Гражданин 19f
Шрифт:
— Включить воду — Пробубнил Ким, захлопывая за собой дверцу.
— Укажите операционный код предпочитаемой стерилизационной смеси.
— Какой ещё смеси? Я же сказал, включить воду…
Ким на секунду замешкался. Похоже, что вместо обычной воды здесь подавали какой-то раствор — может быть, мыльный, может, хлорированный. Час от часу не легче.
— Давайте любой, только побыстрее, ну и чистил чтобы… Хорошо. Ну откуда мне знать ваши операционные коды, чёрт их дери?!
— Служба информационной поддержки при системе локального надзора и оповещения ОФС предоставляет вам список операционных кодов, используемых в условиях…
— Потом, потом, включай уже душ, «смесь» на усмотрение… Если можно.
— Запущена базовая конфигурация «Санитарная-01А».
С потолка на Кима обрушился настоящий ливень, заставивший его вздрогнуть. Вода (или то, её заменяло) была достаточно тёплая — комнатной температуры, и постепенно нагревалась. На Финиксе в душевых, как правило, хлестал кипяток. Уже какой-то плюс в пользу коммунальных услуг Федеративной Системы. С другой стороны, было решительно не ясно, каким же образом тут мыться — ни мыла, ни мочалки, ни шампуня, ни даже чего-то подобного не было. Может, всё дело именно в «стерилизационном растворе»? Он действительно отличался от обычной воды — был гуще, имел синеватый оттенок, и приятный, разве что очень резкий, запах. Именно он, скорее всего, и заменял моющие средства в их привычном виде, а значит, оставалось только прислониться к стенке и ждать пока система автоматически отключит подачу жидкости.
Ким простоял в душе минут пять, может десять. Надо сказать, процесс был на удивление умиротворяющим и хорошо снимал нервное напряжение. На Финиксе никогда бы и в голову не пришло, что вымыться можно с удовольствием — мало приятного в том, что приходится прыгать под жестким, пропитанным ржавчиной кипятком в тесной, вонючей кабинке. А тут ещё и полотенце нашлось — да какое! Мягкое, тёплое, пахнущее свежестью, о таком можно только мечтать!
— А жизнь-то налаживается… — усмехнулся Ким, растирая спину. —..Сколько время, кстати?..
— Местное время — 14 часов 27 минут.
— Так, надо поторопиться…
Из шкафа он достал уже новый, запечатанный в прозрачный пакет комплект одежды. Этот уник почти ничем не отличался от прежнего, разве что не маячила полупрозрачная надпись «Транзит» на спине. А что до старого белья, здесь ведь наверняка есть какая-нибудь «бесплатная» прачечная или её подобие. Когда накопится много грязного, можно будет отнести сразу весь тюк. Да и не по-людски это, идти к брату в пыльном транзитном комбинезоне. Быстро собравшись, Ким выскочил в коридор.
— Жилая камера автоматически блокируется во время вашего отсутствия для обеспечения безопасности имущества. Для предоставления доступа к камере посторонним лицам, вам необходимо обратится в администрацию жилищного комплекса.
— Спасибо уж за такую заботу. — Покачал головой Ким. «Безопасность имущества»… С Финикса Киму не удалось забрать ровным счётом ничего, даже старинный серебряный крестик, подаренный матерью — слишком дорого обошлась бы перевозка дополнительного груза на сайклере. По воле каких-то чинуш, вес багажа мог колебаться в пределах от десяти килограмм до пяти тонн, но при этом те самые десять килограмм в стандартной бандерольной упаковке сильно влетали владельцу в копеечку.
По коридорам, которые чем-то напоминали палубы пассажирского судна среднего класса, неспешно расхаживали немногочисленные жильцы. Некоторые сбивались в группки по три-четыре человека, о чём-то тихо шушукаясь между собой. В воздухе витала атмосфера недоверия и озлобленности — впрочем, к ней Киму было не привыкать, ведь то же самое творилось и на Финиксе. Правда, люди там были понаглее: мелкие потасовки случались чуть ли не на каждом углу, а из квартир почти всегда были слышны пьяные крики и треск мебели. Здешние же поселенцы были тихими, даже зашуганными; стоило Киму случайно задеть кого-нибудь плечом в тесном проходе, как сожитель испуганно жался к стенке, отводя тусклые, но переполненные ненавистью глаза. Никаких окриков в спину не следовало, максимум — сердитое, неразборчивое ворчание себе под нос. По началу это вызывало лишь усмешку, но, повторяясь с пугающей периодичностью, заставило задуматься. Как же должна была жизнь скрутить всех этих людей, чтобы довести до такого?.. А ведь сейчас Ким был, формально, с ними на одном уровне. Нет, прав был братишка, выбираться с нижних эшелонов нужно немедленно, в первый же год, чего бы оно ни стоило.
Лабиринт служебных переходов коммунального блока наконец-то вывел к лифтовым установкам. Хорошо, что на стенах расставлены световые маркеры — без них блуждания могли бы длиться часами. Сами же лифтовые кабинки ничем особенным не отличались — обычные тёмные коробки с «зеркальным» покрытием пола и стен. Правда, не было кнопок, но этот факт уже не столь сильно смущал.
Не успели дверцы захлопнуться, как в кабину шустро влетел ещё один пассажир.
— Тебе куда — наверх или вниз? — спросил Ким, тарабаня пальцами по гладкой обшивке стены.
Низенький, сутулый человек вздрогнул, подняв свои маленькие, мышиного цвета глазки.
— Простите… Я не заметил, что лифт занят. Мне… Мне… Да, пожалуй, мне наверх.
Странный какой-то паренёк попался. Ким пожал плечами, сверля взглядом попутчика.
— Ну и мне наверх, Ярус 131. Поехали!
По команде, кабинка плавно, бесшумно начала подъём. Попутчик явно был не в восторге от компании, и невольно тянулся к противоположенной стенке.
— Тебя как зовут-то? Ты с сорок третьего яруса?.. — Ким попытался завести разговор. Какие-никакие, а соседи, надо хотя бы имена знать.
— Кто, я?.. — человек завертел головой, будто надеясь, что найдётся другой собеседник.
— Да…Сорок третий ярус… Штайнер, Вячеслав Штайнер… А что на этот раз случилось?..
— А что-то должно было?.. — недоумевающее хмыкнул Ким —..Ким Келли, будем знакомы.
Он крепко сжал почти ватную руку Штайнера
— Я теперь тоже на сорок третьем живу, так что мы теперь вроде соседи.
— А-аа… И за что вас?..
— В каком это смысле — «за что»?..
Сосед чуть осел, присогнув колени.
— Простите… Я имел в виду, почему вы попали… В нижний эшелон.
— А, это. Я же здесь не местный, вчера только из Доминионов перелетел.
— А…Понимаю. Простите, но что же вам сейчас от меня нужно?..
Штайнер говорил дрожащим шепотом, похожим на бормотание старой вдовы-истерички, и собеседник из него выходил, мягко говоря, посредственный. Кроткий диалог напрочь отбивал какое-либо желание впредь вступать в разговор с подобными соседями. К счастью, лифт уже достиг нужного яруса.