Harry Potter and the order of the phoenux. (Гарри поттер и орден Феникса)
Шрифт:
– Где?
– с трудом проснулся Гарри. Рядом с ним сонно зашевелился Рон.
– Вот, видишь, уже приближается!
– закричала Парвати. Все закопошились и начали спрашивать друг друга, где летит, и что летит.
Гарри следил за черной птицей, отчаянно борющейся с ветром и снегом. Пролетев над Запретным лесом, она пересекала квиддичное поле, заваленное сугробами в рост человека, и стала пробиваться к замку, припадая на одно крыло. Гарри старался как можно тщательнее запомнить, что представляет из себя силуэт этой птицы, но из-за сильного снега, не смог разглядеть почти ничего, кроме того, что это, кажется, был ворон. К его лапке было что-то привязано. Он с трудом сделал круг над северной башней и камнем упал в одно из открытых окон.
Ворон. Стоп. Ворон - Корби!
– есть у Снейпа.
– Давай, смотри скорее, - нетерпеливо поторопила Гарри Парвати. Он начал листать книжку в поисках силуэтов ворона. Сзади негромко хрюкнула и проснулась профессор Трелани.
– О, дорогой, ты увидел что-то?
– Да, профессор, - с гордостью пояснила Лаванда.
– Это был ворон.
– Ворон? Что ж, очень хорошо. Поттер, как вы можете истолковать его силуэт по полету?
Если бы я хотя бы запомнил, какой у него был силуэт, с раздражением подумал Гарри, изучая ну совершенно не отличающиеся друг от друга тени на картинках в учебнике. Из-за его плеча смотрел в книгу Рон.
– Вот эта, кажется, - ткнул он пальцем в ближайшую тень.
– Нет, определенно, вон та, - не согласилась с ним Парвати.
– А мне кажется, вот эта, - вздохнул Гарри.
– А, ладно, была не была!
– он запомнил номер рисунка, открыл приложение... и остолбенел.
Смерть твоего лучшего друга повлечет за собой другие беды и смерти.
Ребята, заглядывавшие к нему через плечо, отшатнулись и зашептались, оглядываясь на Рона. Тот пожал плечами, но было видно, что он испугался. Парвати зажала рот руками, чтобы, видимо, из него не выпустить вопль ужаса. Лаванда вытирала набежавшую слезу на трагическом лице. Все это выглядит возмутительно театрально, в ярости подумал Гарри и посмотрел на профессора Трелани. Она закатила глаза, всплеснула руками и завопила:
– О бедный, несчастный мальчик! Какая ужасная потеря!
Парвати заплакала, изредка глядя сквозь слезы на Рона. Сам же Рон был ошарашен: еще бы, прямо заживо хоронят. Кто же еще у Гарри лучший друг?
– Все это бред!
– рявкнул Гарри.
– Заткнись, Парвати, и ты, Лаванда, тоже прекрати реветь! Вы все прекрасно знаете, что это - полная чушь!
– Как ты можешь!
– всплеснула браслетами профессор Трелани, возмущенно сверкая очками.
– Я понимаю, что правду принять нелегко, но такое отношение к флюидам грядущего...
– Нет никаких флюидов грядущего!
– заорал Гарри, стукнув учебником по подоконнику. Решив, что это недостаточная демонстрация своего неприятия такой идиотской ситуации, он размахнулся и швырнул учебник Кальпурнии Джонс в сугроб за окном. Ребята притихли. Невилл с восторгом смотрел на Гарри и явно им восхищался, жалея, что у него самого недостаточно смелости поступить так же.
– Все, мне надоело! Я больше не собираюсь торчать тут и слушать эту дикую чушь! Гермиона была права, Прорицание - сплошная чепуха! Я не буду тратить здесь время!
Он ушел, ожидая, что Рон последует за ним, но, прождав его полчаса под лесенкой, Гарри понял, что Рон остался в классе. Наплевать, яростно подумал Гарри, упрямо топая по лестнице и периодически попадая ногой в исчезающие ступеньки, наплевать, что будет скандал. Наплевать, что Рон струсил - это же очевидно!
– и не пошел со мной. Наплевать, что из-за меня мы продули в квиддич в прошлой игре. На все наплевать! Никогда туда больше не вернусь!
– Гарри, с тобой все в порядке, - спросила Гермиона, подходя к кабинету Зельеделия. Гарри сумрачно уставился в никуда, сидя на собственном рюкзаке.
– Я поступил так же, как ты, - ответил он, поднимая глаза на Гермиону. Его упрямый злой взгляд поразил ее.
– Я бросил Прорицание.
– Правильно, давно надо было, - Гермиона кинула свою сумку рядом с Гарри и присела рядом.
– Но ты ведь не только из-за этого так зол, верно?
– Я не зол, - отрезал Гарри, хмуро провожая глазами группу маленьких первоклашек из Рэйвенкло. Они искоса пялились на его шрам. Что за черт!
– Нет, ты не зол, ты просто устал, наверное, - Гермиона погладила его по плечу, но он нервно сбросил ее руку.
– Да что с тобой, Гарри?
– Эта сумасшедшая старуха сказала такое, что, - Гарри запнулся. Нет, решил он, Гермионе не стоит говорить об этой чуши, она, может, и посмеется над ними, но что если она втайне будет ужасно тревожиться за Рона? Пусть уж лучше он сам ей скажет, - что мне просто пришло в голову: а зачем я здесь трачу столько времени и слушаю эту болезненную чушь? Я встал и ушел, вот!
Не знающая подоплеки всей истории Гермиона наивно обрадовалась.
– Молодец! Ну ее, эту старую маразматичку! Будешь ходить со мной на арифмантику?
– Можно, - согласился Гарри, вспомнив, как Валери Эвергрин говорила, что арифмантика важна для умения аппарировать.
Когда одноклассники Гарри тоже подтянулись к подземелью, он стал героем дня. Симус, Дин и Невилл восхищенно пожимали ему руки и твердили, что Гарри поступил очень мужественно, потому что некому было раньше приструнить эту старую летучую мышь. Лаванда дулась. Парвати решительно отказывалась разговаривать с Гарри, но ему было на это начихать. Рон спустился сверху как в воду опущенный. Он все время пытался поймать взгляд Гарри, но тот не хотел даже упоминать о произошедшем.
– Как ты думаешь, откуда это Снейпу пришло письмо?
– спросил Гарри у Рона, когда они рассаживались на местах и зажигали огонь под котлами.
– Мне не очень интересно, с кем это он переписывается, - буркнул Рон.
– Меня интересует, сколько я еще проживу. И кто следующий.
– Брось, Рон, неужели ты поверил в эту глупость?
Разговор оборвался, когда профессор Зельеделия тихо вошел в класс. Он как-то нервно оглядел учеников и разрешил садиться. Когда профессор Снейп шел к своему столу, Гарри заметил, что он судорожно комкает в руке листок пергамента.