Hochzeitsreise
Шрифт:
МАША (бросается к нему, чуть не сбивая повара с ног, садится Гюнтеру на колени, целует его). Обожаю когда ты волнуешься! Ты становишься таким странным, таким... сумасшедшим! Волнуйся, волнуйся еще! (Целует его.) Спрашивай, спрашивай меня, милый! Спроси, сколько у меня было мужиков!
ГЮНТЕР. Мне эттто не интересно.
МАША. Ну, спроси про что-нибудь... про кухню!
ГЮНТЕР. Кухню кккакой страны ты предпочитаешь?
МАША. Да я не кухню предпочитаю, а блюда. Например, никто не приготовит фаршированную щуку лучше моей бабушки. А цыплят
ГЮНТЕР. Ри дэ во. Тебе не понравилось?
МАША. Да нет же, очень понравилось, но как тебе сказать... как будто это сделано не руками человека.
ГЮНТЕР. А чьими ррруками?
МАША. Не знаю. Ну, вот это, например (показывает на блюдо с китайской едой) Как это называется?
ГЮНТЕР. Хрустальный поросенок. Эттто блюдо китайцы едят тттолько по большим пппраздникам. В китайской кухне оннно сссамое дддорогое.
МАША. Почему?
ГЮНТЕР. Пппотому что ппприготовить его очень сссложно. Эттто делают только очень опппытные повара. Представь, поросссенка надевают на специальные вилы и дддолго обжаривают на вввесу над открытым пламенем, после чччего он приобретает такой необычный цвет.
МАША. Как-будто из красного стекла! Есть страшно!
ГЮНТЕР. Ты правда не хочешь?
МАША (целует его). Шучу. Хотя, по-хорошему - сварить бы из этого поросенка холодец, поставить бы на стол литра три "Московской" и позвать бы в гости наших мудаков-эмигрантов!
ГЮНТЕР. Ты правда хочешь? Водки?
МАША (смеется). Опять шучу! Ну не каждый же день водку пить! Скажи мне пожалуйста, почему немцы так серьезно все воспринимают? Даже шутки?
ГЮНТЕР (пожимает плечами). Я об этттом не зззадумывался. Мможет тебе пппросто кккажется?
МАША. Да какое там - кажется! Со мной в институте училась одна пара из ГДР, Хорст и Моника. Такие ужасно правильные ребята. Ну и однажды он один пришел на лекцию, без подруги. Я подхожу и говорю: Хорст, ты знаешь где твоя Моника? Он говорит: знаю. В общежитии. У нее приступ мигрени. А я ему: ничего ты не знаешь. Я сейчас видела как она с каким-то негром к ресторану "Метрополь" на такси подкатывала. Он побледнел. Это правда?
– спрашивает. Я говорю: честное комсомольское. Он конспекты забирает - и в общежитие. Ну, мы с девчонками посмеялись, да забыли. А на завтра эти Хорст с Моникой поперлись в бюро комсомола на меня жаловаться. Оказывается, я унизила их человеческое достоинство и опорочила звание комсомольца.
ГЮНТЕР. Ну, пппросто дддурак этот Хорст.
МАША. Я ему так и сказала! Я говорю: ты что, дурак, шуток не понимаешь? А он говорит: это не шутка, а подлость. У нас, говорит, в Германии так не шутят. Я спрашиваю: а как же у вас шутят в Германии? Он говорит: шутят по-хорошему. Я спрашиваю: это как? Это, говорит, человек, который с тобой шутит, сам сразу начинает смеяться, так что ты понимаешь что он шутит. Вот так. Слушай, Гюнтер,
ГЮНТЕР. Как?
МАША (ерзая у него на коленях). Ну скажи, что мы сегодня опять будем водку пить.
ГЮНТЕР. Ну, вообще-то под хрустального поросенка подают кккитайское кккрасное вввино. Водка к нему не подходит.
МАША. Знаешь, один мой приятель сказал, что водка не подходит только к одному продукту.
ГЮНТЕР. К какккому?
МАША. К говну!
ГЮНТЕР. Значит, ттты все-таки хочешь водки? МАША. Хочу. Но сегодня я хочу не просто так. А с идеей.
ГЮНТЕР. Как это - с идеей?
МАША. Ты главное скажи, чтоб принесли, а как и что я тебе объясню.
ГЮНТЕР. Элисказес, принесите нам рррусской ввводки!
Входит слуга Гюнтера Элисказес, ставит на стол бутылку водки, уходит.
МАША. Скажи, у вас в доме всегда были слуги? ГЮНТЕР. В общем, да. Без Элисказеса я бы не смог ухаживать за дддомом.
МАША. Почему?
ГЮНТЕР. Здесь двенадцать комнат, сад, кухня. Нннадо следить ззза всем этттим, договариваться с ссадовником, с ппповарами, зззакупать продукты. А у меня довольно много ррработы.
МАША. Вот этого я не могу понять! На хуй тебе работать экспертом в этом патентном бюро, если тебе по наследству привалило на 22 миллиона недвижимости?
ГЮНТЕР. Ннно это моя пппрофессия.
МАША. У меня тоже есть профессия. Инженер-экономист. Но я ни одного года не работала по специальности.
ГЮНТЕР. Но как ты зарабатывала на жизнь?
МАША. Фарцевала, была на содержании у богатых любовников.
ГЮНТЕР. Жаль.
МАША. Что жаль?
ГЮНТЕР. Чччто меня ннне было рядом.
МАША (целует, гладит его лицо, потом берет за подбородок). Слушай, не вгоняй меня в грусть сегодня. Хорошо?
ГЮНТЕР. Я пппостараюсь.
МАША. Ну и отлично! (Спрыгивает с его колен, хлопает в ладоши.) Эй, Экле... эклеси... господи, язык сломаешь, ну как твоего слугу зовут...
ГЮНТЕР. Элисказес.
МАША. Элисказес!
Входит Элисказес.
ЭЛИСКАЗЕС. Слушаю вас.
МАША (подходит к нему). Милый Элисказес, принесите нам, пожалуйста, соленый огурец.
ЭЛИСКАЗЕС. К сожалению, мадам...
МАША. Я не мадам. Зовите меня просто Маша.
ЭЛИСКАЗЕС. К сожалению, фрау Маша...
МАША. Я не фрау, черт побери! Я просто Маша!
ЭЛИСКАЗЕС. Прошу прощения... Маша.
МАША. Отлично. Так что, к сожалению?
ЭЛИСКАЗЕС. К сожалению...
МАША. Нет соленых огурцов? Это позор! Гюнтер, у тебя в доме нет соленых огурцов! Ты понимаешь, что это недопустимо?!
ГЮНТЕР. Маша, но я не помню, когда я последний раз ел сссоленый оггггурец.
МАША. А еще культурный человек! Боже мой, куда я попала!
ГЮНТЕР. Но в Германии соленые огурцы не пппопулярны. Немцы предпочитают мммаринованные.
МАША Вот поэтому вы и проиграли войну. Элисказес! Возможно в городе Мюнхен найти соленый огурец?
ЭЛИСКАЗЕС. Конечно возможно, но сейчас уже вечер, и все магазины...