Хорошая жена
Шрифт:
— Конечно, — сказала я.
— Передай мне кастрюлю со стола.
Я встала и взяла кастрюлю. Зазвонил телефон, Салли ответила. Я переложила кубики мяса и моркови в кастрюлю, добавила специй и поставила в духовку.
На следующий день я проснулась рано утром на старой простыне из грубого хлопка в просторной комнате под лоскутным одеялом, наблюдая, как солнечный свет, словно топленое масло, растекается по стене. За окном в ветвях лиственницы звучали голоса птиц и ветер шелестел ветками. Здесь
— Пойдем посмотрим лошадей, — сказала Салли после завтрака и повела меня к загону за домом. Там бродило семь лошадей с мохнатыми гривами, при звуке ее голоса они подбежали к нам и стали требовать внимания. Восхищенно и ласково Салли называла по имени каждую из них:
— Вот Винс. А это Мелли…
Беспокойная Хлоя извивалась у меня на руках, и я хотела бы чувствовать себя с ней так же уверенно, как моя мать с лошадьми.
Салли взяла Хлою.
— Погладь их, подружись.
Я коснулась теплой пахучей шкуры и мягкой морды. Хлоя моргнула, и Салли протянула ее маленькую ручку к мохнатому боку.
— Хорошая лошадка, — сказала она. — Когда ты подрастешь, ты приедешь ко мне, и я научу тебя ездить верхом.
Кислая слюна заполнила мой рот. Пораженная, я поняла, что ревную к моей собственной дочери. Я изо всех сил начала теребить гриву Мелли, приводя ее в порядок.
Прошла минута.
Шкура на шее Мелли подрагивала. Я провела по ней рукой, наслаждаясь ощущением шелковистости ее шерсти.
— Интересно, понравились бы лошади Уиллу?
— Что он за человек? — Салли нежно оттолкнула нос Мелли от Хлои. — он не хотел бы приехать?
— Думаю, хотел бы. Но у него нет на это времени.
Салли вернула мне Хлою и перелезла через ограду. Ее лошади кружили вокруг нее, она положила руку на шею Мелли, ухватилась за ее золотистую гриву и легко забросила себя на лошадиную спину. При дневном свете она казалась старше, но ее бедра были тренированными и сильными.
— Жизнь с Артом дает мне достаточно времени для себя. Вот в чем разница. — она повернула Мелли и рысью прогнала ее до конца загона и обратно. — Простая проверка. У нее были проблемы с копытом, но сейчас все в порядке.
Издалека к нам спускался по дороге автомобиль Арта. Он остановился, опустилось стекло, звук работающего мотора нарушил тишину.
— Сделал небольшой крюк, — сказал он, — чтобы сказать вам «привет».
Он уехал.
— Вот что я называю проверкой, — нежно сказала Салли. — он так делает почти каждый день. — она соскользнула со спины Мелли и прислонилась к ограде. Лошадь тыкалась в ее руки носом.
Я почувствовала прилив печали, даже гнева за то, что мой отец не прошел проверку Салли.
— Ты, наверное, устаешь от работы с лошадьми?
Салли прищурилась на солнце, морщинки под ее глазами обозначились резче.
— Уставать можно от чего угодно. Вопрос в том, для чего нам это нужно. С моими лошадьми все просто и понятно. Их надо кормить, беречь и работать с ними, тогда они в свою очередь полюбят нас. Но не слишком сильно. Это не в их природе. Я знаю их, и я знаю, что это нормально.
Она перелезла через забор обратно.
— Хочешь знать, почему у нас ничего не получилось с твоим отцом? Он хотел слишком многого и слишком быстро. Я устала от этого. Я не хотела большого дома, престижа и винного снобизма. И я не хотела пожертвовать своими интересами, чтобы делать деньги. Но это было трудно, потому что мы знали друг друга так долго.
— Он не разбогател. Вряд ли наш бизнес можно назвать золотой жилой.
— Я сделала ошибку, — сказала Салли. — Я не понимала, что человек может измениться с возрастом.
На следующий день Арт остался с Хлоей, а Салли усадила меня на Мелли. Она ехала впереди на высоком беспокойном Квинси и направляла его по тропе между деревьев, расцвеченными всеми оттенками охры и желтого. Земля под ногами была влажной и в воздухе роились облака мошкары. Гряда холмов вдали казалась неприютной и безжизненной в отличие от золотых окрестностей города. Салли указала вдаль.
— Там развалины нескольких шахт, можно увидеть, если присмотреться. Бедолаги, они так ничего и не нашли.
Хвост Квинси дернулся, и я подъехала ближе, цепляясь за вожжи Мелли. Каждое движение напоминало мне, что Хлоя сейчас не со мной. Я знала, что с ней все в порядке, что она в безопасности, но в шорохе ветвей в подлеске пыталась услышать дыхание ребенка. Я напрягала слух, чтобы сквозь стук лошадиных копыт расслышать ее голодный плач или крик о помощи. Я слишком была поглощена своим материнством, и ничего не могла с этим поделать.
После ужина я помогала Салли печь пряники для пикника Ротари-клуба.
— Мы запряжем повозки и поедем в горы, немного попоем, потом немного поедим. Это весело.
Хлоя спала в маленькой комнатке рядом с гостиной, и Арт в соседней комнате смотрел телевизор в окружении пивных бутылок и своих бумаг.
Салли зачерпнула ложку патоки.
— Теперь, когда ты здесь, я могу сказать тебе, что моя карьера вылетела в трубу. Никаких сожалений, я наслаждаюсь своей жизнью, Фанни. Мне здесь хорошо.
Патока тонкой струйкой стекала в миску.
— А друзья?