Ханский ярлык
Шрифт:
Увидев её в блеске всех этих одеяний, Юрий Данилович решительно заявил:
— Всё, Стюра, ныне ж садишься со мной за почётный стол. У меня гость.
— Кто, Юрий Данилович?
— Князь ржевский — Фёдор Александрович.
Вознеслась Стюрка в такую высь, что даже Романец, купивший её некогда за цену жареного цыплёнка, боялся не то что тронуть, а и взглянуть на свою «покупку». Ему недвусмысленно князь пригрозил:
— Позаришься на Стюрку, посажу на кол.
Угроза была столь серьёзной, что Романец даже на «тётку»-страшилу не желал зариться, хотя та однажды
На почётном застолье Стюрка сидела рядом с князем, сияя своими очельями и ожерельями, всё ещё не веря, что сие происходит в яви. Слов нет, она была красивой, невольно привлекая к себе внимание князя ржевского. Все эти красноречивые взгляды гостя на Стюрку тешили самолюбие Юрия Даниловича. Весь вид его, казалось, говорил: вот какие у нас есть, да не про вашу честь.
За столом присутствовал и самый ближний боярин князя Родион Несторович, которому не нравилось, что на самом почётном месте сидит его вчерашняя рабыня Стюрка-пирожница. Но опытный воин умело скрывал своё неудовольствие, стараясь попросту не замечать Стюрку, не удостаивать её даже мимолётным взглядом.
Между тем разговор за столом шёл серьёзный:
— Фёдор Александрович, о чём я хотел тебя просить, — заговорил после второй чарки князь Юрий. — У меня днями были послы из Новгорода. Зовут меня к себе на стол. Но, сам понимаешь, как мне идти, если там сидит тверской наместник?
— Прогони его, и всего делов, — сказал Фёдор Александрович.
— Прогнать недолго, Федя. Но, как бы тебе объяснить, послы-то новгородские ко мне приезжали тайно. Понимаешь?
— Понимаю.
— Стало быть, это ещё не приговор веча. Мне надо, чтоб меня вече позвало, а ещё лучше — архиепископ. Понимаешь? Меня позвать должны, чтоб у Михаила Тверского не было права обвинить меня в захвате стола новгородского.
— Но он, говорят, сейчас в Орде.
— Да, он в Орде. И момент очень удобный, чтобы изгнать его наместника из Новгорода.
— А чем я могу помочь?
— Вот ты и изгонишь его. Приедешь с дружиной, дашь ему по шапке. Соберёшь вече, на котором провопят за меня. И проследишь, чтоб звать меня приехали вятшие, самые уважаемые люди, чтоб не прислали за мной какую мелочь пузатую.
— Это я смогу, Юрий Данилович, — согласился князь Фёдор без малейших колебаний.
Да и как ему было колебаться, когда перед его глазами стояла судьба можайского князя Святослава. Ржевец понимал, что выгодней быть союзником московского князя, уже показавшего свои хищные зубы соседям.
— Я не сомневался в тебе, Фёдор, — сказал Юрий Данилович удовлетворённо и стал сам наполнять чарку. Наполнил свою и Стюркину, предложил:
— Выпей с нами, дорогая, за успех.
— С удовольствием, Юрий Данилович, — разомкнула наконец алые уста красавица.
13. ИЗГНАНИЕ НАМЕСТНИКА
Да, наместник великого князя Фёдор Акинфович перегнул палку в своих стараниях выбить
Зароптали в городе. Сначала вроде бы негромко, но потом всё сильней, а вскоре и в открытую закричали на Торге:
— Наместник Михайлов греет руки на чужом горе! Гнать его!
Оно и правда, Фёдор Акинфович грел руки, грел. Вообразив себя полным хозяином города, он хватал везде, где только можно. Залезал даже в мытные деньги [193] , что совсем было нехорошо.
Прав был посадник, ох как прав, утверждая, что Фёдор своими руками ковал новгородскую замятию против великого князя.
Так что князь ржевский, Фёдор Александрович, прибыл в Новгород в самый подходящий момент. Явившись на Городище с дружиной, он, оцепив хоромы, вошёл к наместнику и, даже не поздоровавшись, спросил:
193
Мытные деньги — пошлина за проезд в заставу; за товар.
— Сам уедешь? Или тебе дать пинка под зад?
— Ты кто такой? — побледнев, спросил наместник.
— Я-то князь ржевский. А ты? Ну?
Увы, Фёдор Акинфович не из князей был. Именно этим потом и оправдывался в Твери, что так поспешно покинул город. В тот же день, к вечеру, выехал бывший наместник на нескольких телегах из Городища в сопровождении дюжины вооружённых слуг. Выбравшись на Селигерскую дорогу, он приказал гнать лошадей, насколько позволяла местность. Опасался погони, которая, по его мнению, должна случиться обязательно, поскольку под задницей наместника в кожаном мешке сытно погрюкивало серебро.
Однако новгородцы не догадались пуститься в погоню за беглецом, поскольку узнали о его отъезде лишь на следующий день (теперь ищи ветра в поле!). Сообщена эта новость была сперва на боярском совете на владычном подворье, и лишь после этого она достигла Торга, где вызвала единогласный отклик: «Скатертью дорога!»
Вятшие не решились сзывать на городское вече голодных славян. Кто знает, что взбредёт в эту буйную многоголовую гидру. А ну кинут: «На поток толстопузых!» Нет, нет, лучше тихо-мирно собрать вятших на владычный двор. И решить. Как решим, так и будет.
На малом вече, как обычно, первым Степан Душилович заговорил:
— Господа бояре, к нам прибыл князь Фёдор Александрович, избавивший нас от корыстолюбивого тверского наместника. Давайте послушаем, что он скажет.
— Господа новгородцы, прослыша о ваших бедах, встревожился князь московский Юрий Данилович и просил меня помочь вам избавиться от хомута тверского. Вчера я выгнал с Городища наместника Твери.
— Где он? — спросили с дальней лавки.
— Он давно уж чешет по дороге в Тверь.