Гуманная пуля
Шрифт:
Вспоминается мрачное лето 1984 года. Надрывные крики газет, радио, телевидения об угрозе ядерной войны как будто слились в один нескон- чаемый вой сирены. Если во время Карибского кризиса в 1962-м безум- ное, предельное напряжение - на грани мгновенья от грохота встречных советских и американских ракетных стартов - продержалось всего не- сколько дней и отпустило, то теперь оно тянулось уже много месяцев подряд. Точно темное грозовое электричество непрерывно жгло нервы.
И вдруг, в этой давящей атмосфере нагнетаемой ненависти и тревоги прозвучало неожиданное: вечером 4 июля, в день национального праздни- ка Америки, по телевидению, в программе "Время" выступит посол США в Советском Союзе.
Его короткое выступление, конечно,
Но посол подготовил свое короткое выступление так, что ни одна инстанция при всем желании не смогла бы придраться ни к единому сло- ву. Он не упомянул ни афганскую войну, ни размещение советских ракет "СС-20" на европейских рубежах, ни ответную установку американских "Томагавков" и "Першингов" в Европе, ни вторично ответное приближение советских подводных ракетоносцев к берегам Америки, чтобы сократить время ответного удара до нескольких минут полета "Першинга". Он не упомянул новейшие американские межконтинентальные баллистические ра- кеты - наземные "М-Х" и морские "Трайдент" - и их советские аналоги "СС-18" и "Тайфун". Не упомянул американскую программу СОИ с ее кос- мическими лазерами, перечеркивавшую договор по противоракетной оборо- не, и ответные советские угрозы СОИ преодолеть. Не упомянул Эфиопию, Никарагуа, Анголу и прочие регионы, где в форме местных конфликтов тлели очаги вооруженной борьбы между Советским Союзом и США. Не упо- мянул права человека, диссидентов, свободу эмиграции. Он вообще не сказал ни слова о политике.
Посол говорил о науке и только о науке. Он говорил о достижениях Америки в области новых технологий, об электронике, информатике. Го- ворил о полной компьютеризации современного американского общества, о единой компьютерной сети, охватившей все Соединенные Штаты и открыв- шей немыслимые прежде возможности во всех сферах деятельности - в бизнесе и промышленности, в связи и на транспорте, в медицине, в об- разовании.
Ни единой иронической нотки не прозвучало в спокойных словах по- сла, никаких сравнений и уж тем более - никаких угроз. Но те, кто слушал это выступление, понимая его смысл, испытали настоящий шок.
Пятнадцать лет прошло с тех пор. Не собираюсь задним числом вы- ставлять себя умником. Точно так же, как все, я тогда и представить не мог, что поражение в научно-техническом состязании с Западом за- вершится для нашей страны развалом и чумным пиршеством на ее обломках воров и разбойников. Как все, полагал: что есть сейчас, то будет и дальше, только еще немного похуже. Но точно помню, в каком оцепене- нии, словно приговор, слушал вечером 4 июля 1984 года выступление американского посла. И помню, что, когда посол, сдержанно поклонив- шись, исчез с экрана моей старенькой черно-белой "Ладоги", в голове как-то сами собой, финальным аккордом, неизвестно откуда взявшись, нелепо и оглушительно прозвучали слова Маяковского: "Которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время!…"
Наука и олигархия
Некоторое время назад (чтобы уточнить - уже после краха всех него- сударственных финансовых пирамид, но еще до главного краха 17 августа 1998 года) проводил я один эксперимент, казавшийся мне любопытным: читал своим друзьям некий стихотворный отрывок и просил определить время его написания, - хотя бы с точностью плюс-минус десятилетие, - а также автора. Предупреждал, что автора они знают. Вот эти строки:
Грош у новейших господ Выше стыда и закона; Нынче тоскует лишь тот, Кто не украл миллиона. Бредит Америкой Русь, К ней тяготея сердечно… Шуйско-Ивановский гусь - Американец?… Конечно! Что ни попало - тащат, "Наш идеал, говорят, Заатлантический брат: Бог его - тоже ведь доллар!…" Правда! Но разница в том: Бог его - доллар, добытый трудом, А не украденный доллар!Мои друзья, люди сведущие и в русской литературе, и в русской ис- тории, терялись. С одной стороны, текст просто сегодняшний: Америка, заатлантический брат, доллар, доллар - заработанный там и украденный здесь. Но звучит диссонансом явно архаичный "Шуйско-Ивановский гусь". Текстильные эти края были центром предпринимательского бума до рево- люции, сейчас они в глубоком упадке. И с нынешними дельцами, нувори- шами, бандитами слово "гусь" никак не сочетается, слишком ласковое. Сходились на том, что стихи написаны где-то возле 1910 года. Но кто ж тогда автор?
Правильный ответ вызывал удивление: 1875 год, Николай Некрасов, поэма "Современники". Та самая, которая начинается знаменитыми, всем известными строками:
Я книгу взял, восстав от сна, И прочитал я в ней: "Бывали хуже времена, Но не было подлей."Да, словно удар чудовищной силы отбросил нашу страну на сто двад- цать лет назад, и она опять, спотыкаясь, побрела сквозь ту же самую грязь первоначального капиталистического накопления. Вернее, не ту же самую. Нынешняя грязь - куда более вязкая и глубокая, чем в некра- совские времена, и в ней слишком много крови. Царские чиновники воро- вали и вымогали взятки, но состояний в десятки и сотни миллионов (долларов) все-таки не сколачивали и не были связаны с криминальными группировками. Купцы и промышленники, "тит титычи", отнюдь не были воплощением высокой морали, но все-таки не доходили до заказных убийств (в России их сейчас в среднем два в день), до рэкета, крими- нальных "крыш" и всего прочего, что теперь стало обыденностью.
"Всякому безобразию есть свое приличие!" - говорил сто лет назад чеховский Лопахин. Объективные истоки тогдашних "приличий" и нынешне- го безобразного беспредела понятны. В конце ХIХ - начале ХХ века рос- сийское предпринимательство, - зачастую с привлечением западных капи- талов и технологий, - ориентировалось прежде всего на товарное произ- водство и внутренний рынок. Такое развитие требовало профессионалов. Оно способствовало росту образования и постепенному умножению основ- ного класса-производителя - интеллигенции.
Нынешние же хозяева России стремятся только к престижному потреб- лению западных товаров, начиная от "мерседесов" и кончая какими-ни- будь ваннами с гидромассажем. Получить их немедленно можно только в обмен на экспорт природных ресурсов, и за контроль над ним идет яростная борьба. В результате складывается характерная для самых от- сталых стран "третьего мира" структура общества и экономики, которая намертво привязывает к западным поставщикам, подавляет собственных производителей, исключает какое-либо самостоятельное развитие. Для России все это означает гибель ее науки.
Но помнит ли кто-нибудь, как попали мы в это месиво? С чего все началось? Конечно, с объявленной Горбачевым "перестройки". А какова была ее цель? Многие, большинство, уже начисто забыли.
Для сталинистов и фашистов Горбачев - разрушитель, "агент влияния Запада", сознательно разваливший великую империю. Интеллигенция, как правило, относится к нему снисходительнее: конечно, Горбачев, как не- задачливый водитель на сложной трассе, не справился с управлением, разбил машину и вывалил пассажиров в грязь, но замыслы-то у него были самые лучшие! Он хотел придать социализму человеческий облик, даровал нам гласность, стремился к демократии. Ах, апрельский пленум, обма- нувшая весна обновления!