Грани миров
Шрифт:
Пока все это происходило, милиционеры продолжали безрезультатно рыскать вдоль берегов реки Белоканчай, а Дагир успел верхом добраться до Кубачи — в Тлядале телефон не работал — и связаться с Махачкалой. Через два часа после этого в Баку позвонили из Москвы и похолодевшему от ужаса первому секретарю ЦК Азербайджана Лимберанскому сообщили о трагедии, происшедшей с нафталанским автобусом на территории Дагестана, а также о том, что вести работы по извлечению останков экскурсантов из глубокой расщелины решено силами военных.
После того, как о несчастье стало известно, и в санаторий прибыла женщина-следователь со строгим лицом, катавасии с Еленой Капитоновной и Аидой показались администрации ничтожной мелочью. Главный врач ходила с белым, как бумага, лицом и трясущимися руками, а следователь в ее кабинете по очереди допрашивала сотрудников, имевших и не имевших отношения к организации досуга отдыхающих — почему и как могло получиться, что не была должным образом обеспечена безопасность людей.
Все разъяснило появление начальника автобазы. Приговаривая «Я за тебя в тюрьму садиться не собираюсь, сам все рассказывай, сволочь!», он волок за шиворот рыдавшего навзрыд мужчину — это был шофер разбившегося автобуса.
Оказалось, что в день экскурсии в Рутуле праздновали свадьбу его троюродного брата, и ему, естественно, никак нельзя было туда не поехать. У начальника автобазы горе-водитель отпрашиваться побоялся, поскольку в течение последнего месяца ухитрился заработать два выговора за прогулы. Поэтому он договорился с братом снохи — приехавшим в отпуск шофером из Абхазии, — что в Закаталах тот его подменит и доведет автобус до Лагодехи. Девушка-экскурсовод, которую попросили никому не сообщать о подмене, не возражала, сказав, что ей, собственно, безразлично — шофер есть шофер. Молодой абхазец был хорош собой, холост и улыбался ослепительной белозубой улыбкой, а то, что этот красавец никогда прежде не ездил по маршруту Закаталы — Лагодехи, было не столь важно — на то и карта существует. Никто, разумеется, и в мыслях не держал, что ошибки в старой карте, пылившейся за стеклом автобуса, приведут к столь ужасной трагедии.
Когда горько плакавший шофер в порыве раскаяния все изложил следователю, у сотрудников администрации отлегло от души — главный виновник аварии был найден. Женщина-следователь в кабинете главврача с утра до вечера что-то писала, персонал притих, отдыхающие находились в подавленном состоянии и ждали, когда же станут точно известны имена выживших и погибших. Им никто ничего не сообщал, не сообщали и родственникам экскурсантов, потому что указаний на этот счет так и не поступило. Все это время вдали от санатория имени Кирова люди спокойно жили и трудились на благо великой Родины, не подозревая, что покореженный автобус с останками их близких лежит на дне глубокой пропасти, а вокруг суетятся и кишат муравьями военные специалисты, организуя работы по подъему.
Однако еще задолго до того, как над скалами начал кружить поисковый вертолет, люди Рустэма Гаджиева сумели добраться до обломков грузовика и вытащить из кабины изувеченные тела Садыка и Наби. Дожидаться, пока прибудут военные, они не стали, а лишь выставили ориентир для пилота — высокий шест с привязанным к концу черно-красным платком — и по узким горным тропам вернулись в родное село, чтобы предать земле погибших.
На следующий день после похорон Рустэм Гаджиев пришел в дом своей третьей жены Фирузы, чтобы поговорить с Сергеем Муромцевым. Последнему достаточно было одного взгляда, чтобы понять, на кого так походила лицом и врожденной грацией движений маленькая Халида. Председатель сельсовета подал руку и с достоинством представился:
— Гаджиев.
— Муромцев, — Сергей слегка помедлил. — Разрешите мне выразить вам и вашей супруге соболезнование в связи с гибелью сына.
— Благодарю вас, — коротко кивнул головой Рустэм. — Как вы теперь себя чувствуете?
— Спасибо, можно даже сказать, что хорошо. Голова почти не кружится, я каждый день гуляю возле дома, хотя далеко пока не отхожу. Как я могу связаться со своими родными и сообщить, что я жив? Наверняка, им уже известно об аварии, и они тревожатся.
— Дагир сообщил в Махачкалу, что ребенок и четыре человека уцелели. Когда вы и ваши спутники поправитесь, мы довезем вас на машине до Тбилиси. Не тревожьтесь, у нас больные поправляются очень быстро — не пройдет и недели, как встанете на ноги.
— Я удивлен, — проведя ладонью по лбу, медленно произнес Сергей. — Если честно, то в этом есть что-то неестественное. Юра, у которого была повреждена спина, спокойно ходит, не испытывая никакой боли, а Прокоп… Я ведь видел его ноги, когда вытащил из автобуса — они были сплошное кровавое месиво. Прошло меньше недели, а он уже стоит на них и понемногу передвигается. Мне сказали, что из моего мозга торчал осколок…
— Я сам это видел, когда мы вас нашли, — спокойно подтвердил Гаджиев. — Фируза по моей просьбе сохранила осколок, если хотите, она вам его отдаст — будете беречь, как реликвию.
— Сначала я не поверил вашей супруге, когда она мне сказала. Ведь Фируза тоже ваша супруга, как я понимаю?
Возможно, в голосе Сергея прозвучало легкое ехидство, потому что Рустэм приподнял бровь и, усмехнувшись, кивнул:
— Фируза — моя третья жена, — он чуть прищурился. — А вы сторонник моногамии? Имеете что-то против обычая многоженства?
— Что вы, это очаровательный обычай, у вас найдется много завистников, — хмыкнул Сергей. — Я бы сам с удовольствием ему последовал, но боюсь, меня неправильно поймут.
Гаджиев рассмеялся, и в карих глазах его заплясали веселые искорки.
— Молодежь живет по другим законам, — весело сказал он. — Когда моя дочь Халида окончит университет и вернется домой, ей не будет необходимости входить в чей-то дом второй или третьей женой — в селении подрастает достаточно мальчиков ее возраста.
— Кстати, ваша Халида каждый день поит меня парным молоком, и мы беседуем на самые разные темы. Она удивительно развита для своего возраста, но иногда… Знаете, она показала мне свои рисунки животных, и среди них есть такие, например, как махайрод или кавказский зубр. Так вот, ваша дочь утверждает, что они водятся в здешнем лесу, хотя всем известно, что саблезубые тигры давным-давно вымерли, а последний кавказский зубр был истреблен в 1927 году. Знаете, я счел бы это детской фантазией, но уже пришлось увидеть здесь столько непонятного, что…
Лицо Гаджиева внезапно стало серьезным.
— Вы хорошо разбираетесь в естествознании, — сказал он. — Насколько я понял из слов вашей спутницы Ирины, вы микробиолог. Буду откровенен, сегодня я зашел сюда не только вас навестить — я хотел бы просить вашей помощи.
— Буду рад помочь, чем смогу, — ответил удивленный и заинтригованный Сергей.
— Фируза говорила вам, что в молоке наших животных и в крови наших людей постоянно находят какой-то микроб. Я не специалист в этом, но моя невестка Сурая утверждает, что это не какой-то там вредный микроорганизм — не тиф, не холера, не дизентерия. Болезни он никакой не вызывает. Однако врачи из санэпидстанции в Дербенте подстраховываются и не дают разрешения продавать наши продукты на рынке. Могли бы вы, как специалист, разобраться в этом и дать свое заключение?