Господин Ветер
Шрифт:
«Зачем тебе к нему подходить? Найди лучше своего драйвера».
Однако Крис подошел и поздоровался.
Пастух кивнул в ответ.
— Не знаете, мы здесь долго будем стоять? — спросил Крис.
— Это зависит от тебя. — Бородач хитро посмотрел на Кристофера.
— Почему? Я лишь попутчик. Пассажир.
— Здесь нет пассажиров.
«При чем здесь я? Я сплю, сплю», — несколько раз повторил про себя Крис и под конец, похоже, сказал это вслух.
— Ты спишь, — утвердительно произнес пастух.
— Но когда я заснул?
— Разве это важно?
Диалог, разыгранный
— Как?
— Кто-то говорил, времени не существует.
— Но мы пользуемся. Чтобы ориентироваться.
— В чем?
— В своей… — Крис хотел сказать жизни, но нашел более подходящее разговору слово, — своих иллюзиях.
— Так чего же ты хочешь? — спросил пастух.
«Вот, блин, разговор ученика с просветленным. Не хватало еще сказать, что дескать, мол хочу обрести истинную природу Будды». Крис так не сказал.
— Не знаю еще.
— Поищи. Может вспомнишь.
Крис прошел через деревню, к низине, где была река. «Откуда я знаю, что там река?» Он знал не только это, он помнил проселочную дорогу, ведущую к старому каменному мосту и на другой стороне — холм, поросший темным густым ельником.
Крис даже знал, что с одной стороны мост имеет некое подобие перил, широких, из скрепленных цементом круглых камней, на которых удобно сидеть и наблюдать за рыбами, стоящими в зеленых, извивающихся водяных волосах — водорослях.
Но мост был уже занят. Долговязая фигура, широкополая шляпа, большая сумка рядом. Всплыла картинка из читанной перечитанной в детстве книжки: «Снусмумрик, сидящий на мосту». Но это был вовсе не книжный персонаж, а человек, знакомый Крису еще по Питеру — Витя Банджо.
Крис бегом слетел вниз.
— Вот так встреча! — Он пожал Вите руку. — Ты то здесь какими судьбами?
— Я сюда иногда приезжаю — улыбаясь, ответил Витя. — Я люблю сидеть на этом мосту. Приходят очень простые мысли. Ведь посмотри, вот эти скажем, штаны, — он указал рукой на брюки, в долгих странствиях потерявших свой истинный цвет и ставших просто серыми, — ведь это кто-то придумал, что вот так, а не иначе выкроить и сшить… А кто-то придумал ткань. А ботинки — посмотри, какое это сложное сооружение, за каждой из этих вещей стоят люди. Не один, не два человека — десятки, сотни людей. И мост, — Витя похлопал рукой по камню, — ведь тоже кто-то изобрел. Это просто, но это ли не чудо?
Витя свел перед лицом две ладони, на мгновение они закрыли его глаза, осталась лишь узкая темная щель, затем развел руки.
И Крис вдруг вспомнил Витины рассказы о смотрении через щель.
Тогда они сидели в керамической мастерской, где стояли ванны с белой и зеленой глиной, и школьные муфели, и длинные столы в белых и зеленых следах, и совершенно особенный запах, и стеллаж во всю стену, полный фигурок — Светка вела кружок керамики и многие работы дети оставляли в мастерской. В углу лежала груда черных папок — наследство то ли съехавшей, то ли разорившейся конторы, выброшенное во двор и подобранное хозяйственными художниками.
Банджо взял две черные папки и закрыл ими лицо, оставив лишь узкую щель.
«Когда смотришь сквозь щель, — прокомментировал Крис, — зрение обостряется»
«Так можно и путешествовать», — сказал Банджо.
«Как?»
«Создавая щель и резко распахивая ее…»
— Ты оказался здесь так? — Крис повторил жест Банджо. С точки зрения логики ничего не должно было произойти, но была некая необъяснимая внутренняя уверенность, что Витя мог путешествовать таким способом.
— Можно и так. Путешествовать можно по разному. Я, например, хотел предложить батутную дорогу до Москвы.
— А я ищу Алису, — вдруг, неожиданно для себя самого, сказал Крис. — Такая странная герла. Если ты бываешь здесь, может ты ее знаешь?
— Не знаю.
— Я ее тоже почти не знаю. Встретил на трассе.
— Ты у шаманов спроси…
— Каких шаманов?
— Да у тех что из Саарема, Волоса, Махмуда.
— Но они остались в Ебурге.
— Послушай. — Витя поднял глаза к небу. Но там не было ничего, кроме птиц и облаков. Но вдруг где-то на холме, в еловом лесу «тум-теке-тум-теке-тум…»
— Они здесь?
— Они с тобой. Это ли чудо?
— Нет, — сказал Крис, — головой это не охватить. Не может быть такого количества совпадений. И не говори мне о других реальностях, я сюда по трассе приехал.
— Палки на тебя не хватает, — сказал Витя Банджо, — стукнуть как следует.
Витя свел ладони перед лицом оставив только узкую щель, затем раздвинул их. И его лицо изменилось. Описать суть этих перемен было невозможно, казалось, изменился сам угол падения солнечных лучей, лицо потеряло свой внутренний свет, тень от шляпы закрыла глаза.
— Видишь, — сказал Витя и посмотрел в строну холма, — не ее ли ты ищешь.
Крис перехватил его взгляд. «Алиса!» Сомнений не было, она шла по тропинке к лесу. Кристофер побежал вдогонку. Но через десяток шагов обернулся, вспомнив, что забыл попрощаться с Банджо. Того на мостике уже не было.
И на этот раз Крис догнал ее. У самой кромки леса.
— Алиса, постой…
Некоторое время она внимательно смотрела на приближающегося Криса, затем на ее лице появилась, точнее проступила, как на фотографии, опущенной в проявитель, улыбка. Внешне вполне естественная улыбка, но Крис почувствовал за ней нечто жуткое, бездонное и манящее одновременно.
— Ты такая… — Крис хотел сказать «странная», но произнес, — удивительная.
Улыбка постепенно исчезла.
— Что ж, — тихо и печально проговорила она, — ты сам выбрал. Пойдем.
Эти слова, сама интонация, породили какие-то тяжелые, неприятные предчувствия. Что-то должно было произойти. Они вошли в лес и Крис узнал его — сон начавшийся в доме Боба продолжался: «Я сплю и попадаю в продолжение».
«Он может спать по шестнадцать часов», — вспомнил Крис чью-то реплику, услышанную сквозь какой-то из снов. Спать, чтобы попадать в продолжение своих снов. Алиса, белое пятно впереди, вела его за собой. Вот и поляна. Она остановилась и снова улыбнулась.