Ходоки во времени. Время во все времена. Книга 4
Шрифт:
– Быстро оповестили, – удивился Иван. – Как? Ар-Тахис?
– Васса говорила как-то… Тлиппы умеют. Да мне было не нужно… Не знаю, КЕРГИШЕТ.
– Вот у нас в било били бы… Подожгли бы что-нибудь… Криком бы оповестили… Интересно – как здесь?
Однако у Ар-Тахиса способность тлиппов собираться по тревоге интереса не вызвала. Его больше занимала предстоящая встреча. Чем ближе подходили они к кокоту, тем плотнее становилась по его краю людская стена.
– Почему они против нас двоих собрались в таком количестве?
– Не знаю… Васса говорила, что тлиппы так всех встречают. Даже когда они, вассы, сюда приходят на сбор… Чужих не пускают.
– Наверное, других забот нет. Нас только двое. Могли бы против нас, ну, с десяток выставить, а то – все… Да ещё с дубьём. Точно, им делать нечего! Ну, что ж… Дай руку! На всякий случай. И вообще, не отходи от меня далеко… Сейчас мы их удивим.
Умели ли кветы, в том числе и тлиппы, удивляться, оставим в стороне, но то, что они увидели, привело их, пожалуй, в ужас. Неизвестный квет и некто, тоже будто бы человек, но громадного роста и одетый странным образом с ног до головы, медленно приближались и, достигнув кокота, беспрепятственно, как бестелесные тени, прошли сквозь ряды обороны, не зацепив ни одного защитника, и оказались в тылу перед лицом вассы и многочисленного её окружения из женщин. Среди них тоже началось смятение.
Тлиппы, конечно, испугались, но отнюдь не пали на колени. Если они и придумали уже богов и верили в сверхъестественные силы, но не стали ещё рабами своих придумок.
– Не бойтесь нас! Мы пришли говорить! – несколько раз крикнул Иван, оборачиваясь во все стороны.
Его выкрики на понятном языке вывели людей из шока, однако говорить они с ним явно не собирались. Тлиппы подступали тесным кругом, пока не наткнулись на временной барьер, установленный Иваном вокруг себя и Ар-Тахиса. Они махали руками, били перед собой воздух дубинами, но – тщетно: как будто шли, противник – вот он, но никак не могли дойти до него.
Так продолжалось долго, и Иван подумывал уже: не пробить ли вассу со свитой куда-нибудь и иметь дело только с ними.
Его опередила васса. Она встала. Вернее, её подняли под руки: старую, маленькую, страшноватую на лицо и, похоже, подслеповатую. Ивана даже взяло сомнение – васса ли это? А если она, то выдержит ли эта старая женщина переброску в сугроб и холод? А она встала, капризно стряхнула поддерживающие её руки, выпрямила своё костлявое тело, зло посмотрела на ходоков.
Тлиппы остановились, обернули лица к своей предводительнице.
– Как надо правильно обращаться к вассе? – спохватился Иван.
– Васса, – не задумываясь, ответил Ар-Тахис. – Другие слова оскорбляют. Но ей надо говорить не вaсса, а вассa. Она выше других.
– Ладно… – Иван набрал полную грудь воздуха, громко провозгласил: – Вассa! Я пришёл, чтобы спасти тлиппов и всех кветов от гибели. Дело в том…
Ему не дали договорить. Случилось то, чего Иван никак не ожидал – его слова были заглушены неистовым хохотом, вначале приближённых к вассe, а их было десятка три, потом и тысячью тлиппов.
Смех был таким заразителен, что Иван, так и не поняв, отчего они смеются, непроизвольно рассмеялся и сам
– Пусть посмеются, – отдалив во времени поднятый вокруг шум, сказал Иван. – Смеются – не плачут. Легче будет договориться.
Ар-Тахис не согласился с выводами Ивана, он не смеялся.
– Они показывают на нас пальцами.
– Ну да… – Иван огляделся, тлиппы и вправду, приседая, показывали на них руками и смеялись пуще прежнего.
Иван пожал плечами.
Сам когда-то таким жестом отмечал шутников: вот, мол, они какие! Так что подсказка Ар-Тахиса не заставила его искать в поведении смеющихся людей какой-либо угрозы. Но всё-таки причины веселья он так и не понимал. А смех душил тлиппов до тех пор, пока вассa не подняла руку, прекращая его.
– Ты, чужой (она сказала: – «брык»), сам смеёшься над собой, – неожиданно хорошо поставленным голосом, сказала она. – Мы любим тех, кто смешит нас. Но тот, кто смешит нас, предупреждая о нашей гибели, достоин смерти!.. – Она выждала паузу. – Как ты хочешь умереть?
– Никак! – вырвалось у опешившего Ивана от такого предложения. – Это ты хочешь свой народ…
Но вассa уже подняла другую руку, и в ходоков полетели дубинки, палки, камни. Они до них не долетали, их полёт заканчивался где-то в другом времени.
Ар-Тахис боязливо озирался. Он даже хотел стать на дорогу времени, но не смог выскочить за пределы временного кокона, созданного Иваном.
– КЕРГИШЕТ, давай уходить. Видишь, она не слушает тебя… Она возмутилась!
– Надо же! Она возмутилась…Сейчас послушает! – Иван начинал сердиться.
И камни с дубинками, до того исчезнувшие навсегда, вдруг полетели в кидавших их…
Тлиппы увлеклись и не сразу сообразили, что воюют сами с собой. Вскрики от полученных ушибов, разбитые лица, вспыхнувшая ярость словно помутили их разум.
Вассa с маху села. Это тоже был какой-то знак для тлиппов. Они отступили, выставив перед собой оставшиеся не брошенными и подобранные дубинки. И воцарилась тишина. Настороженная, готовая взорваться в любой момент.
– Я тебя предупреждал, – чётко проговорил Иван. – Ты сама хочешь убить свой народ. А я хочу его спасти! Это может подтвердить Улик из курги займов…
– КЕРГИШЕТ!..
– Молчи!.. А васса займов уже видела, что грозит всем кветам.
В ответ напористости Ивана – молчание.
– Здесь через год будет не лето. Здесь будет зима… – Молчание. – Ты, вассa, увидишь это сама, а те, что окружают тебя, на себе испытают это!..
Иван, опасаясь, что вассa не выдержит испытания, изолировал её от окружающих женщин. Впрочем, он и сам не собирался мёрзнуть. Так что они оказались рядом, а женщин бросил через год в будущее…
Крепко морозный вечер. Солнце почти приникло к горизонту. Полное безветрие. Снежная целина. Во всё это влетели из поля ходьбы свыше трёх десятков тлиппов.