Гусарские страсти эпохи застоя
Шрифт:
Ну, так слушай. Скомплектовали в Красноводске целый эшелон из абреков. Самые мирные в нем были азербайджанцы. Остальная банда: чеченцы, ингуши, карачаевцы, черкесы, кабардинцы и прочий полный ассортимент народов Кавказа. Где-то в дороге призывники раздобыли спиртное, очевидно спекулянты и проводники подсуетились. "Дикая дивизия" нажралась и вышла из повиновения. Можешь себе представить полторы тысячи диких горцев, неуправляемых, наглых, пьяных и обкуренных джигитов? Так вот, это безмозглое стадо взбесилось! Избили и выбросили на ходу из поезда нескольких офицеров, изнасиловали до смерти и вышвырнули трех проводниц. Которые не погибли в поезде, убились при падении. Эшелон остановился возле какой-то станции, и тут вызванный на подмогу караул, попытался навести порядок. Эти обезумевшие дикари бросились вырывать автоматы у солдат.
Начальник караула, капитан несколько раз стрельнул из пистолета в воздух, но этим только раззадорил толпу. Орда бросилась к офицеру, и он, видя, что дело плохо выстрелом в упор ранил одного. Схватил у ближайшего бойца автомат, и принялся стрелять перед ногами нападавших, да поверх голов. С трудом караул сумел отступить к вокзалу. Машинист отогнал состав на запасный путь, а стадо нелюдей, принялись загонять водометами в вагоны. Эти озверелые дикари и обкуренные, бросились драться с пожарными, отбирать брансбойты. Прибывший батальон внутренних войск, плотно оцепил эшелон, и заблокировал малейшие попытки выбраться и разбежаться. Несколько суток без воды и пищи заставили шайку угомониться. Затем прогнали абреков сквозь строй ВВэшников, с зуботычинами, пинками и подзатыльниками, каждому бунтарю. Обыскали, допросили, выявили зачинщиков и организаторов, скомплектовали группу подозреваемых в насилиях и убийствах, а остальных распределили по воинским частям, любимой Родине служить. Ну а я как справившийся в одиночку с подобным бунтом, оказался "на коне"! Только вменяли мне превышение самообороны, да и то адвокат оспаривал. Короче говоря, я так счастлив, что не могу остановиться и отправиться домой к родителям в Самару. С Байрамом в тюряге обзнакомились, теперь вместе гуляем. Оч-ч-чень, авторитетный товарищ! Вор и бандит! Поаккуратнее с ним, он не совсем нормальный!"
– Занятная история с тобой произошла, Сергеич!
– усмехнулся Никита. Пойдем, искупаемся?
– Нет, не хочется. Начну плавать, протрезвею, а мне этого совершенно не требуется. Я желаю быть мертвецки пьяным. Пойдем отсюда, что - то мне воздуха не хватает. Тут как в тюрьме! Подземелье! Ты лейтенант только купаться собираешься, или наших девчонок еще раз потоптать, потискать планируешь?
– Ну, нет! Хватит. По ним всем уже Чекушкин прошелся, а после него, только триппер цеплять. Есть большая вероятность! Он, сволочь, с каждой за камень сплавал, а одну, вон, прямо в углу террасы пристроил. Негодяй, всех обгадил! Я только купаться теперь буду.
– Знаешь, Никита, предлагаю тогда без возобновления купания, покинуть этот грот и отправиться в кабак, что сверху стоит. Кутнем, пока твои приятели будут групповик устраивать!
Никита, поразмыслив, согласился. Чудеса подземного царства уже посмотрел, в теплой водичке побарахтался, пить, и есть здесь больше нечего, значит можно уходить наверх. Тем более падающее с хлюпающим всплеском в воду камушки несколько раздражали и вызывали беспокойство. А ну как не мелкий кусочек отвалится от каменного свода, а целая глыба на голову? Поминай, как звали!
– Хорошо, в кабак я с удовольствием! Но у меня в карманах только мелочь, - известил собутыльника Ромашкин.
– Э-э! Не суетись! Банкет за счет приглашающего. Продолжаем радоваться воле и жизни!
Глава 18. Исламист.
В кафе стоял приятный полумрак. Тихая джазовая музыка струилась из проигрывателя, спрятанного под стойкой бара, эта приятная мелодия не мешала молчать и думать.
Капитан заказал несколько различных салатов, люля-кебаб, шурпу и бутылку коньяка. Само собой на столе присутствовали разнообразная зелень, обилие овощей и фруктов.
– И долго ты так планируешь гудеть, как трансформатор?
– спросил Никита, после того как бутылка опустела на половину, а капитан только молчал и курил. Казалось, он не замечал ни вкуса пищи, ни аромата коньяка, ни соседа по столу. Поэтому пищу поедал в основном Ромашкин.
– А что? Как ты сказал? Гудеть?
– усмехнулся финансист.
– Разве это гудешь? Это тихий, скромный отдых, усталого человека. Я сейчас слегка расслабляюсь. Вот первые три дня мы гужевали, гулеванили! Ящиками лилась водка, и девки менялись пачками! Капитан вынул из кармана бумажник, вытряхнул из него купюры, отложил в сторону две сотни, осталось только несколько "червонцев" и "четвертных".
– Да вот, пожалуй, кутить как раз сегодня и перестаем! Заначка, на обратную дорогу, да на опохмелку в кабаке Ашхабадского аэропорта. Ты на меня внимания, лейтенант, не обращай. Ешь, пей, отдыхай, а я буду курить, и продолжать молчать и размышлять. Договорились?
Ромашкин кивнул в знак согласия и продолжил трапезу, благо закуски были замечательно приготовлены. Вскоре во дворе возле грузовика появилась шумная и взъерошенная компания мокрых приятелей. Водитель "Урала" начал громко и призывно сигналить.
– О! Накупались черти! Меня очевидно вызывают! Ладно, я помчусь к ним, а не то уедут без меня на полигон. Не хочется топать в горы пешком, и добираться на случайных попутках.
Никита опрокинул в рот последнюю рюмку коньяка, закусил ярко-красным, сочным гранатом, попрощался со щедрым собутыльником и поспешил из ресторана. Друзья нервно топтались возле открытой кабины на холодном ветру, под накрапывающим мелким дождичком и громко матерились.
– И, куда ты пропал?
– возмутился Чекушкин.
– Мы его ищем, а он в ресторане сидит. Сколько тебя ждать?
– А что вам без меня было скучно с подружками? Куда вдруг заторопились?
– Нет, не скучно, веселились до поры, до времени. Но потом этот Байрам, вдруг приревновал Чекушкина к брюнетке!
– рассмеялся Колчаков.
– Азиат проснулся в этот момент, когда почти у его изголовья Васька эту жгучую деваху "приголубил" (другого места не нашел). Очень она томно дышала и разбудила варнака. Бандюга полез драться, надавал пинков девахам, мне в ухо съездил, а лежащему Ваське наступил на задницу, да в бок саданул.
– Ну, сволота, нерусская! Он мне чуть наследство не вдавил во внутрь этой чернявенькой!
– воскликнул Чекушкин. Пришлось кулаками помахать слегка. Девицы завизжали, в воду попрыгали, в сторону отплыли, и с валуна наблюдали за сражением, как мы толстяка с двух сторон дубасим, он нас в ответ мутузит. Минут пять дрались, потом он как заорет: "Хватит! Прекращаем! Не то врагами станем, а я врагов привык уничтожать!"
– И мы согласны, хватит, так хватит!
– продолжил рассказ Колчаков. Нам и самим драка большого удовольствия не доставляла, но в результате дальнейшее наслаждение перепоганил, и девок распугал, ублажать они нас перестали.