Гукюн
Шрифт:
– Налей мне вина, – подняв бокал, постукивает по нему ногтем Рин.
Юна, схватив кувшин, подходит и аккуратно, боясь пролить, наполняет бокал омеги, заставляя себя не смотреть на него, хотя хочется. У Рина большие глаза, густые ресницы, сочные и пухлые губы, но несмотря на это кукольное личико, взгляд его острый, как лезвие – Юна на миг его ловит, но уже режется. Девушка возвращается на кухню, а Рин долго ей вслед смотрит.
Она – опасность, а предчувствие Рина его никогда не обманывало. Лучше убрать эту опасность сейчас, пока она не разрослась, пока в своих руках хоть маломальскую власть не ощутила. Рин поднимается с места и вальяжной походкой идёт во дворец.
– Бао, Бао, Бао, – обходит стол в комнате отдыха, скользя по нему своим бокалом, Рин и с улыбкой смотрит на обнимающего какого-то омегу мужчину. – Всё не надоело по углам омег зажимать?
– Господин Рин, давно не навещаете старика, – подскакивает на ноги Бао и, поцеловав его руку, выгоняет всех и приглашает его присесть.
– Я ненадолго, по небольшому делу, – опускается в кресло Рин. – У тебя появилась новенькая, которую из гарема выкинули.
Бао кивает.
– Неужели она такая трудяга и умница, что я вижу ее в полном здравии и на своих двоих? – изогнув бровь, смотрит на него омега.
– А вы бы так не хотели? – пытается сообразить Бао.
– Она мне не нравится, – хмыкает Рин. – Уберёшь ее, вышлю тебе такого омегу или девушку, что умрёшь от восторга.
– У меня приказ, чтобы она жила, – растерянно говорит альфа.
– Вот оно как, – с трудом сдерживает вырывающиеся ругательства Рин. – Так изведи ее до такой степени, пусть руки на себя наложит.
– Всё будет сделано.
– Чудесно, – омега поднимается на ноги и, улыбнувшись Бао, как ни в чём не бывало покидает комнату.
Поднявшись в свои покои, и выставив оттуда прислугу, Рин вдребезги разбивает поставленное в углу зеркало.
«Приказ, чтобы она жила, мой господин? Серьёзно?» – негодует омега. – «Не позволю. Только через моё бездыханное тело», – плюётся Рин и, завалившись на подушки, требует к себе музыкантов.
***
Первым во дворец, спустя почти три недели, возвращается сам Дьявол. Юна по ажиотажу на кухне и во дворе понимает сразу, кто именно вернулся. Сама девушка лишний раз на переднем дворе не мелькает и весь день чистит конюшню, в которую возвращают теперь уже всех лошадей. Юна заканчивает уже свою работу, когда видит, как конюх за поводок ведёт к доселе пустующему стойлу удивительного по своей красоте коня. Она, не отрывая взгляда от животного, подходит ближе, мечтая прикоснуться к вороному красавцу.
– Даже не думай, – угрожает конюх. – Убирать денник Маммона лично моё дело, как и ухаживать за ним. Господин слишком сильно любит своего коня, а я отвечаю за него головой. Увижу рядом, убью.
– Я не причиню ему зла, – просит Юна и протягивает руку, но получает по ней рукояткой хлыста.
– Я всё сказал, – конюх скрывается с конём в конюшне, а Юна понуро плетётся на кухню.
***
Завтра Арслан покидает свой город, чтобы возвратиться с отчётом к Гууку. В Иблисе их ждут долгие разговоры о следующем походе и усиленная подготовка.
Арслан очень любит пешие прогулки по городу на закате, а учитывая, что вновь покидает родные земли на неопределённый срок, то, взяв с собой двух воинов, выходит в центр погулять. Обычно свой путь он начинает с центрального базара, особенно с той его части, где продают специи. Арслан обожает медленно ходить меж рядов, втягивать в себя терпкий запах пряностей, слушать болтовню торговцев и подолгу рассматривать каждый мешочек. Торговцы любят его визиты не меньше, всегда оставляют для главного альфы лучшее и знают, что он щедро за всё заплатит. Нагулявшись на базаре, Арслан обычно через узкие улочки идёт в сторону маленьких парков, где под вечер на низких табуретах восседают и пьют кумыс старцы. Альфа уделяет им хотя бы час своего времени, внимательно слушает сказания о прошлом, чему-то учится, а сам почтенно молчит.
Просидев со старцами достаточное количество времени, Арслан решает закончить вечер пешей прогулкой до дворца. Он выбирает не центральные, а внутренние улочки и дворы и, размышляя, медленными шагами двигается ко дворцу, когда внезапно замирает на месте, услышав звонкий смех, идущий с противоположной стороны каменного забора. Заливистый, искристый смех манит, он подходит к забору вплотную, понимая, что на ту сторону заглянуть не получится, вслушивается и слышит на что-то жалующийся голосок. Этот голос словно пропитан мёдом, Арслан им упивается, пропускает в самое нутро и думает, что груженных золотом лошадей бы к ногам хозяйки этого голоса приводил, лишь бы та не умолкала. Смех возобновляется, и Арслан, отправив воинов обойти забор слева, сам идёт справа в поисках ворот. Не увидев, кому принадлежит этот смех и сладкий голос, – он не уйдёт. Арслан замечает ворота раньше своих воинов. Он подходит к ним, на ходу придумывая, зачем правителю города понадобилось резко навестить дом, судя по всему, или купца, или зажиточного гражданина, и только протягивает руку к кольцу на воротах, как дверь распахивается, и в альфу со всего разбега налетает девушка. Арслан с трудом удерживает равновесие, а растерянная девушка, за которой, оказывается, несётся маленький пёс, ее не удерживает. Альфа ловит уже готовящуюся приземлиться на пыльную дорогу девушку и, притянув ближе, сам теряет почву из-под ног.
Необыкновенная.
Арслан так и держит ее за плечи, не слушает подбежавших и запыхавшихся воинов, смотрит в глаза цвета янтаря и с разумом прощается. Такой красоты свет не видал. Арслан точно. Девушке на вид лет семнадцать. Ее отливающие под солнцем, как драгоценный металл, локоны обрамляют красивое личико, Арслану хочется жмуриться от этого блеска, но он лучше ослепнет, чем хоть на миг глаза от нее оторвёт. Ее губы будто созданы для поцелуев, они такие же сочные на вид, как мякоть опробованных днём персиков на базаре. Девушка смотрит на него сперва испуганно, потом с интересом, Арслан в глубине ее глаз ночное полотно неба с усеявшими его бриллиантами звёзд видит. Мало было такой чудовищной пытки волшебной внешностью, так она и пахнет ещё золотом среди пряностей – она пахнет шафраном. Арслан ее про себя золотой девочкой называет, как она своей красотой и блеском любую драгоценность в его дворце затмит, представляет.
– Кто ты? – наконец-то отходит от немого восхищения Арслан, а интерес на дне чужих глаз вновь испугом сменяется.
Девушка опускает глаза, вздыхает, смотрит в сторону, заставляя и альфу туда повернуться, и, резко его толкнув, срывается вниз по улице.
– Поймать и привести, – приказывает Арслан воинам, а сам на поднявшуюся за девушкой пыль смотрит. Воин поражён в самое сердце. Тот, кто думал, что видел всё и ничто не удивит, минутной встречей повержен, как в нём его новая одержимость корни пускает, чувствует. Она уродливая и жадная, она в нём без разрешения поселяется, в каждый уголок нутра проникает, «она должна быть только твоей» нашёптывает. Арслан уже и не сомневается.
Воины возвращаются ни с чем, девушка смогла ускользнуть. Арслан не расстраивается, входит во двор дома, из которого выбежала незнакомка, и требует хозяина. Дом принадлежит мелкому купцу, а сам хозяин оказывается не в городе. Альфу встречает супруга, которая, поняв, кто перед ней, сразу же чуть ли на колени не падает, думая, что чем-то вызвала его гнев. Арслан спрашивает о златовласой, но женщина оказывается не в курсе. Она вызывает прислугу и узнаёт, что девушка приходила за семенами и живёт в доме одного из приближенных воинов Арслана – Хуана, который раньше командовал одним из отрядов Гуука. Арслан довольным возвращается во дворец.