Harry Potter and the order of the phoenux. (Гарри поттер и орден Феникса)
Шрифт:
– Ох, да заткнитесь... профессор!
Снейп удивленно поднял бровь.
– Мы уже хамим, не так ли?
– ядовито осведомился он.
– До чего вы дошли! Профессор Хогвартса, большой начальник в Министерстве, несмотря на вашу молодость и неопытность, и дошла до того, что откровенно грубит своему коллеге! Вы думаете, что вам позволено все?
– Кажется, это вы считаете, что должны взвалить на себя все, - Валери Эвергрин отступать не желала. Глаза Снейпа загорелись недобрым огнем.
– Что это вы имеете в виду?
– Все, - хладнокровно заметила Валери. Она ногой придвинула к себе стул, опустилась на него и села так же, как профессор Снейп - откинувшись на спинку стула, забросив ногу на ногу и скрестив руки на груди.
– Я имею в виду все, что я о вас знаю. Начиная с вашей эскапады с мантикорами и заканчивая...
– Происшествие с мантикорами не было, как вы его называете, эскападой! Это был мой долг как учителя и человека, которому лучше всех известны подземелья Хогвартса. Не думаю, что с ними мог справиться и тогдашний преподаватель по уходу за Магическими существами, и наш уважаемый профессор Квиррел. Вот только не пойму, какого черта вы туда за мной полезли!
– При всем моем уважении к вам, профессор, пять взрослых мантикор - это не фунт всевкусных орешков! Вы бы не справились один. К тому же у меня возникла тогда одна идея, - профессор Эвергрин медленно покачивала ногой, не замечая, что Снейп следит за этим жестом со все нарастающим раздражением.
– Может, поделитесь ею со мной? Смелее, ведь прошло уже столько лет!
– профессор Снейп язвительно скривился.
– Вы тогда искали смерти, верно, профессор?
Ответом ей было холодное молчание. Затем молчание превратилось в свою противоположность.
– Вы бредите, вероятно, - прошипел Снейп.
– Пойдите к своей мадам Помфри и попросите ее немедленно вас госпитализировать!
– И отправить в клинику Святого Манго? Я уже просила у директора отпустить меня туда, но он не позволил. К тому же у меня есть обязанности по отношению к Гарри, да-да, сэр, к Мальчику-Который-Не-Выживет-Если-За-Ним-Не-Присматривать. Так что мое путешествие в этот вертеп, увы, откладывается.
– Вам так хочется лезть в эту кровавую кашу?
– глухим голосом спросил Снейп. При имени Гарри он брезгливо поморщился.
– Мне хочется прекратить эту кровавую кашу, сэр.
– Мне тоже, - Снейп прошептал это так тихо, что Гарри еле-еле услышал его слова.
– Я знаю, профессор. Но это еще не причина, чтобы становиться зверем для окружающих и врагом для самого себя, - Валери Эвергрин медленно встала и пошла к двери. Снейп вскинул голову и злобно посмотрел ей вслед.
– Стойте, - повелительно сказал он. Мисс Эвергрин послушно остановилась. Снейп выполз из-за стола и приблизился к ней, но не слишком, будто боясь оказаться чересчур близко к ней.
– Почему вы решили, что я...
– Зеркало Заклятых, - медленно произнесла Валери Эвергрин, не поворачивая головы.
– В нем вы увидели самого себя. Я делаю простой вывод: для вас самый злейший враг - вы сами, профессор. Вы совершаете ошибки и ненавидите себя за них.
– Прекрасно, но откуда же такие сведения? Кто источник? Поттер? Я убью этого мальчишку!
– истерически взревел Снейп.
– Облегчите вы жизнь Вольдеморту, нечего сказать, - усмехнулась Валери. Сквозняк, просачивающийся через приоткрытую дверь, шевелил ей челку.
– Перестаньте быть с Гарри таким монстром.
– Я не монстр. Я всего лишь указываю ученикам на их ошибки, - Снейп пытался нависать над ней, но у него это плохо получалось: Валери Эвергрин была довольно высокой.
– Вы ненавидите мальчика только из-за его отца. Бросьте, я все знаю. Говорят, вы играли друг против друга в квиддич. И вы все время проигрывали. Вам не кажется, профессор, что это уж совсем как-то по-детски, а? Грехи отцов...
– Грехи!
– голос Снейпа потряс Гарри. Он был похож на какой-то тоскливый отчаянный вой.
– Беда в том, что Джеймс Поттер был безгрешен! Он был идеален: красив, богат, удачлив. Отличник и староста. Капитан команды по квиддичу. У него было все - друзья, поклонники. И поклонницы. Ему всегда доставались самые лучшие куски за обедом и самые красивые девушки после ужина!
– Он резко запнулся, развернулся и отправился назад. Полы его мантии летели за ним безлунным пятном. Губы у профессора Зельеделия были искривлены, как от боли.
Валери Эвергрин ухватилась за ту самую ниточку, за которую и надо было тянуть.
– Девушки?
– громко и внятно спросила она.
– Вы имеете в виду Лили Поттер? Снейп остановился. А потом заговорил. Гарри никогда даже не мог представить себе, что ужасный, грозный, омерзительный профессор Снейп может говорить таким голосом. Ласковым и нежным.
– Ее звали Лили Эванс. Она были удивительна, я такой красивой девушки никогда не встречал. И еще она была замечательно умна, ее логика меня всегда поражала. Не женская логика, свойственная только исключительно сильным людям. И все равно, при этом она была так загадочно женственна, что ее присутствие... оно пьянило всех, кто находился рядом. Она смеялась, как ангел. Ее глаза... в них можно было утонуть. Если бы я был единственным утопленником...
– Джеймс Поттер?
– Он из кожи вон лез, чтобы понравиться ей! Он и его дружок, этот Блэк, прямо-таки петухами ходили перед Лили, распуская хвосты! Они не имели на это права! Даже Римус Люпин, их приятель, смотрел на их выходки, как на игру. Джеймс Поттер не должен был...
– Не должен был что?
– Ниточка резко дернулась и натянулась. Снейпа била крупная дрожь.
– Конечно! После того, что вытворил Блэк, выставив меня на посмешище перед всей школой - я уверен, они заранее договорились обо всем!
– Поттер стал еще большим героем, чем всегда. Как я могу винить ее? Она была всего лишь женщиной - и она тоже пала жертвой его обаяния! Я буду ненавидеть его до самой смерти! Всегда! Он отнял ее у меня - и не сумел удержать. Он был недостоин ее, хотя все вокруг считали его чем-то, вроде, божества. Ходили даже слухи о том, что он - потомок Годрика Гриффиндора, - тут Снейп сообразил, что сказал лишнее. Он с ненавистью глянул на ледяное спокойствие в глазах Валери Эвергрин.
– Наследник Гриффиндора? Джеймс Поттер? Это невероятно, - сказала профессор Эвергрин таким тоном, словно хотела сказать "это вполне естественно".
– Совершенно с вами согласен, абсолютная чушь. Этот негодяй не мог быть наследником Гриффиндора, - тяжело дыша, как после быстрого бега, заметил профессор Снейп. Он с трудом добрался до своего стола, с силой оперся об него и добавил.
– Я знаю, что это неправда, но как утихомирить слухи? Даже спустя столько лет им верят. В них верит даже Вольдеморт.
Глава 31. Принц сошел с ума
Он еле дошел до гриффиндорской гостиной. Несколько раз пришлось остановиться, чтобы перевести дух, но в конце концов он оказался перед портретом Толстой Дамы.
– Кофейный сироп!
– и Толстая Дама, мило улыбаясь, уехала вверх.
Он с трудом прошел сквозь толпу болтавших третьеклассников, увернулся от расспросов братьев Криви и проигнорировал хмурый взгляд Парвати Патил, читающей пеструю книжку с цветочками на обложке и надписью: Ирония судьбы или преодоление непреодолимого. Гарри хотел только одного - скорее добраться до своей комнаты, закрыться там и лежать в темноте, задернув полог кровати, чтобы никакие мысли больше не мучили его. Тяжело дыша, он вошел в спальню мальчиков пятого класса, убедился, что больше никого, кроме него, в ней нет и тщательно забаррикадировал дверь несколькими заклинаниями. Упав в кровать, он снял очки, протер глаза и закрыл их, желая больше никогда и ни о чем не думать.
Но мысли пришли и заставили его окунуться в холодную реальность. Он вспомнил все, что произошло в этом году, начиная с Тремудрого турнира и заканчивая сегодняшним подслушанным разговором. Кто-то предал его, выдал, где он живет. Вольдеморту. Вампир МакАбр. Кто-то, кто хочет его отравить, кто-то, кто находится здесь, в Хогвартсе. Гарри, еще недавно сомневавшийся в том, что это действительно происходит, сейчас был совершенно в этом уверен и был почти благодарен проклятому бякоклешню, за то, что из-за него он хотя бы знает, что опасность снова существует. Впрочем, она и не исчезала никогда. Но Снейп, Снейп! Невероятно. Гарри вдруг четко осознал, что крылось за отвращением, которое его учитель питал к его отцу, Джеймсу Поттеру: ревность. Другой мальчик в другой ситуации был бы поражен, возмущен, разозлен, холодно подумал Гарри. Почему же я сейчас просто принимаю как данность то, что этот омерзительный человек был... влюблен в его мать. Голос Снейпа, когда он говорил о ней, выдал его с головой: так мог говорить только влюбленный мужчина, у которого отняли женщину. Его ненависть к отцу можно понять. Кто такой Снейп, и кто такой... наследник Гриффиндора!