Госпожа
Шрифт:
– Красивые слова, но именно ты однажды душил Нору так сильно, что она отключилась и упала на пол, так что ей пришлось отправиться в больницу.
– Ох, да, правильно. Ты говоришь о той ночи, когда она пришла ко мне и попросила научить игре с дыханием? В ту ночь, когда мы менялись местами? Я демонстрировал на ней. Она практиковалась на мне. Ты говоришь о ночи между равными?
– Прости. Я никогда не смогу принять причинение боли другому как норму.
Кингсли опустил голову, пока их глаза не оказались на одном уровне.
– Ты извиняешься за нежелание причинять
– Я хочу, чтобы она была в безопасности.
– Ты не хочешь ее безопасности. Она в безопасности с нами. Ты хочешь ее спасти. Но нельзя спасти кого-то...
– Я знаю. Знаю... Нельзя спасти того, кто не хочет быть спасенным.
– Нет. Нельзя спасти того, кто не нуждается в спасении.
Они встретились взглядами, и Уесли понял, что Кингсли хотел заставить его опустить глаза, заставить его моргнуть. Ладно. Он встал и позволил Кингсли выиграть. Он проведет время с Лайлой или Грейс, с кем угодно, кто не ненавидит его. Даже Сорен был компанией поприятнее.
У двери Уесли развернулся.
– Я хочу помочь Норе вернуться. И я помогу, если ты мне позволишь.
– У тебя чистые руки, - ответил Кингсли, снова присаживаясь за стол.
– Сохрани их чистыми.
– Я знаю, ты считаешь, что я не заслуживаю ее. Ладно, пусть. Ни один не будет достаточно хорош для Норы. Но, по крайней мере... дай мне шанс попытаться заслужить ее.
Кингсли вздохнул и опустился в кресло за столом.
– Сядь, Уесли.
Уесли замялся в дверях и с подозрением посмотрел на Кингсли. Кинг указал на кресло, Уесли вернулся и сел.
– Что?
– Я хочу рассказать тебе историю. Короткую.
– Хорошо. Ладно. Расскажи.
– В своей жизни я любил двух женщин. Только двух.
– Он показал два пальца.
– Тысячи любовниц, но любил только двух. Первой была женщина по имени Шарлотта. Я называл ее Чарли.
– Почему?
– Я предпочитаю женщин с мужскими именами. Удовлетворяют мою девиантную сторону.
– Ну да. Конечно.
– Чарли, прекрасная Чарли. Одна из самых сексуально раскрепощенных женщин, которых я когда-либо встречал. Что бы я ни предлагал, она была более чем готова испробовать. Она была доброй, заботливой, хорошо обходилась с моими слугами, обожала меня. Но спустя несколько месяцев я мог назвать ее неугомонной. Она хотела больше, чем я мог дать. Она хотела путешествовать по миру, грандиозных приключений, пока я оставался в городе и управлял Империей. До меня она была привязана к своей работе, своему брату. Живя в моем мире, она обрела крылья. И улетела.
– Мне жаль, - искренне посочувствовал Уесли. Потеряв впервые Нору, он чуть не умер и умирал еще несколько месяцев.
– Мне нет. Я хотел чего-то другого, чем Чарли. Несмотря на то, как сильно мы обожали друг друга, мы не подходили друг другу. Пока я скорбел по своей утраченной
– Ага, когда Бог закрывает дверь, он открывает окно. Слышал.
– Бог или нет, но это правда. Добро пожаловать в реальный мир. Дерьмо случается. Ты переживаешь. Я даже не скучаю по Чарли и, откровенно говоря, уверен, что и она не скучает. Повзрослей. Двигайся дальше. Ты найдешь кого-то еще. И ради всего святого, не проси первую женщину, которая дала себя трахнуть, выйти за тебя замуж.
– Дерьмо случается? Двигайся дальше? И это твой главный жизненный совет?
– Совет-то хороший. Я сам ему следую. Я много лет страдал, прежде чем нашел настоящую любовь с Джулс.
– Настоящую любовь? Если это настоящая любовь, тогда где она сейчас? Я нигде ее не вижу.
– Она будет со мной, если я позволю. Я отправил ее подальше.
– Романтично.
– Я отослал ее ради ее же блага. Тебе должно быть это знакомо.
– Знакомо и глупо, - ответил Уес, его ярость возрастала. Сорен отправил Нору к Дэниелу на неделю. Он делил ее с Кингсли. Кингсли отослал Джульетту по Бог его знает какой причине.
– Отсылать Джульетту не было глупо.
– Почему? Почему для тебя отсылать того, кого ты любишь, правильно? Поверь, меня отослали. Я знаю, что это за чушь. Сорен сказал, что я Норе как отец, из-за моего желания защитить ее. Ты ведешь себя так, будто я совершил какое-то преступление, желая уберечь ее. Почему ты можешь решать, что хорошо для Джультетты, а я не могу решать, что хорошо для Норы?
– Ситуация совершенно другая. Кардинально.
– И в чем же разница? Почему ты можешь вести себя по-отцовски, а я нет?
– «По-отцовски» - правильное определение. Джульетта беременна. И да, на случай если тебе интересно, ребенок мой.
Уесли не мог говорить. Он просто сидел и смотрел на Кингсли. Кингсли тоже молчал. Он потер подбородок двумя длинными элегантными пальцами, между бровями проступили морщины.
– Она сказала мне это сразу после того, как ты и твоя невеста сбежали. Я получил письмо с угрозами. Я не мог рисковать Джульеттой. Я отослал ее, чтобы обезопасить. И это единственное, о чем я не сожалею в этой ситуации.
Уесли пытался подобрать слова, любые, правильные или нет. Он произнес лишь одно.
– Поздравляю.
Кингсли посмотрел на него взглядом, полным потрясения.
– Поздравляю? Вот что ты можешь мне сказать?
– Ну... да... дети - это здорово. Что ты хочешь, чтобы я сказал? Ты станешь отцом. Поздравляю.
– Ты не шокирован перспективой, что такой человек, как я будет отцом?
– У меня небольшие трудности с тем, чтобы представить, как ты меняешь подгузники. Но у тебя есть деньги. Думаю, ты можешь нанять кого-то для этого. Но нет, я не шокирован. А почему должен?