Хищники Аляски
Шрифт:
– Не знаю, что с вами делать. Думаю, что следует вас связать.
– Что? – воскликнула она.
– Я свяжу вам руки и заткну рот, чтобы вы не могли крикнуть.
– Не смейте делать этого, – яростно закричала она. – Я буду стоять тут и молчать, пока вы не уедете. Я обещаю вам. – Она умоляюще посмотрела на него, причем он опустил голову, так что она не могла разглядеть его лицо, и отошел на несколько шагов.
– Хорошо. Но не пытайтесь обмануть меня, так как я спрячусь в кустах за поворотом и буду держать вас на мушке, пока мои приятели не уедут.
Он спрыгнул с края берега, подбежал к всадникам, и, перейдя на рысь, все трое скрылись за поворотом. Она слышала, как они понукали вьючных лошадей.
Они давно уже исчезли, а девушка все еще стояла неподвижно, хотя она и знала наверняка, что за поворотом нет никого. Она стояла как зачарованная; в тот момент, когда всадники уезжали, до нее донеслось сквозь стук лошадиных копыт ее собственное имя – «Элен».
И это-то обстоятельство помешало ей поднять тревогу; она мучительно и по кусочкам подобрала и осознала все детали странного приключения. Недоуменно сдвинув брови, она вспомнила абрис фигуры неизвестного, взявшего ее в плен. Испуг ее окончательно пропал, уступив место сильнейшему возбуждению.
– Нет, нет, не может быть. И все-таки… – воскликнула она. – Неужели это был он?
Она уже открыла рот, чтобы крикнуть, но остановилась в нерешительности.
Она двинулась к палаткам и вновь остановилась. Уже давно замер стук копыт, а она все еще стояла, не зная, что предпринять.
Она твердо знала, что ей следует поднять тревогу, организовать преследование. Что означало это разбойническое нападение, это дерзкое нарушение закона, постановления ее дяди и Мак Намары? Эти люди были самые обыкновенные воры, преступники, находящиеся вне защиты закона и заслуживающие кары…
Но ей вспомнилась одна ночь, темнее этой, когда она бросилась к этим людям, дрожа и рыдая от страха; они защитили ее, рискуя собственной жизнью.
Она повернулась, быстро побежала к палаткам, распахнула брезентовую дверь.
При виде ее бледного лица, горящих глаз и распустившихся волос все находившиеся в палатке вскочили на ноги.
– Грабители! – задыхаясь, крикнула она. – Скорее! Налет! Сторож ранен.
Яростный рев потряс ночной воздух, и люди стремглав пронеслись мимо нее. Со всех сторон появились полуодетые рабочие из дневной смены.
– Где? Кто? Куда они ушли?
Показался Мак Намара, гневный и повелительный. Казалось, он инстинктом понял положение, не задав ей ни единого вопроса.
– Скорее, товарищи. Мы нагоним их.» Выводите лошадей, скорее!
Он первый вскочил на лошадь; остальные последовали его примеру. Он махнул рукой по направлению к горам, замыкавшим долину.
– Разбейтесь на группы в пять человек и займите горы. Пусть кто-нибудь бежит в Дисковери и протелефонирует Вуризу, чтобы он прислал милицию.
Они уже отъезжали, когда девушка крикнула:
– Стойте. Не туда. Они ушли вниз по ущелью. Их было трое. Три негра.
Она указала на дорогу, ведущую из долины в сторону смутного сияния на южном небосклоне, и кавалькада исчезла в сумеречной дали.
Глава Х. ЧЕРРИ ЯВЛЯЕТСЯ СПАСИТЕЛЬНИЦЕЙ
Три негра промчались вверх по ручью, мимо других лагерей, к тому месту, где он разветвлялся на два потока. Здесь они взяли направо и погнали лошадей по заброшенной тропе к истокам речки и через невысокий горный хребет. Они старались поскорее добраться до какой-нибудь неезженной дороги, чтобы проскользнуть незамеченными. Перед тем как выехать из долины, они дали уставшим лошадям передохнуть и кое-как смыли застоявшейся водой из лужи жирную краску с лиц. Они напрягали слух, ожидая услышать звуки погони, но все было спокойно.
Напряжение их понемногу улеглось, и они стали осторожно разговаривать между собой. На рассвете они перевалили через мшистые вершины кряжа, вновь остановились и, сняв два седла, спрятали их между скалами.
«Оладья» распрощался с ними и поехал на юг вдоль Драй Крика по направлению к городу; компаньоны же переложили часть груза с усталых вьючных лошадей на верховых и двинулись дальше пешком по голому кряжу, ведя лошадей под уздцы.
– Просто не верится, что нам так легко удалось удрать, – сказал Дэкстри, пытливо вглядываясь в пройденный путь. – У меня появляется желание стать профессиональным налетчиком. От меня воняет актером из-за жирной мази. Держу пари, что завтра о нас будут звонить все газеты.
– Интересно, что там делала Элен, – неожиданно вставил Гленистэр, более потрясенный встречей с нею, чем своей ролью в предпринятом ими деле.
Вместо того, чтобы сосредоточиться на победе, он то и дело вспоминал о том, как она стояла под дулом его винчестера.
«Неужели она когда-нибудь узнает, кто был черномазый разбойник?»
Он содрогался при этой мысли.
– Вот что, Дэкстри. Я непременно женюсь на этой девушке.
– Не знаю, женишься ли ты на ней или нет, но во всяком случае советую тебе присматривать за Мак Намарой.
– Что? – Молодой человек остановился, в упор глядя на него. – Что такое?
– Иди дальше, не останавливай лошадей. Я не слепой и кое-что соображаю.
– Этого не будет никогда, вздор. Ведь он мошенник. Я не отдам ее Мак Намаре. Да это невозможно, она не выйдет за него. Она поймет, что он за человек. Я так люблю ее, нет, я не могу говорить об этом. Это слишком большое чувство.
Он красноречиво развел руками.
– Ты все равно не поймешь меня.
– Ну, конечно, нет, – пробормотал Дэкстри.
Его глаза устремились вдаль, и в них загорелся давно угасший огонек.
– Я согласен с тобой, что он мошенник, – сказал он, помолчав немного, – но он красивый, дьявол, и манеры у него такие, что рядом с ним чувствуешь себя дровосеком. Кроме того, он храбрый человек. Эти три качества – такие козыри, что можно с уверенностью сказать, что они покроют королеву из любой человеческой масти – красную, белую или желтую.
– Пусть попробует, – прорычал Гленистэр.
Его густые брови сдвинулись, и лицо стало жестким и суровым.