Горят как розы былые раны
Шрифт:
Ручка в двери повернулась, и створка стала медленно приоткрываться.
Нет, Соня так не входит… Она любит ролевые игры, но это всегда по предварительной договоренности.
Дверь наконец открылась, и в комнату кто-то вошел. Не один. Двое.
Мгновения начали свой отсчет.
Голландец появился из-за двери, как крапленая карта из колоды.
Двое мужчин. Первый в джинсах и черной рубашке. Второй тоже в джинсах, но в голубой рубашке. Никакого оружия, если не считать ножа в руке первого.
Развернувшись
Не дожидаясь его падения, Голландец вскочил ему одной ногой на здоровое колено, другой – на плечо и, оказавшись таким образом почти в полтора раза выше первого, изо всех сил заехал ему ногой в лицо. Так бьет футбольный вратарь, выбивая мяч с рук подальше в поле.
Потеряв равновесие и обалдев от тупой боли, человек выронил нож и с грохотом повалил стоящий в углу торшер.
Голландец знал, что сейчас произойдет. Дико заорет тот, чья нога сломана. Набравшая силу боль набросится на него, как собака.
Тот, что в черной рубашке, еще падал на пол в обнимку с торшером, когда Голландец, схватив с пола нож, перехватил его лезвием к себе и, не глядя, по рукоятку вбил в легкое одноногого.
– Теперь кричи.
Пора было заняться вооружившимся торшером чернорубашечником. Основание торшера метнулось в голову Голландца, как таран.
Он увернулся.
Вторая попытка.
Опора торшера коснулась его лба, просвистела мимо. Голландец поморщился и прижал пальцы к лицу. Рассечение пустяковое, но это рассечение, которое нужно будет объяснять.
Ударив по торшеру ногой, Голландец развернул к себе боком того, кто никак не хотел расставаться с понравившимся ему осветительным прибором. Гость вцепился в него мертвой хваткой, подозревая, что только в торшере теперь его спасение.
Голландцу хватило мгновения, чтобы ухватить рукой шею незнакомца.
Торшер снова загремел по полу. Освободив руки, мужчина попробовал освободить свое горло. Голландец рывком посадил его на пол и вторую руку завел за голову. Потом навалился всем телом и грудью надавил на затылок. Раздался хруст, и чужое тело в руках Голландца затряслось в конвульсиях.
Комната погрузилась в относительную тишину, и стало хорошо слышно, как в дальней комнате включился свет. Одного взгляда в проем приоткрытой двери было достаточно, чтобы увидеть свет в глубине коридора и клацанье замка.
Соня выходила из спальни.
Выпустив из рук труп, Голландец бросил взгляд на второго. Тот сидел на полу, тупо смотрел на сломанную ногу, а изо рта его вырывался сиплый свист. Кричать, когда в твоем легком торчит нож, невозможно.
– Вот ч-черт!.. – прошептал Голландец. И ногой захлопнул
Он схватил гостя со свернутой шеей, отволок за диван и там бросил.
Второй!
Поздно.
– Голландец!
Он схватил второго с ножом в груди, рывком поднял на ноги и поставил у двери. Прижал его ноги коленом, локтем придавил нижнюю челюсть, потом открыл дверь и появился в проеме. Соня хотела войти, но он удерживал дверь и преграждал ей путь.
– Что за грохот, что случилось? Голландец?! – ахнула Соня, схватившись за его лоб.
– Чепуха, – пробормотал он, нажимая локтем сильнее, чтобы раненый перестал шевелиться. – Зацепил ногой торшер, упал, и вот… Милая, посмотри йод в аптечке.
Соня, прошуршав шелковым халатом и взволнованно восклицая, уплыла на кухню.
Он закрыл дверь, выхватил нож из груди гостя и всадил в сердце.
– Надо было больше мебели покупать. Надо было! – бормотал он, лихорадочно осматривая комнату и вынимая из кармана носовой платок.
В коридоре зазвучали шлепающие звуки. Это потерявшая на бегу тапочки Соня торопилась с аптечкой обратно. Он накинул на руку платок, ухватился за рукоятку ножа и вытер.
Платок – в карман.
Взвалив агонизирующий труп на спину, бросился к окну, распахнул его и перевалил тело через подоконник.
Голландец захлопнул створку. Внизу раздался грохот и завыла автомобильная сигнализация.
Дверь распахнулась.
Соня вбежала и бросилась к дивану.
– Как можно запнуться о торшер, который стоит в углу?! – вскричала она, распахивая аптечку.
– Я ходил, обдумывал этюд, – жалко пролепетал он, глядя на торчащую носками вверх пару туфель за диваном.
– Господи, Голландец… – простонала Соня и перевернула пузырек с йодом над салфеткой. – Ты такой беззащитный!.. Как ребенок! Я даже кошку не могу завести, потому что боюсь за твою жизнь!
– Я хотел мимо пройти, а нога что-то дернулась.
Соня, прижимая салфетку к его лицу, изумленно осмотрелась.
– Господи, откуда здесь столько крови?!
У Голландца шевельнулось веко от удивления – за диваном дернулась нога.
– Потерпи!
– Больно.
– Это твоя кровь?
«Нет».
– Соня, ты, право, такая странная. А чья еще?
– Надо «Скорую» вызывать!
– Зачем «Скорую»?
– На полу полведра крови, ты с ума сошел?!
Нога за диваном снова дернулась.
– Хорошо, вызывай.
– Держи!
Голландец перехватил на лбу салфетку и сидел, пока Соня не выбежала в коридор.
Потом он вскочил, убедился, что Соня стоит к нему спиной, и вытянул из телефонного гнезда у самых ее ног вилку. На пару миллиметров. Потом зажал в зубах салфетку и перемахнул за диван. Человек в черной рубашке лежал, пускал изо рта кровь и дико смотрел ему в лицо.