Харизма [СИ]

Павлик Анастасия

Взмывающее и опадающее 'бу-бу-бу' действовало на нервы.

Первый на сегодня клиент записан на одиннадцать утра. Люди не любят вставать рано по субботам. Ну неужели? Я думала лечь и поспать еще часик-полтора, но весь сон выступил на моей коже холодной испариной. И я не придумала ничего лучше, чем собрать сумку и поехать в Спортивный Клуб. Почему-то пара-тройка стометровок этим утром не звучала для меня приговором. Плавание поможет абстрагироваться.

Я быстренько приняла душ, смывая с себя холодную испарину, после чего залепила царапины пластырями. Выше антисептических пластырей появились никотиновые и кофеиновые - скорее, по привычке,

чем из соображений 'новый день - все с нуля'. Синяк над бровью зацвел. Не девушка, а мечта боксера.

Соседи, тонированные иномарки, наемники, кириллы, - мое дефиле оставило всех равнодушными, и слава Богу. Тучи вились низко-низко у верхушек тополей. Я застегнула кожанку на молнию и подняла стойку, чтобы сохранить тепло. Офисные доспехи и все для плавания я сложила в сумку. На мне были мешковатые спортивные штаны на резинке и замшевые ботинки - самый 'писк' для рубрики в модном глянце: 'Лунатики на улицах города'.

Проходя мимо соседнего дома, направляясь к стоянке, где я оставила свой 'Форд', я обратила внимание на миниатюрную пожилую женщину в утепленном малиновом пиджаке и в фиолетовой вязаной крючком шапочке. Из-под шапки выбивались розоватые локоны. Старушка стояла перед пиликающим домофоном, прижимая к груди стопку газет, название которых я могла разобрать даже с такого расстояния - 'Седовласый вестник'. Пиликанье домофона оборвалось, и динамик затрещал от громкого требовательного: 'Фамилия!'. Старушка стушевалась. Тонким, приятным голоском она сказала, что разносит газеты, но хамоватый старый пердун по ту сторону домофона вновь требовательно взвыл: 'Фамилия!'. Женщина нажала 'сброс' и набрала номер другой квартиры. Я от всего сердца пожелала ей удачи.

По пути я заехала в 'Земляничные поля' и купила кофе на вынос - крепкий, без молока, шесть стиков сахара. Вообще, картонный рукав на бумажном стакане задерживает отнюдь не весь жар - это делали перчатки на моих руках. Еще одно преимущество перчаток.

Спортивный Клуб открыт круглосуточно; здесь есть ночные тренера, есть и ночные энтузиасты. Старики из Дома престарелых, Моржи, например. Спорт круглые сутки. А также веселые пузырьки джакузи, девочки в бикини и коктейли, не имеющие ничего общего со здоровым рационом. Спортивный Клуб вносит в вашу жизнь спорт во всех его проявлениях. Что плохого, если ваши прихоти встречают с распростертыми руками? Ничего, наверное. По сравнению с запросами разнузданных жмуриков в тесных плавках, мои запросы до одури тоскливы. Я сама себе бабушка, веду скучный образ жизни.

К восьми утра я преодолела три стометровки. Мышцы гудели. В течение часа - с семи до восьми - ко мне присоединился мрачного вида мужчина, который приезжал и уезжал из Клуба на машине с частным водителем; коротко стриженый верзила в костюме при галстуке всегда дожидался его в приемной, листая журналы типа 'Молодимся вместе' или 'Ягодки старости'. Рассматривал картинки, естественно. Вряд ли он умеет читать. Видя меня, он рычал невнятное приветствие. Также компанию мне составили две старушки в ярких резиновых шапочках. Ягодки старости, они самые. Элеонора помахала мне. Я вымучила улыбку в ответ.

Моржи расслаблялись в джакузи. Самара раскинул руки с вьющимися из них тут и там перламутровыми побегами и сидел с полуприкрытыми глазами, томно глядя на меня. Я отвела взгляд и выбралась из бассейна.

Вместо Манго сегодня за нами, дружной спортивной семьей, присматривал Сильвер. Сильвер - еще один отшлейфованный представитель человечества, энтузиаст своего

дела, не расстающийся с махровой повязкой, экватором опоясывающей его идеальной формы черепушку с пышными, покрытыми лаком волосами. Как хотите, а я готова спорить, что он спит в сетке для волос, а на маникюр ходит в салон. Некоторые мужчины следят за собой лучше, чем многие женщины. Эй, и не надо так на меня смотреть!

– Никак не могу налюбоваться этой точеной фигуркой. Вот что вы делаете со мной, стройные ножки? Утро доброе, Харизма!

Пришлось остановиться и поздороваться с Моржами.

Сегодня на Самаре были желтые плавки - туже и меньше предыдущих. Живот перехлестывал через резинку плавок и почти полностью закрывал их.

– Ну что, надумала составить безобидному немощному старику компанию за коктейлем?

Такие слова, как 'безобидный', 'немощный' и, тем более, 'старик' не вяжутся с Самарой. Этот габаритный Морж многих может заткнуть за пояс. Отвечая отказом на предложения таких, как Самара, надо тщательно выбирать слова и быть предельно вежливой. Мне не впервой давать ему отпор. Самара хочет не только коктейля в моей компании. Считайте меня старомодной, но я не хочу, чтобы мой ухажер был старше меня на сорок лет.

Я выжала улыбку и покачала головой.

– Если мне не изменяет память, это ты нашла Марселя.

Неожиданный поворот.

Нет, Самаре не изменяла память. Это была фигура речи. Ему боялась изменять даже память. Я впервые посмотрела на Самару с некоторого рода заинтересованностью. Он заинтересовал меня, упомянув в мертвом шимпанзе. Вот чем мужчина может привлечь мое внимание.

Я не бодаю ящик, не читаю газет. Вера говорит, что, если мое имя вбить в поисковик, результаты поиска превысят сто тысяч. Не проверяла. Но уверена в следующем: общественность не знает о моем фантомном мизинце. Фантомные мизинцы, как правило, становятся предметом обсуждения, абсолютной болью в заднице. Лучше ударить себя несколько раз молотком, чем распространяться об этом перед камерами.

– Откуда вы узнали?

– У меня есть свои источники.

Я нахмурилась. Конечно, они у него были - эти долбанные источники. Самара знал Марселя? Как тесен Зеро!

– Откуда?
– повторила я.

Самара вздернул брови и рассмеялся низким, приятным смехом:

– Какая упрямая!

Я нахмурилась еще больше.

– Вы были знакомы с Марселем?

– Он был частью нашей большой дружной семьи.

– Я думала, Дом ОПЖ - отдельное учреждение.

Это короткая сказка с грустным концом: жила-была очеловеченная овечка по имени Надежда. Однажды, возвращаясь с работы, она купила лотерейный билет и сорвала Большой Куш. На выигранные деньги она построила первый в своем роде Дом очеловеченных престарелых животных. Если бы постояльцы такого учреждения не ели при помощи вилок и ножей и не чистили клыки перед сном, это был бы не Дом ОПЖ, а обыкновенный приют стареющих никому не нужных животных. Надежду пустили на лоскуты неизвестные.

Вообще, для очеловеченных животных Надежда стала кем-то вроде матери Терезы. По всей стране стали появляться Дома ОПЖ им. Надежды. Зеро не исключение. Ну не чудо ли?

Однажды по местному телеканалу показали сюжет о козе, которая вышивала крестиком библейские сюжеты, в которых Иисус был парнокопытным. Мы любим чудеса.

– Так и есть. Но Марсель был частью нашей перламутровой семьи, - повторил Самара.

Я не нашлась с ответом, поэтому молча зашагала к раздевалкам.