Гражданская война в России: Черноморский флот

Коллектив авторов

Выход армии к морю не принес каких-либо положительных результатов, ибо все уцелевшие после самопотопления флота в Новороссийске корабли и коммерческие пароходы находились в немецких руках. В Новороссийском порту оказалось лишь несколько малых судов, для выхода которых в море требовалось разрешение немецкого командования, с которым генерал А. И. Деникин отказался иметь какие-либо сношения. Тем не менее в Новороссийске было образовано управление военного порта, и сюда стали прибывать морские офицеры, гардемарины и кадеты Морского корпуса. Командиром порта был назначен капитан 2 ранга В. Н. Потемкин, главной деятельностью которого явилось оборудование морскими орудиями бронепоездов с морскими командами. По его собственной просьбе Потемкин был назначен командиром бронепоезда «Князь Пожарский» и в январе 1919 года командиром порта стал контр-адмирал A.M. Клыков. При ставке генерала А. И. Деникина в Екатеринодаре было организовано морское управление, временным начальником которого явился капитан 1 ранга В. И. Лебедев, [123] а с декабря вице-адмирал A.M. Герасимов, помощником которого стал Лебедев.

22 ноября, после капитуляции Турции и Германии, в Новороссийск пришли английский крейсер «Ливерпуль» и французский «Эрнест Ренан», команды которых посетили Екатеринодар, где им была устроена восторженная встреча. Одновременно в Севастополь и Одессу прибыли другие корабли Антанты. Представители союзного командования сообщили о решении стран Антанты оказать Добровольческой

армии помощь оружием и снабдить ее всем необходимым, но фактически первый английский транспорт прибыл в Новороссийск лишь 16 февраля 1919 года, и в дальнейшем одна Великобритания интенсивно помогала Добровольческой армии снабжением.

Но прибытие союзников не оправдало надежд на их помощь по образованию флота, и даже наоборот, они принесли в этом деле лишь вред. Вскоре после их прибытия в Севастополь они подняли свои флаги на всех исправных миноносцах: «Дерзкий» и «Счастливый» были взяты англичанами, «Беспокойный» и «Капитан Сакен» стали французскими Р-1 и Р-2, итальянский флаг поднял «Зоркий», а греки получили «Звонкий». «Воля», единственный остававшийся после самоуничтожения в 1918 году флота дредноут, англичане увели в Измит. Склады порта подверглись буквально разграблению, и команды кораблей всех наций брали без всякого разрешения все, что находили для себя интересным; в особенности в этом отличились греки с броненосца «Лемнос». В Симферополе образовалось марионеточное крымское правительство, не признававшее генерала А. И. Деникина и претендовавшее на принадлежность ему всего, что находилось в Севастополе. В Севастополь прибыл вице-адмирал В. А. Канин, которого генерал А. И. Деникин назначил командующим флотом. Но он держал себя совершенно независимым от Екатеринодара и, сформировав весьма многочисленный штаб, под предлогом, что крымское правительство противится переводу кораблей в Новороссийск и забастовки рабочих на судоремонтном заводе, не принимал никаких мер для восстановления кораблей. [124]

В Одессе, где французы и греки высадили свои войска, управляющим военно-морской базой порта стал вице-адмирал Д. В. Ненюков. Но там, кроме двух канонерских лодок и тральщиков бывшей украинской партии траления, военных кораблей не было. Связь с Екатеринодаром отсутствовала, и морская база мало чем себя проявила.

С грузовым тоннажем дело обстояло значительно лучше. Правда, союзники захватили все транспорты из бывших австрийских и немецких пароходов, но остальные, так же как пароходы контролируемых правительством обществ, были в распоряжении Добровольческой армии. Но частные судовладельцы, чтобы избежать всяких реквизиций и большевицкой национализации, стремились вывести свои пароходы за проливы, и во избежание этого было опубликовано запрещение пароходам покидать Черное море без разрешения. Французы иногда более или менее принудительно фрахтовали пароходы для своих нужд; некоторые большие пассажирские пароходы РОПиТ{16} до конца Гражданской войны находились в их распоряжении и, в частности, были ими использованы для репатриации русских солдат из Франции и военнопленных. Но фрахтование пароходов и военных транспортов приносило Добровольческой армии валюту, которой расплачивались за покупку за границей самого необходимого. После ухода немцев, первой военной перевозкой была отправка 29 ноября 1918 года на пароходе «Саратов» частей Добровольческой армии из Новороссийска в Керчь и Ялту.

Несмотря на пассивность штаба флота, группы морских офицеров начали приводить в порядок некоторые корабли, на которых находились лишь вольнонаемные караульные команды, состоявшие из матросов, симпатизировавших левым партиям, и которых приходилось так или иначе удалять. Была набрана команда для посыльного судна «Буг». Вопреки противодействию англо-французов, опасавшихся подводных лодок, капитаном 2 ранга В. В. Погорецким и группой офицеров была восстановлена подводная лодка «Тюлень». По поручению адмирала В. А. Канина, [125] она дважды ходила в Новороссийск: 6 февраля с посланным им для связи в Екатеринодар капитаном 1 ранга П. Ф. Келлером, а потом за деньгами для флота. Ввиду отсутствия для лодки в Новороссийске необходимых ей материалов, «Тюлень» не смог перебазироваться в этот порт, тогда как «Буг» оставался в распоряжении адмирала В. А. Канина. В декабре, по предписанию начальника Морского управления в Екатеринодаре, группа из восьми морских офицеров со старшим лейтенантом А. П. Ваксмутом во главе отправилась из Новороссийска в Севастополь, имея задачей получить в распоряжение Добровольческой армии военный корабль. Не встретив никакой поддержки в штабе адмирала В. А. Канина, эта попытка успеха не имела, и в январе 1919 года, чтобы иметь хоть какое-нибудь судно, в Новороссийске был вооружен двумя 75-мм орудиями ледокольный буксир «Полезный», который под командой капитана 2 ранга С. Медведева явился первым кораблем Добровольческой армии.

В конце марта Красная армия, заняв Украину, подошла к берегам Черного и Азовского морей и к Крымским перешейкам. 3 апреля французское командование приняло решение эвакуировать Одессу, ввиду отказа многих французских частей воевать с большевиками и революционного движения на кораблях. Эвакуация была затруднена забастовкой русских коммерческих моряков, покинувших свои пароходы. Ввиду этого, около 20 различных судов, в том числе канонерские лодки «Донец» и «Кубанец», были выведены в близлежащий Тендровский залив и там оставлены на якорях. Адмирал Д. В. Ненюков на яхте «Лукул» ушел в Константинополь и туда же был отбуксирован транспорт-мастерская «Кронштадт». Всего было эвакуировано 112 различных судов, очевидно считая и парусники. Ушли в Севастополь несколько тральщиков и транспорт «Шилка», на который перешли и частично заменили его команду собранные еще ранее на стоявшую в порту с неисправными машинами канонерскую лодку «Кубанец» воспитанники Морского корпуса. «Шилка» - транспорт Сибирской флотилии - была послана адмиралом А. В. Колчаком из Владивостока для связи с генералом А. И. Деникиным и с военным грузом и прибыла в [126] Черное море в начале 1919 года. За несколько дней до эвакуации, старший лейтенант Н. Н. Машуков с тральщиком «Ольга» (военный комендант мичман И. Д. Богданов) и баржей, имея на борту отряд из 78 офицеров-грузчиков, прибыл на остров Березань, где были огромные склады снарядов и военных материалов бывшего Юго-Западного фронта. Офицерский отряд разоружил находившуюся на острове большевицки настроенную караульную команду и приступил к погрузке снарядов. В течение недели на суда было погружено вручную около 50 000 3- и 6-дюймовых снарядов и некоторое количество минометов, после чего «Ольга» с баржей на буксире, минуя Севастополь, пришла в Новороссийск, как раз в то время, когда Добровольческая армия ощущала снарядный голод. После ухода «Ольги» команда французского крейсера «Брюи» 12 апреля взорвала на острове батареи и уничтожила все склады. Сформированная в Одессе бригада добровольцев генерала Н. С. Тимановского отошла в Бендеры и была интернирована румынами в Тульче.

27 марта красные начали наступление на Мариуполь. После двухдневных боев с превосходящими силами и восстания в тылу рабочих заводов добровольцы отошли в порт и в ночь на 29 марта начали эвакуироваться морем. Бронепоезд «Вперед за Родину» пришлось оставить. С моря добровольцев поддерживал отряд французских кораблей в составе миноносцев «Юссар», «Ансень Анри», канонерской лодки «Ла Скарп» и яхты, которые для зашиты порта высадили небольшой десант. 29 марта французы заключили

с красными однодневное перемирие, благодаря которому эвакуация порта прошла спокойно. Пароходы с беженцами и войсками ушли в Керчь, а недостроенные минные транспорты «Грозный» и «Страж» и суда землечерпательного каравана были отведены в Ейск. В порту осталось два буксира, один из которых, под названием «Воля», на следующий день был захвачен в море миноносцем «Юссар» и при буксировке затонул. 31 марта красные заняли Бердянск. В ночь на 29 марта для поддержки отряда добровольцев, защищавшего Арабатскую стрелку и состоявшего всего лишь из двух рот, одного эскадрона и двух орудий, к Геническу пришел «Полезный» [128] с капитаном 1 ранга Н. Н. Дмитриевым на борту. 1 апреля «Полезный» встретил шедший под красным флагом «Ледокол № 4», который, после нескольких попаданий и имея 13 убитых, выбросился у Генического маяка на берег. В этот же день французский миноносец «Деортье» обстрелял генический вокзал, разгрузочную станцию красных войск, действовавших против Чонгара и Арабатской стрелки. Уже 24 марта из Севастополя в Азовское море вышел «Тюлень», с разрешением французского командования, которое требовалось на каждый выход подводной лодки. После захода в Феодосию и Керчь командир связался со штабом генерала А. А. Боровского в Симферополе, который просил командира уничтожить находившиеся в Геническе плавучие средства; 27 марта «Тюлень» вышел из Керчи, но после двухдневных попыток пройти между ледяными полями был принужден вернуться. 2 апреля, на этот раз с помощью вооруженного в Керчи одной 75-мм пушкой буксира «Никола Пашич», «Тюлень» подошел к Геническу, около которого стоял «Полезный». На следующий день «Тюлень», несмотря на лед, подошел ближе и обстрелял вокзал и порт, где его снарядами был поврежден катер пограничной стражи «Коршун» и вызван пожар на стоявших парусниках. Вечером, по просьбе начальника отряда на стрелке, «Тюлень» и «Деортье» обстреляли скопление красных перед Генической горкой. Всего за день «Тюлень» сделал 120 выстрелов из 75-мм орудий. Но с утра 5 апреля северный ветер погнал ледяные поля и причинил повреждение рулевому устройству, что вынудило «Тюлень» 7 апреля вернуться в Керчь и затем, для исправления штуртроса и пополнения запасов, уйти в Севастополь. 6 апреля на позицию вернулся «Полезный» и 10 апреля к нему присоединился вооруженный в Керчи двумя 75-мм орудиями колесный пароход «Граф Игнатьев», которые после прорыва красными 4 апреля Перекопских позиций содействовали отходившим к Ак-Монаю частям. В течение этого времени, со стороны мелководного Егорлыцкого залива, оборону Перекопских позиций поддерживал отряд капитана 1 ранга А. Д. Бубнова в составе малых английских мониторов и речной канонерской лодки К-15. Это была оборудованная в начале 1917 года для [129] действий на Дунае находившаяся в постройке паровая шаланда, по бортам которой навесили принадлежавшую ранее какому-то броненосцу броню, установили броневую рубку, два 150-мм орудия под щитами (снятые, вероятно, при перевооружении «Кагула»), 75-мм зенитку, пулеметы, дальномер и прожектор. Это был грозный для борьбы с берегом корабль, но слабая машина не могла ему дать более 6 узлов хода, да еще при условии тихой погоды. Но, считая, что для действий у мелководных крымских перешейков лучшего корабля в русском флоте не было, старший лейтенант А. А. Остолопов по своей инициативе набрал в Севастополе для К-15 команду и в конце марта ушел к Перекопу. В это же время была организована экспедиция под командой капитана 1 ранга А. В. Городысского для вывода из Хорлов оставленных там буксирных катеров и барж с мукой. Для этой цели были привлечены пришедшие из Одессы в Севастополь тральщики «Волга» (командир - лейтенант Б. Брискорн) и колесный «Граф Игнатьев» (командир - старший лейтенант Г. Мусатов), на которые был взят небольшой офицерский отряд «Морской охраны Севастополя» под командой старшего лейтенанта А. Кисловского. Операцию прикрывал греческий миноносец «Пантер». Офицерский отряд был высажен в порту, отогнал ружейным и пулеметным огнем внезапно появившийся партизанский отряд Тарана и все находившиеся в Хорлах плавучие средства были выведены из порта.

В конце концов, ввиду бездействия адмирала В. А. Канина и его штаба, приказом главнокомандующего от 25 марта должность командующего несуществовавшего флота была упразднена. Вместо этого со званием «Главного командира судов и портов Черного моря» был назначен энергичный контр-адмирал М. П. Саблин, который 2 апреля прибыл в Севастополь. Но время было упущено, так как до эвакуации оставалось менее двух недель. 4 апреля Красная армия прорвала Перекопские позиции, обороняемые слабым отрядом добровольцев и двумя ротами греков; 9 апреля красные заняли Джанкой и добровольческие части генерала А. А. Боровского отходили на Ак-Монайский перешеек, связывавший Керченский полуостров с Крымом. [130]

Адмирал М. П. Саблин приказал всеми силами ускорить приготовления для перехода кораблей в Новороссийск и ввиду того, что там не имелось никаких необходимых военным кораблям запасов, взять возможно большее количество материалов из складов Севастопольского порта, погрузив их на транспорты. Ввиду отказа рабочих что-либо делать, погрузка происходила силами малочисленных команд кораблей и с помощью некоторого числа сухопутных офицеров, все это при противодействии содержателей и прочих служащих порта. Кроме того, транспорты и предназначенные для перевода в Новороссийск кораблей буксиры надо было снабдить углем и для последних составить экипажи. Группы офицеров заняли некоторые миноносцы, в частности под командой капитана 2 ранга Н. Р. Гутана образовалась группа на эскадренном миноносце «Поспешный», но недостаток времени и команды не дал им возможности привести корабли в порядок. В момент ухода в Новороссийск на «Поспешном» было лишь 25 человек команды.

Немного ранее, по распоряжению крымского правительства, решившего обзавестись флотом, лейтенант Галафре начал восстанавливать миноносец «Живой», который по исчезновении этого правительства поднял Андреевский флаг. Вскоре командиром миноносца стал старший лейтенант Кисловский, и ко времени его ухода из Севастополя его команда состояла из десяти морских и десяти армейских офицеров и некоторого количества студентов и гимназистов. Уже в Новороссийске с транспорта «Шилки» на «Живой» были переведены гардемарины и кадеты Морского корпуса. Капитан 2 ранга В. А. Потапьев, после переговоров с лицами штаба и двух рапортов на имя командующего флотом, 28 марта добился разрешения с помощью Морского офицерского отряда занять крейсер «Кагул» и снять с него рабочих спасательной партии. Этот крейсер в конце 1917 года окончил капитальный ремонт, и его котлы и машины были в относительном порядке; его артиллерия была модернизирована и теперь состояла из четырнадцати 130-мм, двух 75-мм и двух 40-мм зенитных орудий системы Виккерс. По распоряжению немцев в 1918 году крейсер был передан в качестве базы [131] спасательной партии, работавшей по подъему линейного корабля «Императрица Мария». Вероятно по этой причине, считая «Кагул» небоеспособным, союзники им не завладели. Капитан 2 ранга Потапьев начал набирать команду и готовить крейсер к походу. К моменту ухода из Севастополя команда крейсера состояла из 42 морских офицеров, 19 инженер-механиков, двух врачей, 21 сухопутного офицера, нескольких унтер-офицеров и 120 охотников флота, включая три десятка присланных из Екатеринодара кубанских казаков, и это при нормальном составе в 570 человек. Первыми зачисленными на крейсер охотниками явились сыновья морских офицеров Г. Афанасьев, В. Гезехус и кадет Одесского корпуса Г. Суханов{17}. Перед уходом из Севастополя из Екатеринодара прибыл капитан 1 ранга Лебедев и вступил в командование «Кагулом», а капитан 2 ранга Потапьев стал его старшим офицером.