Хорошая девочка
Шрифт:
– Конечно, – вместо меня отвечает Сергей, хищно оскалившись.
В конечном счете мы оба так распаляемся, что едва дым из ушей не валит. В горячке я даже не возражаю, когда Сергей достает карточку, чтобы все оплатить, а ведь клятвенно обещала себе хотя бы для приличия покапризничать.
Чувствую себя Золушкой. Домой возвращаемся в звенящем от напряжения молчании…
– Дома кто-нибудь есть?
– А? – вздрагиваю, во рту пересыхает. – Нет. Нету… Давид с Леськой пошли на последний сеанс в кино. Я немного беспок…
Бекетов обрывает мою бессвязную речь
– Черт… М-м-м… – прохожусь ладонями по груди Сергея, вцепляюсь в лацканы на куртке. Наконец-то это произойдет! Мне порядком надоело останавливаться на самом интересном. Иной раз даже кажется, что весь мир против нас. То одно, то другое случается. А я ведь не так уж много хочу от жизни. Ну, или много. Тут, конечно, как посмотреть. Мужчина-то мне достался, мягко скажем, далеко не среднестатистический. Если честно, мне бы попроще, но…
– Стой ты. Не в подъезде же, – смеется, касаясь горячим, покрытым испариной лбом моего.
– А?
– Говорю, ключи доставай.
Ну, я и дурочка! Вспыхиваю. Подхватываю с пола сумочку, в процессе невольно отмечая здоровенный бугор у Сергея в паху. Пока я ищу, куда сунула ключи, Бекетов собирает разбросанные пакеты. Открыть дверь тоже получается не без приключений. Меня до того колбасит, что попробуй, попади в замочную скважину. Наконец, замок поддается. Мы вваливаемся в квартиру. И тут же снова сумка летит в одну сторону, пакеты – в другую, а мы с Сергеем притягиваемся, как два магнита.
– М-м-м. Сладкая…
Его руки повсюду. К пакетам на полу отправляются его куртка и мой плащ. И тут – как гром среди ясного неба.
– Здра-а-авствуйте.
Я подпрыгиваю, потому что голос, кому бы он ни принадлежал, определенно мне незнаком. Невольно вжимаюсь в Бекетова. От ужаса вот так обнаружить в своей квартире чужого мужика приподнимаются волосы на затылке. А если бы Сергей не поднялся?
– Здравствуйте. А… вы кто?
Чувствую, как Бекетов подбирается, оттесняя меня себе за спину.
– Это, наверное, лучше объяснить твоей матери. Майя, тут… Сара пришла.
В полнейшем шоке перевожу взгляд на выскочившую из гостиной мать.
– Мама! Ты как здесь очутилась?! Точнее, вы. Почему ты не позвонила, мам, я же волнуюсь.
– Я тебе звонила сто раз! Ты не берешь трубку. Видно, – мать поджимает губы, глядя на Бекетова, – тебе не до меня.
– Ну что ты… – лепечу бессвязно. Интересно, когда-нибудь настанет тот день, когда я смогу, оказавшись в подобной ситуации, повести себя как взрослый человек, а не как застуканный за чем-то непотребным подросток? Это же ненормально! Я сама мать и имею полное право встречаться с мужчинами! И кстати, это маман впору объяснять, кого она притащила в мою квартиру!
– Проводи своего друга. Нам нужно поговорить.
– Мама! – мое возмущение не знает границ. – Может, хватит указывать, что мне делать? Я у себя дома вообще-то. И кстати, это кто вообще?
– Ну? Чего стоишь? Говори! Ты ж хотел, – подбоченивается
– Меня зовут Георгий Картозия…
– Он же Жора, он же Гога… – не без доли яда добавляет мать.
– Я твой отец.
ГЛАВА 17
ГЛАВА 17
Что ж. По крайней мере, теперь понятно, в кого я невысокая – первым делом мелькает в голове. А уж накрывает меня потом. Мягко бьет под колени. Я хватаю Сергея за руку, про себя отмечая то, как вовремя он оказался рядом.
– Сара! Ну что ж ты у меня такая нежная?! – фыркает мать.
– О таком надо предупреждать! – пищу из-за Бекетовского плеча. Я даже понять не успела, как оказалась зажатой между стенкой и широкой грудью этого невозможного мужчины.
– Ты в порядке, малыш?
– Д-да. Да. Просто неожиданно очень.
Удерживая мой явно невменяемый взгляд, Сергей начинает успокаивающе поглаживать меня по щеке.
– Я рядом. Ты же помнишь?
Ага. Как такое забудешь? На глазах выступают слезы. Господи, у меня никого не было. Никогда. А тут… и папа, и парень! Не то чтобы отец сейчас так уж был мне нужен. И я не собираюсь его прощать, но… Запрокинув лицо к потолку, часто-часто моргаю в надежде справиться с эмоциями. Еще не хватало расплакаться. Я ведь взрослая, сильная женщина. Не хочу, чтобы мой новоиспеченный отец решил, что я – ни на что не годная плакса!
– Я тебе звонила, как раз чтобы предупредить.
– А раньше ты не могла?! Или желание познакомить меня с отцом возникло настолько внезапно?
– У меня вообще такого желания нет. Этот… человек не оставил мне выбора.
В каком это смысле? Глубоко вздохнув, делаю крохотный шажок в бок. Сергей приподнимает брови, мол, ты уверена? Я киваю. Тогда он послушно отступает, позволяя мне встретиться с реальностью лицом к лицу. Я сильная, я и не с таким справлялась, но я страшно благодарно Бекетову за эту короткую передышку.
– Не понимаю. С чего вдруг такая настойчивость?
Не знаю, как это работает, но я совершенно помимо воли с жадностью, которой не нахожу объяснения, принимаюсь искать родные черты в абсолютно чужом мне человеке. И вдруг понимаю, что у меня его глаза и скулы! И у Давы тоже его глаза…
– Я с удовольствием отвечу на все твои вопросы, Сара. Но давайте хотя бы в комнату пройдем? Не будем же мы говорить в коридоре.
Вполне разумное предложение. Плетусь в гостиную. А там стол накрыт. На столе чашки, торт и цветы, прости господи! Почему-то этот несчастный букет особенно меня бесит. Явно собранные дизайнером астры, георгины и розы просто кричат о том, что папаня не поскупился. Да и торт, который он купил у моих прямых конкурентов, неплох. Я изучала их меню и примерно знаю, что и сколько стоит. Вопрос, какого черта отец вдруг решил раскошелиться? В свое время мы с мамой от него даже алиментов не видели. Не то что нам его деньги были нужны, но все же! Пока на ум приходит только одна мысль…