Харикл. Арахнея
Шрифт:
Между тем был уже почти полдень, и суета на рынке стала мало-помалу утихать.
— Пора закусить, — сказал Ктезифон, уходя. — Зайдём в один из тех домов, где собираются обыкновенно в это время молодые люди. Ты встретишь там наверно кого-нибудь из товарищей своего детства.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Забавы юношества
Ближайший дом, в который Ктезифон повёл своего друга, принадлежал отпущеннику Диску, извлекавшему довольно значительные доходы из постоянных сборищ молодых людей. Ежедневно их собиралось у него немало. Кто приходил сюда, чтобы попытать счастье в кости или в астрагалы [60] , кто для того, чтобы устроить бой петухов и перепелов [61] , которых держал для этой цели Диск, кто же просто поболтать о новостях дня, о купленных собаках и лошадях, о похищенных кифаристках или о вновь появившихся гетерах и хорошеньких мальчиках. Часто несколько молодых людей устраивали в складчину симпозион, и никто не мог угодить молодым людям так, как Диск, умевший всегда выбрать и самые лакомые блюда, и лучшее вино, и самых
60
Одной из любимых игр греков была игра в кости. Для игры употреблялось первоначально три, впоследствии две кости. На параллельно лежащих сторонах кости были цифры 1 и 6, 2 и 5, 3 и 4; во избежание обмана кости эти клались в конический кубок, внутри которого были сделаны уступы в виде ступеней, и из него бросали их Для другого рода игры в кости употреблялись астрагалы, продолговатые кости, две поверхности которых были плоски, третья выпукла, а четвёртая несколько вдавлена. На этой последней стояло 1, на противоположной ей стояло 6, а на первых двух — 3 и 4. Чисел 2 и 5 не было вовсе. При игре употреблялось постоянно четыре астрагала. Самым счастливым падением считалось то, когда все кости показывали 6. Оно называлось падением Афродиты и решало обыкновенно выбор Симпозиарха (см. гл. VI.) Каждое падение имело своё особенное название, которых насчитывают до 64.
61
Афиняне имели большое пристрастие к петушиным и перепелиным боям. Говорят даже, что после войны с персами, в память победы над ними, Фемистокл учредил празднество, которое должно было повторяться ежегодно и во время которого происходили петушиные бои. Самые большие и сильные птицы привозились из Танагры, Родоса, Халкиды и Мидии. Чтобы возбудить в птице ярость, её кормили перед боем чесноком; на ноги ей надевались острые металлические шпоры, и затем её ставили на круглый стол, края которого подымались в виде высокого ободка. В пределах этого-то круга и должен был происходить бой. Зрители и владельцы сражавшихся бились при этом об заклад, и предлагаемые пари достигали иногда громадных размеров.
И сегодня там не было недостатка в посетителях в то время, как вошли Харикл и Ктезифон. В одной из комнат сидели и стояли несколько игроков в кости, горячо споря между собой о том, следует ли считать действительным падение только что кинутых кем-то костей. В соседней комнате другие, после сытного завтрака, вопреки обычаю, принялись уже за раннюю выпивку и для препровождения времени играли, конечно более для забавы, чем ради выигрыша, в чет и нечет или же занимались верчением поставленной ребром монеты, стараясь, в то время как она вертелась, остановить её лёгким прикосновением к ней сверху пальца. Во дворе шёл оживлённый разговор о достоинствах двух лошадей. Вопрос заключался в том, кому отдать предпочтение: коппскому ли жеребцу, купленному недавно одним из спорящих за двадцать мин, или санфорасу другого [62] . Оба владельца отстаивали с таким жаром достоинства своих коней, что можно было опасаться серьёзной ссоры. Но в это самое время всеобщее внимание было привлечено другим спором об заклад. Диск уже успел заменить своих убитых петухов и перепелов новыми, и в их числе был один перепел, который до сих пор оставался постоянно победителем в боях. Не одну мину выигрывал благодаря ему его счастливый обладатель и тем, конечно, ещё сильнее возбуждал честолюбие побеждённых. В эту минуту было предложено новое пари, и раб принёс уже подставку с кругом, в пределах которого должен был происходить бой. Молодой человек, побившийся об заклад в надежде на храбрость своей птицы, взял осторожно перепела, которого держал бережно под мышкою левой руки, и посадил в круг.
62
Из знаменитых пород лошадей более других известны две породы, имевшие клейма: Коппа и Сан, откуда названия ????????? и ????????.
— Кто хочет биться об заклад, что птица эта не вылетит из круга, как бы её ни дразнили?
Нашлось сейчас же несколько охотников. Но как только кто-нибудь дотрагивался до неё пальцем или дёргал её за перья головы, птица быстро поворачивалась к дразнившему и приготовлялась к обороне. Но вот и Диск принёс своего перепела.
— Что ставишь, перепела или деньги? — спросил молодой человек.
— Я, разумеется, не проиграю своей птицы, — возразил Диск, — но, тем не менее я никогда не ставлю её в заклад.
— В таком случае, — вскричал первый, — пари на пятьдесят драхм.
Маленьких бойцов поставили в круг, и лишь только они увидели друг друга, как перья их взъерошились, и, растопырив крылья, они с яростью бросились один на другого. Не один из них не уступал; сколько раз бой ни возобновлялся, каждый оставался на своём месте или же занимал место противника; в течение некоторого времени трудно было решить, кому достанется победа.
— Ставлю ещё пятьдесят драхм против тебя, Диск! — вскричал один из стоявших и с страстным увлечением следивших за ходом боя.
Но едва успел он произнести эти слова, как птица Диска, словно возмущённая тем, что усомнились в её храбрости, бросилась с удвоенною силою на своего противника, так что тот, ошеломлённый внезапным ударом, после недолгого сопротивления бежал с места сражения.
— Побеждена! Побеждена! — закричало множество голосов.
Владетель побеждённой, схватив поспешно свою птицу, стал громко говорить ей на ухо, стараясь таким образом изгладить по возможности всякое воспоминание о крике победителя, между тем как сей последний,
Харикл и Ктезифон, позавтракав, также присоединились к числу зрителей. Не тронулись только одни игроки в кости; шум в их комнате становился всё сильнее и сильнее; от слов дошло до дела. Все напали на одного пожилого человека, по-видимому, простого происхождения. Благодаря ли своему счастью, или же каким-нибудь непозволительным проделкам он выиграл все деньги, поставленные игравшими, а теперь находился в опасности лишиться всего выигранного. Безропотно, как спартанец у алтаря Ортии [63] , выносил он сыпавшиеся на него со всех сторон удары. Готовый лучше пожертвовать жизнью, чем расстаться с выигрышем, он заботился только о том, как бы спасти свои деньги, часть которых он спрятал в складках своего хитона, а другую держал в судорожно сжатых руках. Но сопротивление его было тщетно. В то время как одни силою разжимали ему руки, другие рвали его одежду и обирали его, пока, весь избитый, с синяком под глазом и в изодранной одежде, он не бежал наконец из дому, провожаемый, при громком хохоте, толчками и пинками.
63
Ортия, или Ортозия, — одно из имён Артемиды. В Спарте во времена законодательства Ликурга существовал обычай приносить юношей в жертву Ортии.
— Поделом ему, — заметили некоторые из стоявших во дворе, — зачем суётся в подобное общество.
— Разве он не будет жаловаться? — спросил Харикл.
— Жаловаться на побои, нанесённые во время игры? — сказал один. — Он и не подумает об этом. А слышали ли вы, — продолжал он, — что вчера осудили Ктезипа?
— Да, — вмешался другой, — его или, вернее говоря, его отца присудили к уплате двух тысяч драхм за сущий вздор.
— Какой это Ктезип? — спросил Харикл, и многие, не знавшие ещё этой новости, подошли поближе к говорившим.
— Сын Ктезия, — отвечал первый. — Вы, конечно, слыхали про то весёлое общество, которое известно всем своими беспрестанными ссорами и драками, за что и получило название трибаллов [64] ? Ктезип принадлежит к нему.
— Так за что же его осудили? — продолжал спрашивать Харикл.
— За вздор, — уверял снова второй, — за простую шутку, весьма простительную молодым людям, находящимся под влиянием вина.
— Нет, — сказал третий, — шуткою назвать это никак нельзя. Я отлично знаю, как всё происходило, и был сам свидетелем возмутительного поведения этих молодых людей у диетета [65] . Хороша была бы у нас общественная безопасность, если б подобные вещи оставались безнаказанными.
64
Трибаллы — древнии народ, населявший земли между Дунаем и Моравой; отличался свободолюбием и воинственностью, были почти полностью уничтожены Александром Македонским.
65
Диетет — посредник, или третейский судья. Всех диететов в Аттике было до 1200, позднее число их было уменьшено до 300.
— Расскажи же нам, пожалуйста, — сказал Ктезифон, — кто жаловался, и вообще, в чём состояло дело.
— Зовут его Аристофоном, — ответил тот, — никто про него не скажет дурного слова. Ещё раньше, будучи в походе, он пожаловался однажды стратегу [66] на грубое и непристойное поведение Ктезипа, чем и навлёк на него наказание. С тех пор отец и сын преследуют его своей ненавистью. Недавно, в сумерках, Аристофон с своим другом отправился прогуляться по рынку. Здесь повстречался с ними совершенно пьяный Ктезип, который, завидя своего врага, стал ворчать себе под нос какие-то непонятные слова. Он шёл в Мелиту, где, как оказалось впоследствии, собралось на попойку несколько человек из его общества, в том числе и его отец. Ктезип объяснил им, что представляется удобный случай наказать Аристофона, и все вместе они отправляются на рынок. Между тем Аристофон уже возвращался с прогулки, и они встречаются с ним почти на том же самом месте. Тогда двое из них хватают его спутника и держат, а Ктезип, его отец и ещё третий бросаются на несчастного Аристофона, срывают с него одежду, валят в грязь, бьют и топчут его ногами, произнося при этом самые грубые ругательства, и вот, в то время как он лежит в совершенно беспомощном состоянии, Ктезий становится перед ним, крича, как петух после победы, и вместо крыльев махая руками. Затем все удаляются, унося с собой и его одежду. Прохожие подняли несчастного, он был в таком жалком положении, что пришлось обратиться к помощи врача.
66
Стратег, или командующий войсками. Всех стратегов в Аттике было 10, и они избирались народом.
— Да, — воскликнул Харикл, — если это называть шуткой, то насилия не существует.
— Ну вот, — возразил молодой человек, который прежде играл роль защитника, — надо принять во внимание, что он был пьян; и мы живём ведь не в Митилене [67] , где Питтак [68] причислил опьянение к увеличивающим вину обстоятельствам. Я знаю много молодых людей из весьма уважаемых семейств, которые часто имели драки из-за гетер и хорошеньких мальчиков, что же касается брани, то много ли найдётся таких, которые бы не называли друг друга шутя автолекитами [69] .
67
Митилена — город на острове Лесбосе.
68
Питтак, — один из семи мудрецов Греции, родился в Митилене в 649 г. до Р. X., был правителем в этом городе, умер в 579 г. Ему приписывают много элегий, речей и правил для жизни.
69
Автолекиты — потомки Автолика, сына Гермеса. Автолик был известный вор, обманщик и клятвопреступник.