Хищники Аляски
Шрифт:
– У берега сегодня чертовские водовороты, а вода так холодна, что тонуть в ней ужасно неприятно, – говорили они.
Ему оставалось только ждать и сдерживать свое нетерпение.
Каждый день стоил ему бесчисленных долларов, но, казалось, природа решила идти ему наперекор: ночью поднялся сильный ветер, и утром пароход оказался на много миль западнее первоначальной стоянки, на подветренной стороне острова Следж, а прибой, белый, как кипящее молоко, гремел и разбивался о берег.
По городу распространился слух, что на пароходе находится Билл Уилтон с какой-то бумагой, не то предписанием, не то вызовом в суд, не то ордером, словом, с чем-то вполне достаточным, чтобы прихлопнуть Мак Намару; поэтому возбуждение публики ежеминутно росло. Мак Намара держал свое золото в Аляскинском банке, и все решили, что туда-то и перенесется театр военных действий.
Никто ни одной минуты не предполагал, что самозванец добровольно согласится расстаться с награбленными сокровищами.
На третье утро пароход оказался вновь на рейде города; было видно, что он спустил лодку, и незанятая часть населения толпой ринулась к берегу.
– Они доберутся до линии прибоя, а там видно будет, – сказал кто-то.
– Готовьтесь вытаскивать их из воды, – прибавил другой. – Опасное предприятие.
И точно, лодка, быстро несшаяся по волнам, попала в водоворот. В ней находились два матроса и Уилтон. Она стремительно, как чайка, летела по вспенившейся воде, но вдруг огромный вал яростно вскипел за нею. Толпа на берегу закричала.
Лодка дрогнула, и разъяренный океан с воем засосал ее. Через секунду все исчезло, а потом килем вверх вынырнула лодка. Кругом нее беспорядочно плавали весла, решетки и всяческие снасти. Люди бегом бросились в воду, но были отброшены следующей волной на твердый, как камень, лесок.
Опять послышался треск дерева, затем группа людей вошла по пояс в воду и вытащила мокрую фигуру. То был белобрысый матрос; он стряхнул воду с гривы и ухмыльнулся, как только пришел в себя.
Шагом дальше присутствующие подняли второго человека; то был второй матрос – череп его был раскроен ударом шкафута. Уилтона нигде не было видно.
Гленистэр первый бросился на помощь утопавшим, обмотав себя канатом. С большими усилиями он добрался до разбитой лодки, но нигде не мог найти адвоката.
Он еле успел осмотреться, так как водоворот стал засасывать его. Вода залила его, и канат, туго натянувшись, выбросил его на берег. Шатаясь и дрожа, он уже решил вновь начать борьбу, когда волна внезапно приподняла опрокинутую лодку и перевернула ее. Из-под лодки вылетела фигура Уилтона, изо всех сил цепляющегося за сверток спасательного каната. Его вытащили на берег полумертвого.
– Все у меня, – сказал он, хлопая себя по мокрой груди. – Все в порядке, Гленистэр. Я знал, что значит отсрочка, и я рискнул идти через прибой.
Он был бледен, как смерть, ноги его подкашивались. Он бы упал, если бы молодой человек не подхватил под руку, ведя его к городу.
– Я подал в окружной апелляционный суд в Сан-Франциско, – объяснил он позднее. – Суд вынес постановление, дающее нам право жаловаться на здешний суд. Кроме того, они вручили мне приказ о приостановлении дела, направленный против судьи Стилмэна. Таким образом тяжба изымается вовсе из его ведения, и Мак Намара обязан вернуть нам «Мидас» и все добытое им золото. Что вы на это скажете? Вышло даже лучше, чем я смел надеяться.
Гленистэр молча пожал ему руку, ощущая глубокое удовлетворение. Наконец-то кончилось ожидание, и мирное и устойчивое поведение его в отношении закона принесло прекрасные плоды, оказавшись наиболее выгодным образом действия.
Как и предсказывала Элен, теперь он явится к ней с чистой совестью; участок принадлежит снова ему, и он положит его к ее ногам и опять скажет ей, что любит ее, и обратит ее внимание на перемену, происшедшую в нем благодаря этой любви.
Он заставит ее понять это, заставит ее понять, что под грубой личиной, обретенной годами суровой жизни в дикой стране, любовь его была нежна, верна и всеобъемлюща. Он попросит ее потерпеть еще немного, пока он окончательно покорит свою природу и придет к ней с укрощенной душой.
– Я рад, что не подрался с ними, когда они явились на наш участок, – сказал он. – Теперь мы все получим обратно – прииск и деньги, конечно, если Мак Намара не растратил их.
– Да, нужно всего только зарегистрировать документы и представить их на суде и Мак Намаре. Вы завтра уже будете на Энвил Крике.
Зарегистрировав в суде бумаги, Гленистэр и адвокат прошли в контору Мак Намары. Он встретил их очень любезно.
– Я слышал о вашем чудесном спасении, мистер Уилтон. Чем могу служить?
Адвокат быстро изложил суть дела и в заключение сказал:
– Я только что зарегистрировал заверенные копии этих постановлений в суде, а теперь обращаюсь к вам с формальным требованием сдать «Мидас» господам Гленистэру и Дэкстри, а также возвратить все золото, находящееся в вашем сейфе, согласно сему постановлению.
Он вручил документы Мак Намаре, который, не разглядывая, кинул их на конторку.
– А я этого не сделаю, – сказал он спокойно.
Адвокат остолбенел, точно его хватили обухом по голове.
– Как… Вы…
– Я не сделаю этого, говорю я вам, – резко повторил Мак Намара. – Неужели вы думаете, что я ввязался в это дело, не обезопасив себе тыл. Приказ о прекращении дела… Подумаешь.
И он презрительно щелкнул пальцами.
– Ну что же, посмотрим, как это вы осмелитесь не повиноваться приказу, – сказал Уилтон.
На улице он сказал Гленистэру:
– Скорее к судье.
Подойдя к гостинице «Золотых Ворот», они увидали входившего туда Мак Намару. Было ясно, что он вышел из своего дома черным ходом и перегнал их, чтобы первым повидать судью.
– Это мне совсем не нравится, – сказал Гленистэр. – Он что-то задумал.
Его предположение оказалось верным; им пришлось четверть часа ждать приема у представителя закона, и, войдя наконец в его кабинет, они нашли там Мак Намару.
Гленистэр и Уилтон были поражены переменой, происшедшей в наружности Стилмэна.
За один месяц его вялое лицо осунулось и изменилось; безволие сквозило в каждой его черте; у него появилась привычка робко следить за каждым движением Мак Намары. Казалось, его роль давалась ему нелегко.