывает осознанием, что мной воспользовались, обманув. И от этого противно.
Если бы он думал, что я шлюха, мне бы было легче. Честно.
Но он ведь знал!
– Да, кто ж знал, что так закончится, - Нэлла, сидящая рядом, пихает меня локтем в бок, а я только сейчас её вообще замечаю.
Поворачиваю к ней голову, лишь наполовину выплывая из своих мыслей. Она кутается в шубу на практически голое тело, хлопая на меня щедро накрашенными ресницами. Доверительно продолжает:
– Каперскому вроде за нас даже деньги ещё не перевели, прикинь? Бесплатно двое суток, блять…Ты успела хоть на чай у того мужика попросить? Я ни хрена.
Отрицательно качаю головой, про себя думая - точно, ещё и бесплатно ему обошлась!
Красавчик он, а не сволочь…
Это я - дура.
Везут нас в город. С сопровождением, с мигалками. Выходит долго.