Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей
Шрифт:
У Рочестера к ним примкнула Эмма, впервые взяв с собой на люди пятилетнего Хардекнута. Она рассказывала ему о святом архиепископе и прежде, но сейчас, когда приблизилась процессия, она вновь все повторила.
— Я была там, когда убили архиепископа, — с гордостью и некоторым трепетом сказала она.
Кнютте выдернул свою руку и в упор посмотрел на мать.
— Ты? — недоверчиво спросил он. — Ты, что, такая старая?
У Эммы перехватило дыхание, пока они не встали на свое место в поющей и молящейся процессии. В этот день единственным, что опечалило ее радость, было отсутствие в стране Торкеля. Он стремился воспрепятствовать убийству архиепископа, но было невозможно справиться с его пьяными соотечественниками. Чтобы искупить это злодеяние, он
Самым печальным же было то, что никто уже не помнил этого, когда она рассказывала о случившемся все те семь дней, во время которых она и ее семья оставались в Кентербери. Столько дней были святые мощи выставлены для обозревания в соборе Церкви Христовой, прежде чем их уложили в драгоценный саркофаг и опустили его с северной стороны алтаря.
Глава 6
Еще задолго до того, как королевским посланием Торкель Высокий был объявлен вне закона, он уже давно уплыл из Англии. Его ленные владения были на время переданы ярлу Хакону, норвежскому изгнаннику, сыну Эрика, ярла Нортумбрии, и его супруге Гюте, сестре короля Кнута. Второй свояк короля Кнута, Ульф Торгильссон, выскочил на первое место среди советников короля и вместе со своим старшим братом Эйлифом занялся флотом.
Ульф гордился, наслаждался своим новым облачением и вел себя благопристойно. Происходил он из рода одного из первейших ярлов Харальда Синезубого и унаследовал огромные угодья в Сконе, на Зеландии и в Швеции. Его шведские владения ему достались по материнской линии; из-за них какое-то время ему пришлось состоять на службе у шведского конунга.
Но Ульф был неугомонной душой и редко смирялся с неудачами. Когда его надежды через женитьбу породниться с Олавом Шведским разрушились, он тут же вспомнил о своем датском происхождении и пошел на службу к королю Кнуту — сей английский король стал к тому же и королем Дании в самое подходящее для Ульфа время. Кнут принял его на службу более чем охотно еще и потому, что тем самым смог щелкнуть по носу шведского конунга. Вскоре Ульф стал ярлом и королевским свояком. А сейчас уже был и одним из наиглавнейших лиц во всей Англии.
Прежде всего Ульф поставил своей целью удалить Торкеля Высокого. И в этом ему неожиданно помогла сама королева Эмма. А потом еще капля змеиного яда в королевское ухо — Торкель-де выражает свое недовольство, — и дни последнего были сочтены.
Незадолго до отъезда Торкеля Ульфу удалось нашептать королю о слухах, будто тот замышляет мстить и собирает корабли других изгнанников и их друзей. И будто суда Торкеля уже видели у берегов Нормандии.
Кнут с трудом верил в эти слухи. Какие друзья могли быть у Торкеля на Севере после того, как он полностью очистил Северное море и английский берег от викингов? Никто не сможет забыть тридцати шведских кораблей, заманенных Торкелем в ловушку и сожженных вместе с людьми.
С другой стороны, Торкель — легендарный морской ярл. Ему совсем нетрудно привлечь на свою сторону и недовольных, и молодых искателей приключений. Хотя бы только для того, чтобы потом похваляться, что-де ходил с дружиной самого Торкеля! Что бы при этом ни было совершено. Перед возможностью пощипать «богатую Англию» нетрудно было забыть и старые обиды на Торкеля или спрятать их на какое-то время в карман.
А вот то, что говорилось о Нормандии, Кнута немного обеспокоило. Надежда на союз с ней через Эмму ушла, как вода сквозь рассохшееся днище. Оскорбления Эстрид, нанесенного ей молодым Робертом, он никогда не забывал. Сам он тоже несколько повредил честь нормандских герцогов, отправив к ним Эмму рожать ребенка от Торкеля. Через своих осведомителей он к тому же знал, что герцог Ричард не одобряет его все возрастающей власти на Севере, и даже предполагал, что нормандцы как-то связаны с его трудностями укрепиться на
И Кнут был вынужден спросить Ульфа напрямик:
— Ты веришь, что Торкель ищет поддержки для борьбы против меня?
— Не исключено! — Ульф сидел, взобравшись на угол королевского стола и подпиливал свои ногти. — Ему может втемяшиться попытаться заполучить королеву из Винчестера морским путем. А потом подержать ее в Руане, пока…
Кнут этому ни на грош не поверил. Ульф не знал того, что знал Кнут об Эмме; она устала от Торкеля и теперь набожна, как овечка. Хотя?..
На всякий случай в устье Итчена Кнут поставил усиленный гарнизон и стал с большим вниманием следить за Эммой и ее перемещениями по стране. Но все его осведомители возвращались с одним и тем же: путешествия Эммы ограничивались монастырями и соборами, если это не были поездки по ее владениям или по делам ее предприятий.
Но Ульф продолжал пересказывать слухи: за короткое время Торкелю удалось собрать тридцать — сорок хорошо оснащенных кораблей. В Дании его тоже видели, правда, перед Викеном — тем спорным куском земли, которым сейчас владел Олав Харальдссон. Во всей этой суматохе Торкель заезжал и к шведскому конунгу О лаву в Хюсабю в Ёталанде — в еще одну спорную область, граничащую с датской землей. Свой флот Торкель держит в Витланде, рядом с Трюсо, самой крайней датской крепостью на востоке, где река Висла впадает в Балтийское море.
Кнут забыл изгнать Торкеля из этих датских владений, так что ясно — он обоснуется именно там. Возможно, Торкель задумал подмять их под себя, от Трюсо через Йомсборг и дальше… Там множество гаваней и островов, откуда трудно будет выкурить Торкеля. Прежде всего потребуется время, а его у Кнута, кажется, нет — ему нужны силы и деньги для более важного.
Когда же поползли новые слухи, будто флот Торкеля видели к югу от острова Уайт, Кнут понял: настал час разыскать Торкеля и либо подтвердить, либо опровергнуть оные. И приказал Ульфу и Эйлифу вооружать флот. Летом 1022 года он лично взошел на борт, чтобы возглавить морской поход.
Корабли он собрал у острова Уайт. Но никаких чужих судов никто там не видел, во всяком случае, многочисленных или с явно враждебными намерениями.
Оттуда Кнут отправился в Данию. Там ему тоже подтвердили, мол, в самой Дании Торкель не появлялся. Наоборот, там видели, что суда его плыли через Эресунн.
За прошедшие месяцы Кнут начал раскаиваться, что так бесцеремонно обошелся с Торкелем. Его старый воспитатель и брат по оружию многое сделал для него, особенно для освобождения побережья Англии от завоевателей. Плохо же король отблагодарил своего наставника. Вину в прелюбодеянии с Эммой Кнут переложил прежде всего на королеву, зная также, что его собственная связь с Альфивой значила немало. Со временем он вынужден был признать и правоту Эммы в том, что Торкель был у нее «до Кнута», так же, как Альфива была у него «до Эммы». С определенным основанием можно было бы сказать, что, женившись на Эмме, Кнут отобрал ее у Торкеля. Он же не был неосведомлен о прежней связи Эммы с Торкелем. Помнил он также и о том, что сам «предлагал» Торкелю Эмму, когда делил ложе с Альфивой в другом месте. Но это же, конечно, было в шутку и явно не всерьез воспринималось Торкелем!
Но как бы там ни было: что случилось, то случилось, и нечего заглядывать в будущее. И Кнут решил, что будет больше пользы иметь в лице Торкеля друга, чем врага.
К тому же Кнуту следовало вернуть Альфиву обратно в Англию. Она против своей воли осталась в Дании вместе со своими сыновьями. Кнут не находил разумным решение возвратиться в Англию с наложницей и сыновьями от нее именно в тот момент, когда сам же собирался наказать Эмму и Торкеля за их грехи…
У Трюсо он нашел того, кого искал. Торкель отстроил там себе лагерь, своего рода небольшую крепость — «треллеборг», и хорошо защитил корабли от возможных нападений. Да и кораблей было не меньше тридцати.