Хендлер, или Белоснежка по-русски
Шрифт:
— Конечно, пойду.
— И не забудь сходить в парикмахерскую, не хочу, чтобы ты потом на меня обижалась, что не предупредил.
— Ты меня позовёшь на сцену? — тонкий хмык утонул в бокале.
— Может быть, — Кирилл почесал заросшие скулы и затылок. — Да и мне не мешает сходить туда же… в парикмахерскую. Весь облез.
Девушка покатилась со смеху:
— Правда. У тебя борода рыжая, а волосы темнее. Не поверишь, баба Аля глаза мне раскрыла, я и подумать не могла, что ты красишь волосы.
— А то! Наследие бурной молодости. И что, тебе не нравится?
Он выдвинул нижнюю губу, как обиженный ребёнок, готовый заплакать, и Настя потянулась к нему за поцелуем:
— Ты прирождённый брюнет, нет, я не против этого твоего маленького секретика. И заодно бороду можешь покрасить, рыжий.
Три года назад экспериментировала с его волосами Лера, превращая тёмно-русого Кирилла в новую личность — от блондина до жгучего брюнета. Последний вариант понравился обоим, даже Маргарита Павловна долго рассматривала сына, а потом признала: так Кирилл выглядит интереснее. С тех пор походы в парикмахерскую стали регулярными.
— А-а-а-а! Кру-то-о-о! На-а-аська! Я тебя обожаю! — визжала рядом Динка и лезла обниматься то с ней, то с Алёнкой: происходившее на сцене качало весь зал. За столами пережёвывать пищу остались одни старпеды, все помоложе давно выбрались в танцевальное пространство перед сценой и между столиками.
«Лешим» сегодня было выделено целых два часа — как для полноценного концерта известной группы. Кроме того, Свиридов нашёл толковую барабанщицу, дерзкую девчонку лет девятнадцати, и та умудрялась участвовать в этом безумии без предварительной подготовки, её палочки замирали лишь на незнакомых ей песнях. Сам Игорь и Кир отжигали с электрогитарами у микрофонов.
Настя могла себе представить, насколько им должно быть жарко в костюмах: обоим подали по литровой бутылке минералки, и лешие выпили их залпом. Но, продолжая держаться обоюдного договора, маски с лиц не снимали. В этот раз Свиридов нашёл где-то маскарадные, в которых петь было удобнее: тряпки не лезли в рот и не приглушали звуки. У Кирилла публика могла разглядеть жгуче-чёрную бородку, уходящую по скулам к вискам, и такие же тёмные короткие волосы. Были ли оба лешие интересны? Безусловно. Настя с Диной наслушались восторженных отзывов в дамской уборной, куда ходили освежиться. Зарождающиеся поклонницы хотели бы посмотреть на леших без маски, впрочем, именно инкогнито музыкантов разжигало нужный рекламный интерес.
Песни восьмидесятых, японский рок, свои личные, включая новую, написанную всего две недели назад песню «Кто ты», — и два часа пролетели незаметно. Конферансье со сцены попытался выпроводить группу, благодаря ребят за крутой вечер, но возбуждённая публика требовала продолжения банкета.
— Вы хотите ещё?! — завопил, вторя публике, конферансье.
— Да-а-а, у-а-у-у-у! — верещала публика.
— Ребят, ну как, вы готовы ещё подымить гитарами?
Свиридов, застенчиво делая вид, что поправляет головки грифа на гитаре, сказал:
— Да, конечно!
Так незамысловато группа из начинающих перешла в профессиональные. Свои, клубные ребята обычно играли фоновую музыку до часу-двух ночи, «Леших» приглашали с десяти до двенадцати. После добавочного времени «Лешие» удалились на перерыв, клубные заняли их место, утихомиривая публику медленным танцами и напоминая о том, что надо заказать ещё еду.
В перерыве Настя проскользнула к ребятам в гримёрку. Мокрые — хоть выжимай — парни остывали в одном нижнем белье. Свиридов притворно тонко ойкнул, когда вошла Настя, и закинул нога на ногу, покручиваясь в офисном кресле и медленными глотками попивая воду.
— Какой ты мокрый, ужас! — Настя принялась сухим полотенцем вытирать довольного Карамзина.
— Эх, если бы папенька знал! — вставил ремарку Свиридов. Потом подумал, всё-таки натянул штаны и пошёл открывать дверь постучавшемуся неизвестному, принёсшему перекус.
— Послезавтра узнает, — многозначительно пообещал Свиридову Кирилл. — Насть, ты не против, если мы тут задержимся до половины второго?
— Круто, они ещё не поженились, а он уже разрешение спрашивает, — Игорь зубоскалил. Уселся перед принесённым разносом с мясом и салатами и, никого не приглашая, начал есть.
— У нас своя программа сегодня была намечена, нам надо успеть кое-куда, — беззлобно объяснил Кирилл и на утвердительный кивок девушки поцеловал ей руку.
Динка, которой днём позвонил Кирилл и по секрету попросил помочь нарядить подругу в вечернее платье, а то ведь упрямая Настя соберётся по-клубному, несмотря на предупреждения.
— Ну, у неё для тебя тоже сюрприз есть, так что ты тоже там будь в смокинге, — хихикнула тогда Динка.
Теперь оба, Кирилл и Настя, старательно разыгрывали терпеливых и не интересующихся подробностями намечающихся даров волхвов.
Поухаживав за Карамзиным и убедившись в его ровном настроении и готовности довести запланированный вечер до ума, Настя ушла под предлогом того, что парням надо спокойно перевести дух за недолгие четверть часа. Когда она появилась в зале, там ничто не напоминало то танцевальное безумие, которым закончилось выступление «Леших». Под негромкую музыку большая часть посетителей жевала, общалась между собой, и всего несколько пар медленно двигались перед возвышением с музыкантами.
— У тебя такое лицо! — Динка сразу заметила оторопь подруги, занимающей свой стул. — Что случилось?
— Ненавижу состояние «после бала», — на изумлённый взгляд пришлось объясняться. — Это когда занавес опускается, и всё полученное во время спектакля настроение становится таким, как до него. Как будто ничего и не было.
Динка с Алёнкой переглянулись, не понимая. Алёнка осторожно предположила:
— У наших леших пмс или хуже? Синдром золушки-после-бала?
— Это у меня синдром, — проворчала Настя, пододвигая к себе сок: — Сейчас они себя возомнят суперзвёздами после горячего приёма, а когда снова выйдут, то будет уже не то, и весь эффект испортится… Да что?!