Гуманная пуля
Шрифт:
Да полно, братцы, не так все было. Кто хочет освежить память, пусть возьмет в библиотеке подшивку старых газет, перечитает доклад Горбачева на пленуме ЦК КПСС 23 апреля 1985 года, тот самый доклад, с которого по традиции ведется отсчет времени "перестройки". Нет там ни единого слова ни о гласности, ни о демократии. И мыслей об этом пона- чалу не было у нового генсека. Дайте текст доклада молодому читателю, он, пожалуй, вообще ничего не поймет, не продерется к сути сквозь наслоения словесной шелухи. Но мы, современники, тогда, в апреле 1985 года, обладали особым, за десятилетия навостренным слухом. Сквозь обычные монотонные заклинания партийной риторики ("борьба с бесхо- зяйственностью, потерями, расточительностью, укрепление
С высочайшей трибуны пленума всего лишь признали то, что дав- ным-давно было ясно миллионам специалистов внизу. И главные надежды внушали не слова, словам давно не верили. Обнадеживало само явление народу бойкого, говорливого генсека после прежних, мумиеобразных. Хо- тя то, что партийной дурости и этому не занимать, тоже стало понятно с самого начала - по объявленной в мае антиалкогольной кампании.
Народ по всему Советскому Союзу выстраивался в километровые очере- ди к винным магазинам, злился, плевался, отводил душу, сочиняя анек- доты на новую тему (Лозунг во дворце бракосочетаний: "От безалкоголь- ных свадеб - к непорочному зачатию!" и т.п.). И в такой, мягко гово- ря, не располагающей к пафосу обстановке, 11 июня 1985 года в ЦК КПСС состоялось "Совещание по вопросам ускорения научно-технического про- гресса", где Горбачев уже конкретно изложил все основные проблемы и задачи "перестройки". С июня, а не с апреля, стало быть, и начался ее подлинный отсчет.
Надо отдать должное Михаилу Сергеевичу, на этот раз он внятно и с пониманием дела сказал о главных п р о я в л е н и я х болезни, по- разившей нашу науку и нашу промышленность:
Производительность труда недопустимо низка, и, самое
угрожающее, - не растет. Вновь создаваемая техника, даже
та, которую мы относим к высшей категории качества, оказы-
вается морально устаревшей уже на стадии проектирования и
не выдерживает сравнения с мировыми образцами. Устарела
структура применяемых материалов, доля пластмасс, керамики,
полимеров слишком мала. И это в то время, когда во всем ми-
ре нарастает настоящий бум химических технологий, производ-
ства специальных материалов, во многом определяющих уровень
современной техники. Вузовская и академическая наука неэф-
фективны. Структура отраслевой науки запутана, отдача от нее также невысока.
Это что же, в с е проблемы, накопившиеся почти за семьдесят лет Советской власти? Получалось, что все, с точки зрения правящей но- менклатуры. И не следует иронизировать над ее слепотой. Наиболее здравомыслящая ее часть, представленная Горбачевым, наконец-то стала осознавать приближение катастрофы и совершенно точно определила, от- куда исходит главная угроза. Вспомним: режим, который не обеспечивает для своей страны постоянного движения курсом научно-технического про- гресса, вступает в конфликт с законами природы и обречен измениться или погибнуть. Если же он упорствует в своем самосохранении, то поги- бает страна. Но Горбачев пока пытался спасти и то, и другое.
Партия любила объявлять свои мероприятия - съезды, пленумы - исто- рическими и даже всемирно-историческими. Июньское совещание в ЦК КПСС можно назвать историческим без всякой иронии. Само бытие советской власти на единственно реальной, научно-технической основе, начавшееся в апреле 1918-го общими наметками ленинских "Очередных задач", закан- чивалось в июне 1985-го предельно конкретными задачами горбачевского доклада. Вот они:
Самое главное, наладить массовое изготовление техники
новых поколений, способных дать многократное повышение про-
изводительности труда, открыть пути к автоматизации всех
стадий производственных процессов. Катализатор прогресса -
микроэлектроника, вычислительная техника, вся индустрия ин-
форматики. Надо сделать экономику максимально восприимчивой
к научно-техническому прогрессу, обеспечить жизненную заин-
тересованность в этом всех звеньев народного хозяйства.
Приоритетное значение нужно придать развитию фундаменталь-
ной науки, именно она - генератор идей, открывающих прорывы
в новые области. Нужно круто повернуть академические инсти-
туты в сторону расширения исследований, имеющих техническую
направленность, повысить их роль и ответственность. Вузы
должны увеличить объем научно-исследовательских работ в 2 - 2,5 раза. В с ё.
Такова была первоначальная, п о д л и н н а я программа "пере- стройки". Не отыскать в ней даже мимолетного упоминания о гласности, демократии, правах человека. Ни полслова не было сказано о малейшем движении в сторону рыночных отношений. Зато гремела в голосе генсека привычная партийная медь: "Нужно удвоить, утроить усилия, чтобы не допустить отставания!… Перед нами громада дел - новаторских, масш- табных, трудных. Сумеем ли мы с ними справиться? Центральный Комитет уверен, что сумеем. Обязаны суметь!" Вот так.
Нет никаких сомнений: все направления действий были определены со- вершенно точно и выполнение намеченных планов безусловно спасло бы и страну, и режим. Если бы… если бы не пустяшная загвоздка: именно при этом режиме именно такие планы были принципиально невыполнимы. Понимал ли Горбачев в 1985 году, что первопричина всех бед - сама сталинская система, что при ее сохранении никакой научно-технический прогресс больше вообще невозможен, а потому и смысла нет биться за частности, вроде автоматизации? А может быть, понимал, но надеялся на старинное врачебное правило: "Исцели от симптомов, и ты исцелишь от болезни"?
Если так, надежды его длились недолго. Окаменевшая, мертвая систе- ма разрушалась сама, но ничего не позволяла перестроить. Ни один "симптом" не поддавался! Например, научная номенклатура (прежде всего Академия Наук СССР) в 1985 - 1987 годах один за другим выдвигала про- екты "коренной реорганизации" науки, которые сводились, по сути, к новой градации должностей научных сотрудников и имели единственную цель - сохранить систему пожизненной оплаты за ученые степени.
Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить: поскольку цель "перестройки" - научно-технический прогресс, дело может сдви- нуться только при опоре на интеллигенцию. В ней надо было пробудить давно угасший энтузиазм. Но как? И на апрельском пленуме, и на июнь- ском совещании вскользь были обронены слова о повышении престижа ин- женерного и научного труда, включая прибавку в оплате. Большого впе- чатления они не произвели, тем более, что денег для их подкрепления в казне не было. Требовалось придумать нечто иное - радикальное и в то же время дешевое.
На памяти был пример: хрущевская "оттепель". Какое воодушевление вызывали тогда у интеллигенции разоблачения сталинских преступлений и самые незначительные послабления, дарованные литературе! Какими успе- хами науки и техники все это отзывалось! А еще вспоминались, посколь- ку прилавки магазинов все больше пустели, единственно сытые советские годы - годы НЭПа. Вспоминался задушенный вместе с НЭПом ленинский, а потому несомненно социалистический, план "цивилизованной кооперации". Наконец, вспоминалось классическое, еще марксово положение о том, что любой труд (а значит, и творческий) тем производительнее, чем лично свободней производитель.