Хищники Аляски

Бич Рекс

Ранним серым утром они спустились с гор в широкую долину реки Ном и направились к прибрежным скалам, где среди верб был спрятан промывательный чан. Установив его, они принялись промывать землю, привезенную в мешках; делали они это осторожно, но крайне торопливо, так как могли быть тут легко накрыты.

Воистину удивительным оказалось сокровище, добытое ими на прииске, самом богатом из всех приисков, найденных с 1849 года. Они работали с горящими глазами и дрожащими руками. Золото было в крупных песчинках и самородках, иногда таких крупных,

что они не могли пройти сквозь сито. В шайках оседали целые кучи мокрого, сырого золота.

Вскоре компаньоны добрались извилистыми путями до города и прямо попали в толпу, возбужденную известием о ночном налете.

Далеко в море стоял «Ронок», изрыгавший черный дым. Последний катер возвращался от него к берегу.

Гленистэр погнал взмыленную лошадь вниз по берегу и обратился с вопросом к одному из подбежавших к нему крючников.

– Нет, теперь уже не попасть на пароход. Последний катер вернулся, – был ответ. – Вам придется подождать до следующего парохода приблизительно с недельку. Слышите свисток?

Лента белого пара смешалась с темным бархатом дыма над пароходом, и послышался прощальный, негромкий и низкий вой сирены.

Челюсти Гленистэра сомкнулись.

– Скорей, вы, – крикнул он лодочникам. – Достаньте мне самую легкую лодку на всем побережье и самых сильных людей на весла. Я вернусь через пять минут. Вы получите сто долларов, если мы нагоним пароход.

Он стремглав понесся по топким улицам. Билл Уилтон еще сладко храпел, когда какой-то растрепанный человек сорвал его с постели, встряхнул его и начал как попало надевать на него платье, извергая при этом водопад инструкций.

Адвокат не успел ни воспротивиться, ни возмутиться, так как Гленистэр схватил дорожный мешок и одним взмахом руки смел в него кучу документов, лежавшую на столе.

– Поторопитесь, человечина, – орал он, пока адвокат дико суетился, бегая по конторе в поисках нужных бумаг.

– К черту! Вы умерли, что ли? Торопитесь. Пароход уходит.

Он потащил еще совсем сонного Уилтона вниз по улице к берегу, где уже собралась кучка людей, жаждавших быть свидетелями гонки.

Они кинулись в лодку, и сочувствующие им лодочники быстро столкнули ее на воду. Сильная волна подхватила лодку, и вскоре они уже были в открытом море; ясеневые весла гнулись при каждом взмахе гребцов.

– Кажется, я ничего не забыл, – с трудом переводя дыхание, сказал Уилтон и натянул пиджак. – Я вчера был совсем уже готов, но так как не мог найти вас вечером, решил, что дело у вас не выгорело.

Они быстро удалялись от берега, покрывая две мили, отделявшие их от парохода. Гленистэр подбодрял и торопил гребцов, рубашки которых были совершенно мокрые, и под ними, точно железные шары, вздувались мускулы.

Они уже прошли половину пути, когда Уилтон внезапно вскрикнул, а Гленистэр выругался.

«Ронок» медленно двинулся. Гребцы приостановились, а молодой человек крикнул, чтобы они продолжали грести, а сам, схватив багор, нацепил

на него свою куртку и стал махать им, в то время как гребцы удвоили свои усилия. Несколько минут прошло в напряженном ожидании; видно было, как черный силуэт парохода все удалялся. Они уже потеряли надежду, как вдруг над пароходом появился клубок белого пара и до них донесся звук сирены, сказавший им, что их заметили.

Гленистэр вытер пот со лба и ухмыльнулся Уилтону.

Через четверть часа лодка их уже качалась у стального борта корабля, и Гленистэр совал адвокату тяжелый кожаный саквояж.

– Вот деньги, с которыми вы выиграете бой, Билл. Я не знаю, сколько там, но во всяком случае довольно. Всего хорошего! Возвращайтесь скорее.

Матрос кинул им канат, по которому Уилтон взобрался на пароход; затем к канату привязали саквояж, и он последовал за адвокатом.

– Срочное дело, – крикнул Гленистэр офицеру, стоявшему на мостике. – Правительственное распоряжение.

Он услышал глухой стук в машинном отделении, шум винтов, и огромный пароход двинулся дальше.

Когда Гленистэр сошел на берег и совершенно разбитый потащился в город, его окликнула Элен Честер.

Она усадила его рядом с собой на берегу. Она впервые окликала его по собственному почину. Еще более удивительно было смущение, а может быть, и усталость, заставившая молодого человека молча и со вздохом облегчения опуститься на теплый песок.

Она заметила, что глаза его впервые утеряли свое дерзкое выражение.

– Я наблюдала за вашей гонкой, – начала она. – Было очень интересно, и я кричала вам ура.

Он спокойно улыбнулся.

– Как это вы не потеряли надежду, когда пароход тронулся. Я бы остановилась и заплакала.

– Я никогда не отказываюсь от борьбы, – сказал он.

– Неужели обстоятельства вас никогда не принуждали к этому? Это все оттого, что вы мужчина. Женщинам постоянно приходится чем-нибудь жертвовать.

Элен ждала, что он немедленно добавит, что от нее он никогда не откажется; это было бы в его духе. Однако он промолчал, и она никак не могла решить, нравится ли он ей больше, чем в те времена, когда он подавлял ее бесцеремонностью своего ухаживания.

Гленистэр же был рад возможности отдохнуть после ночных передряг в ее умиротворяющем присутствии и молча ощущать ее близость.

Она поймала его на том, что он тайком гладит складку ее платья.

Если бы только она могла забыть о том вечере на пароходе.

«Все-таки он, кажется, хочет искупить свою вину, – подумала она. – Хотя, конечно, ни одна женщина не способна полюбить человека, совершившего такой поступок».

Но вспомнив, как он своим телом защищал ее, вспомнив, что, если бы не его решительное вмешательство, ей бы не удалось убежать с зараженного корабля и поручение, данное ей, осталось бы невыполненным, она вся содрогнулась. Более того, если бы не он, она бы погибла в день высадки на берег. Да, она многим обязана ему.