Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

Жуков Юрий Николаевич

Всякий раз и защищая, и нападая, Троцкий использовал как средство дискуссии письма, адресованные ЦК. Требовавшие обязательного в таких случаях ответа. И дождался. От Зиновьева, к которому сразу же присоединился Каменев, поставив свою подпись. Зиновьева, обратившегося к «Членам Политбюро и товарищам, присутствовавшим на заседании ПБ 22 марта 1923 года, а также ко всем

членам партии». В этом отчете он исходил из состоявшегося в тот день обсуждения тезисов Троцкого и его высказываний по поводу кредитования промышленных предприятий непременно под основной капитал, изложенных в письменном виде. Отвечал Зиновьев, бросая открытый вызов Троцкому, вступая с ним в борьбу. Вместе с Каменевым, закладывая тем основу будущего

ядра ПБ, к которому сразу же присоединился и Сталин, образовав, тем самым, «тройку».

Вот что было в обращении Зиновьева, содержание которого он и не думал скрывать от всех членов РКП:

«Письмо тов. Троцкого от 23 марта 1923 года (очередное послание Льва Давидовича членам ЦК — Ю. Ж. ) является таким документом, который мы не можем оставить без ответа. За последние полтора года тов. Троцкий написал целый ряд подобных писем, эти письма составляют уже целую литературу. Несмотря на то, что письма эти только обостряют положение дел в ЦК и, по нашему глубокому убеждению, сильно вредят дружной работе, мы до сих пор воздерживались от ответа на них. При настоящем положении вещей отсутствие письменного ответа могло бы, однако, привести только к печальным недоразумениям и нам приходится с тяжким сердцем браться за перо.

Члены пленума помнят тяжелый инцидент, разыгравшийся на февральской сессии пленума, когда пленум ЦК подавляющим большинством отверг выдвинутый т. Троцким ошибочный план построения центральных учреждений партии. Тов. Троцкий не остановился перед тем, чтобы в крайне острой форме бросить ряду членов ЦК и Политбюро обвинение в том, что позиция их в указанном вопросе продиктована якобы задними мыслями и политическим ходом.

Пленум ЦК достаточно единодушно реагировал на эту совершенно недопустимую постановку вопроса, и этот очередной кризис был как будто благополучно изжит.

Ныне повторяется такая же история в не менее тяжелой форме.

Пленум ЦК единодушно голосовал за взятие за основу известных тезисов тов. Троцкого по вопросам госпромышленности. Затем была выбрана комиссия, которая должна была эти тезисы рассмотреть и внести на утверждение Политбюро. Рассмотрение тезисов значительно задержалось из-за болезни тов. Троцкого. В комиссии поправки тт. Дзержинского и Сокольникова (отчасти совпадающие с последними нашими поправками о крестьянстве) не прошли: голоса в комиссии разделились поровну. Когда эти тезисы, наконец, были внесены на утверждение Политбюро, тов. Каменев при поддержке нескольких других членов и кандидатов Политбюро внес 2 важных поправки: 1) о роли сельского хозяйства, 2) о взаимоотношениях партии и хозяйственников. Эти поправки были вызваны в особенности рядом выступлений в партии некоторых товарищей, а также других симптомов, сигнализирующих опасность неправильного ориентирования партии в основных вопросах момента.

Разумеется, т. Троцкий, как и всякий член ЦК, имеет полное право не разделять существа этих поправок. Но что мы считаем совершенно недопустимым, с чем мы не примиримся и чему должен быть положен, наконец, предел — это повторение обвинений, что поправки, выносимые рядом членов Политбюро и принятые Политбюро всеми, кроме т. Троцкого, являются в гораздо большей мере политическим ходом, чем решением, вызванным действительной готовностью внести некоторые перемены в управлении хозяйством.

Текст этих поправок мы прилагаем к этому письму. И мы спрашиваем каждого члена ЦК: что неприемлемо в этих поправках для большевика?

Поправка 1-я (о роли сельского хозяйства) почти буквально повторяет то, что изложено на этот счет в последней статье тов. Ленина, встреченной всеобщим сочувствием, и что до сих пор было совершенно общепризнанным для большевиков. Да, эта поправка действительно имеет “по своему содержанию программный характер”. В этом т. Троцкий совершенно прав. Надо было только прибавить: программный

характер, абсолютно общепризнанный во всей нашей партии. Совершенно неверно, будто эта поправка не вяжется с самим характером тезисов т. Троцкого. Тезисы у т. Троцкого тоже переходят к этому вопросу, но разрешают его неправильно. Сбивчивая и политически неверная терминология т. Троцкого относительно “хозяйственно-педагогического” значения деятельности советского государства в сельском хозяйстве крайне опасна. Ни один из нас не может взять ответственности за предложение такой резолюции партийному съезду. В трактовке т. Троцкого этого вопроса (тезисы перерабатывались т. Троцким несколько раз, но в данном отношении он все время оставался верен своей ошибке) получается совершенно определенная политическая ошибка, идущая вразрез с традициями большевиков, ошибка, чреватая громадными последствиями — нарушение перспективы, переоценка роли крестьянства. Вместо того, чтобы обвинять нас в “политических ходах”, т. Троцкий поступил бы гораздо правильнее, если бы принял поправку, которая улучшает его тезисы в кардинальном вопросе и поправляет его ошибку.

Также обстоит дело и со 2-й поправкой. Совершенно неправ т. Троцкий, когда пытается доказать, что тема, затронутая этой поправкой, есть самостоятельный вопрос, что поправка эта не относится к теме его тезисов и т. п. Это неверно. Т. Троцкий подает палец тем, кто добивается ликвидации руководящей роли партии. Если т. Троцкий не исправит эту ошибку, то завтра эти элементы взымут у него уже не палец, а всю руку. Т. Троцкий счел уместным в юбилейном номере “Правды” (XXV лет партии) выступить с полемической статьей “Мысли о партии”, в которой он охарактеризовал взгляды, одобренные громадным большинством членов на последнем пленуме ЦК, как “реакционнейшее донкихотство”, как попытку “тащить партию назад” и т. п. Т. Троцкий издевается в этой статье над решением советских вопросов “партийным путем” как решением важных дел “на глаз”. Мало того, при обсуждении нашей поправки в Политбюро т. Троцкий утверждал, что наша партия “должна править, но не управлять”. Практику нынешних губкомов он характеризовал как “губкомовскую обломовщину”. Т. Троцкий прекрасно знает, что уже и в партию начинают просачиваться сменовеховские мысли об “эмансипации” Советов от партии, о “смягчении” руководящей роли партии и т. п.

Могли ли мы, видя, что т. Троцкий в таких коренных вопросах становится на явно ошибочную позицию, что он переносит вопрос в печать, не внести эти поправки? Пусть судит пленум ЦК, к которому мы обращаемся с настоятельной просьбой прежде всего дать оценку нашим двум поправкам по существу. Обе поправки в Политбюро приняты 6 голосами против 1 — Троцкого. После этого т. Троцкий за две недели до съезда отказывается читать доклад на съезде, на деле объявляет бойкот решению Политбюро, вызывает новый кризис. Допустимо ли это?

В своем письме от 23 марта т. Троцкий попутно критикует всю работу Политбюро и изображает ее как совершенно неудовлетворительную. Еще недавно в письме т. Троцкого, написанного на предложение т. Зиновьева упорядочить работу Политбюро и внести в нее известное разделение труда, т. Троцкий заявлял, что главная беда Политбюро заключается в том, что оно слишком мало занимается “чисто партийными” вопросами. Теперь т. Троцкий обвиняет Политбюро в том, что оно недостаточно руководит Совнаркомом и хозяйственными органами.

Уже не месяц, и не два, а, пожалуй, года два продолжается такое отношение т. Троцкого к Политбюро. Не раз, и не два мы выслушивали такие огульные отрицательные характеристики работы Политбюро в те времена, когда эта работа проходила под председательством Владимира Ильича. Тов. Троцкий не раз заявлял нам, что он “воздерживается” при разрешении девяти десятых текущих хозяйственных вопросов в Политбюро. Но что получилось бы, если бы примеру т. Троцкого последовали и остальные члены Политбюро?