Готика Белого Отребья
Шрифт:
Твою мать!
– Я не понимаю. Не понимаю, как вы можете считать, что моя следующая книга стоит миллион долларов.
– Три миллиона, сэр, если быть точными. Первый миллион - это только аванс.
– Но… а как же контракт?
– Проверьте свою электронную почту, сэр.
Писателю всё ещё не хотелось вставать, поэтому он щелкнул по вкладке AOL.
Прищурившись, он щелкнул по ящику с сообщениями, и вот оно…
– Полагаю, мне следует распечатать его, подписать и отправить вам по почте, да?
Редактор рассмеялся.
– Это файл с документами, сэр. Нажмите кнопку ”Ок”, затем будет применена ваша факсимильная подпись, затем нажмите “Oтправить”.
– B самом деле? Технологии… Прогресс далеко ушёл за последнее время, - сказал Писатель, на мгновение удивившись.
Он последовал инструкциям из двух действий. Несколько секунд в трубке стояла тишина, потом раздался голос редактора:
– Пришло, мистер __. Большое спасибо. Помните сэр, если позволите, вы только что подписали обязывающий контракт с этой компанией. Если вам сделают предложения другие…
– Конечно, я понимаю. Книга ваша, и, очевидно, моя задница тоже.
– Возможен ли шестимесячный срок?
– Да, конечно, почему нет?
– oн ещё немного подумал.
– Так что? Я нажму кнопку и стану миллионером?
– Да, сэр. Мои поздравления. И я благодарю вас вдвойне. Может, вы этого и не знаете, но вы сейчас очень востребованы. Если бы вы не согласились, меня бы уволили.
– Хорошо, что этого не случилось, - oн рассмеялся, всё ещё лёжа на полу.
– Звоните в любое время, если вам что-нибудь понадобится. Вы хотите новую машину? Может быть, новый “Корвет”? Или круиз и отдых в Европе? Или где-нибудь ещё? Я готов предоставить вам всё что угодно в знак признательности моей компании за вашу преданность.
– Э-э, нет, спасибо. Думаю, миллиона будет достаточно.
– Трёх, сэр. Трёх миллионов. Счастливого вам написания. И… с возвращением.
Разговор закончился, оставив Писателя с сильным головокружением.
Неужели это произошло на самом деле?
Сделав над собой усилие, он поднялся, вернулся в кресло и вытер пот со лба.
Или это было на самом деле, или я действительно схожу с ума. Он так и не смог решить. Потом он вспомнил, что нашёл под сиденьем машины Дикки страницу рукописи Войнича. Он вытащил её из заднего кармана, посмотрел на неё, признавая безошибочно неизвестный язык, на котором была написана страница, а также цветные рисунки обнаженных женщин Рубенса, смотрящих на что-то со страницы.
Сунув ноутбук подмышку, он подошёл к стойке регистрации.
– Миссис Говард? Могу я попросить вас об одолжении?
Её странное лицо и розовые глаза загорелись.
– Конечно!
– Я забыл взять с собой очки для чтения, - солгал он.
– Не будете ли вы так любезны прочитать мне этот листок?
– С удовольствием, - ответила она, тоже надевая очки.
Она положила лист на стол и наклонилась, чтобы рассмотреть его или, может быть, что ещё вероятней, пролить свет на свое декольте для удовольствия Писателя.
И какое же это было удовольствие!
– Ну, я не могу ничего прочитать в нём…
– Он пустой?
– cпросил он, зная, что если она ответит «ДА», то он сошёл с ума, что, по его мнению, не так уж и плохо.
– Нет, что вы, он не пустой. На нём куча кругообразных каракулей, выстроенных в линию. И несколько голых, довольно похотливого вида девиц.
Дерьмо. Я не сумасшедший. Что ж, тогда решено. Его кошмар с длинношеей девушкой был явью, ужасное видео было реальностью… и теперь он действительно стал миллионером.
Он забрал листок.
– Спасибо, миссис Говард, хорошего вечера.
– Да, да, и вам!
Он побрел в свою комнату, ели волоча ноги и с чувством странности того, что его не впечатлил факт того, что он стал миллионером. Он всегда считал, что морально он больше подходит под типаж соответствующей трактатам Баруха Спинозы «Монитическая этика и Имматериализм». Другими словами, деньги мало что для него значили (пока у него были деньги на пиво). Но в нём вспыхнула искра ответственности.
У меня шестимесячный срок для написания романа, стоимостью три миллиона долларов, из которого я написал только одну страницу. Мне лучше поторопиться.
И вот снова, когда он включил ноутбук и активировал текстовой редактор, он мог только смотреть без вдохновения на светящийся белый экран и пульсирующий курсор. Это неправильно. Гарри Круз не писал на чёртовом ноутбуке, и Теодор Драйзер тоже! Так что, чёрт возьми! С чего бы это делать мне?
Настоящие писатели пользовались пишущими машинками.
Господи, я думаю, что настоящие пишущие машинки уже даже НЕ ВЫПУСКАЮТ…
Он оставил дверь приоткрытой, как вдруг раздался тихий стук. В дверном проёме он увидел Портафоя.
– Входите, пожалуйста, мистер Портафой, - сказал он.
Хорошо одетый пожилой мужчина вошёл и кивнул:
– Прошу прощения, сэр. Я просто пришёл на дежурство и решил спросить, не нужно ли вам чего-нибудь.
– Вообще-то, мистер Портафой, мне нужна старая комиссионка, магазин со всяким старым барахлом или антиквариатом. В городе есть такой?
– В лучшие времена был, сэр, но не сейчас. Полагаю, сейчас вам придётся неслабо постараться, чтобы найти такой. Вам нужно что-то конкретное?
Писатель чуть не рассмеялся.
– Ага, старомодная пишущая машинка.
Портафой задумчиво погладил свой подбородок.
– Кажется, припоминаю… С вашего позволения, сэр, - и он вышел из комнаты.
Писатель покачал головой. Я же не ожидаю, что он вернется сюда с гребаной печатной машинкой?
– подумал он.
Но в комнату ворвался не ночной портье…