Холодная зона
Шрифт:
Она подскочила к Лийе и хлестнула ее по лицу, по губам, на второй раз девочке удалось увернуться. Взгляд матери снова упал на книжку. На обложке была нарисована Карина Тищенко в форме и с автоматом. Мысль матери приняла новое направление.
— Вот, — победно произнесла она (ей показалось, что сейчас-то она нашла уязвимое место у этой сволочи, сейчас-то она скажет то, что наконец проймет дочь, заставит рыдать и просить прощения, заставит понять, какая она, в конце концов, мерзкая тварь!), — вот что ты читаешь! Читаешь про возвышенные подвиги! Витаешь вся в облаках! В мечтах! А матери
Все, больше не могу, подумала Лийя отстраненно. Прости меня, Карина. Я не такая… я не могу.
И она зарыдала, заревела навзрыд, громко, уже не сдерживаясь. Закрывая руками лицо. Мать еще что-то орала — про ее подругу «эту Таю, которая жопой вертит уже в восемь лет, а в двенадцать родит», про психологов, про грязь…
— Замолчи! — закричала Лийя. Ей уже было все равно — будут ее бить, пороть, какая разница, ей хотелось немедленно умереть. Она не выдержала. Она опять не выдержала.
— Я тебе замолчу! Ты как с матерью разговариваешь!
Лийя завизжала оглушительно. Слов не хватало, а сил сдерживаться уже не было. Она визжала, как зверек, рыдала, всхипывала. Мать оказалась рядом с ней, внезапно переменив тон.
— Ну все, все замолчи! — мать обхватила ее, прижала к себе. Лийя стала вырываться, но это у нее не получилось. Она всхлипывала, ткнувшись носом в материнский живот. Ей было мерзко и душно. Наконец мать выпустила ее.
— Истеричка, — спокойно и удовлетворенно произнесла Вера Морозова, — тебе слова сказать нельзя! Орешь, как резаная! Надо тебя к психиатру отвести, ты ненормальная. Ты же сама видишь. Еще собралась в коммуну жить. Ага! Тебе мама что-то сказала — и ты уже не то, что в истерику впала, а орешь, как будто тебя режут. Ну что я тебе сделала?
Лийя всхлипывала. Все было кончено.
— С твоим характером не то, что в общежитие — тебя на улицу выпускать нельзя! Как ты собираешься дальше жить, Лиечка? Доча, я ведь тебе добра хочу!
Мягко пропел сигнал. Мать бросила на Лийю подозрительный взгляд и вышла.
Лийя бросилась на кровать.
Конечно, мать орала на нее несправедливо. Ничего о родителях Лийя не рассказывала. И такой уж грязи в ее комнате вовсе нет, это неправда. Она же постоянно убирается. Ну может, и есть, но уж не такая, как мама говорит.
Но ты-то, говорила себе Лийя, ты-то тоже виновата! В конфликтах всегда виноваты двое, вспомнила она какую-то умную статью, случайно прочитанную в мамином Персонале. Обе стороны. Если бы ты не была такой истеричкой, такой нервной, ты бы не разрыдалась и тем более, не начала визжать. Ты бы спокойно и выдержанно ответила… ну вообще вела бы себя спокойно и выдержанно. Как Карина, например. Карине было проще, вокруг нее были враги. А это же не враг, это мама. Самый родной и близкий, любимый человек. Так должно быть во всяком случае. Так пишут во всех книжках.
Лийя сгорала от стыда.
В комнате Вера Морозова беседовала с психологиней по комму.
Сандра теперь была не в привычной военной форме, а в деловом светлом костюме, волосы тщательно уложены, никаких партийных значков. Она ослепительно улыбалась, и казалась Вере Морозовой очень приятной женщиной.
— Видите ли, — смущенно говорила Вера, — мы с мужем обсудили… да, Лийя нам сказала. Мы думаем, что ей преждевременно уходить из семьи. Понимаете, Лийя очень болезненная девочка. К тому же, — она понизила голос, — вы знаете, у нее не в порядке нервы. В прошлом году у нее был тик, пришлось проходить лечение.
— Я понимаю ваше беспокойство! — энергично кивнула психологиня, — если хотите, мы встретимся и обсудим это еще раз все вместе. С вашим мужем, конечно. Вы знаете, учителя рекомендовали мне вашу семью как очень хорошую. Именно поэтому, собственно, у нас возникла такая идея насчет Лийи. Вы знаете, ведь она девочка способная. А в ШК очень хорошее образование, уж извините, но в городской школе она такого не получит. Как вы считаете, куда Лийя могла бы пойти после школы? Вы ведь хотите, чтобы она получила хорошее образование?
— Конечно, — кивнула мать, — ну Лиечка интересуется историей. Может быть, куда-то на исторический? Она может потом стать педагогом. Я думаю, это хорошая профессия для женщины. Или дефектолог. Чистая, спокойная работа, сидишь занимаешься с ребенком, красота. И отпуск большой и всегда летом.
— Вот, вы знаете, а ведь мы отсматриваем способных, умных детей. Лийя неплохо учится, но могла бы лучше. В ШК для нее будут созданы все условия. И потом, ведь никто не предлагает вырывать девочку из семьи! Вы думаете, что мы у вас ее отбираем? — психологиня улыбнулась.
— Ну не то, что отбираете, но интернат… она же не сиротка казанская. У нее родители есть.
— Да что вы! Просто от ШК до Кузина ехать далековато. А так — она может хоть каждый день возвращаться домой. Скорее всего, будет приходить на выходные. Там и посещения абсолютно свободные, и вы можете забрать ребенка в любой момент, когда вам удобно. И сама она будет ездить, каждый день маршрутки ходят.
— А, ну если так, — неуверенно произнесла Вера Морозова. Сандра кивнула.
— Давайте как-нибудь договоримся о встрече и все обсудим. Скажем, в пятницу вечером — вас устроит?
Через две недели Лийя переступила порог Кузинской школы-коммуны. Девочку колотила мелкая дрожь, но она старалась этого не показывать. Она уже жалела, что мать все-таки отпустила, и даже отчего-то резко переменила свое мнение и все время собирала ее — складывала в чемодан одежду, выкидывала игрушки, которые Лийя хотела взять с собой все. В итоге в чемодане остались только Арто и кукла Нина.
А теперь Лийе было очень тревожно. Как оно все будет? К дому она привыкла. Родители жили своей жизнью, она — своей, в комнате, где брат давно уже не ночевал, переехав в общагу. Там жили ее игрушки, книжки. Можно пойти на улицу, погулять с Тайкой и с девочками. А что будет здесь?