Хороши в постели

Вайнер Дженнифер

– Добрый день, – произнесла Джейн гортанным голосом сквозь стиснутые зубы, а потом от души побрызгала в лицо из бутылки.

Я сощурилась в ожидании кульминации, которая обратит происходящее в шутку, но ее не последовало. Николас Кей сел рядом с Джейн и улыбнулся.

– Простите нас за опоздание.

Выглядел он так же, как и на экране телика, – сущий милашка. Джейн Слоун тем временем яростно отпихнула масленку, одним небрежным взмахом развернула сложенную в форме лебедя салфетку и тщательно вытерла лицо. Только вернув салфетку, теперь в бежевых, алых и черных разводах,

на стол, великий режиссер соизволила заговорить.

– Этот город, – заявила она, – погибель для моих пор.

– Простите, – выдала я и, как только слово слетело с губ, почувствовала себя идиоткой. За что я извинялась-то? Я же ничего ее порам не сделала.

Джейн томно взмахнула бледной ручкой, мол, мои извинения за Филадельфию значат для нее не больше споры плесени, а потом взяла серебряный нож и принялась тыкать им в масло, выложенное цветочком в масленке, которую только что изгнала к моей половине стола.

– Так что вы хотите знать? – Джейн даже не подняла глаз.

– Э-э…

Я торопливо полезла за блокнотом и ручкой. У меня был целый список вопросов, подготовленный заранее, начиная от принципов, которыми она руководствовалась при выборе актеров на роль, и заканчивая тем, что на нее повлияло, как на творца, и что она любила смотреть по телику, но теперь в голове почему-то остался только один.

– Как у вас родилась идея фильма?

Джейн так и не оторвалась от масленки.

– Увидела по телевизору.

– В ночном комедийном шоу на Эйч-би-оу? – услужливо подсказал Николас Кей.

– Позвонила режиссеру. Сказала, что нужно снять. Он согласился.

Ну класс. Так вот как делается кино. Странная мелкая маслоненавистница, эта повелительница тьмы Эльвира с бутылкой для орошения себя любимой делает один звонок и – вуаля, фильмец!

– Так вы… написали сценарий?

И снова взмах призрачной ручки.

– Курировала.

– Мы наняли нескольких парней из «Субботнего вечера!», – добавил Николас Кей.

Вдвойне класс. А я не только в шоу не работала, так еще и не парень. Я тихонько простилась с мыслью рассказать Джейн о своем сценарии. А то они всю дорогу до Питтсбурга ржать надо мной будут.

Подошел официант. Джейн и Николас хмуро уставились каждый в свое меню. Официант бросил на меня полный отчаяния взгляд.

– Я буду оссобуко, – отозвалась я.

– Отличный выбор, – просиял официант.

– Я буду… – начал Николас.

Долгая, до-о-олгая пауза. Официант ждал, с ручкой наготове. Джейн все тыкала ножом в масло. У меня по шее сползла капелька пота, прокатилась по спине и впиталась в трусы.

– Вот этот салат, – наконец разродился Николас, тыкая пальцем.

– Конечно, сэр, – наклонившись посмотреть, с облегчением произнес официант. – А для дамы?

– Латук, – буркнула Джейн.

– Салат? – не понял несчастный.

– Латук, – повторила Джейн. – С красными листьями, если есть. Мытый. Подать с уксусом отдельно. И листья ни в коем случае не резать. Только порвать. Вручную.

Официант быстро нацарапал указания и сбежал. Джейн Слоун медленно подняла взгляд. Я снова затеребила блокнот.

– Эм-м…

Латук, думала я. Она обедает

латуком, а я буду сидеть перед ней и телятину наворачивать. И что самое страшное, я никак не могла сообразить, о чем эту даму спрашивать.

– Назовите ваш любимый эпизод из фильма? – наконец выдавила я.

Ужасный вопрос на уровне новичка из школьной газеты, но все же лучше, чем ничего. Джейн наконец улыбнулась – слабо и мимолетно, и тем не менее. Потом покачала головой.

– Не могу. Слишком личное.

Господи, помоги мне. Спаси. Обрушь на «Четыре сезона» воющий торнадо, чтоб повыдирал бизнесменов из-за столов, перебил фарфор. А то я тут умираю.

– И какие дальше планы?

Джейн пожала плечами, напустив загадочности. Пояс моих утягивающих колготок сдал позиции и сполз на бедра.

– Мы вместе работаем кое над чем, – предложил тему Николас. – Я собираюсь написать сценарий… с парой друзей из колледжа… а Джейн покажет его студиям. Хотите послушать?

И он принялся увлеченно описывать то, что, на мой взгляд, звучало как самый тупой фильм на свете – что-то про парня, который наследует отцовскую фабрику по изготовлению подушек-пердушек, а партнер отца его подставляет, но в конце концов парень и лихая уборщица празднуют победу. Я записывала, не вслушиваясь, моя правая рука механически скользила по странице, а левая переправляла еду из тарелки в рот. Джейн тем временем разделила свой латук на две кучки: в одну пошли в основном листья, в другую – в основном стебли. Покончив с этой частью, она на треть опустила зубцы вилки в уксус, затем осторожно подцепила один листик и ловко положила в рот. Процедура повторилась ровно шесть раз – Николас успел смести весь салат и пару кусков хлеба, а я проглотила половину оссобуко – восхитительное, несмотря ни на что, блюдо, – после чего Джейн насухо промокнула губы салфеткой, взялась за нож и снова принялась тыкать им в масло.

Протянув руку, я отодвинула масленку подальше. Больше не могла на это смотреть и надо же было хоть что-то сделать, потому что интервью катилось псу под хвост.

– Прекратите, – строго сказала я. – Масло перед вами ничем не провинилось.

Повисла тишина. Многозначительная такая. Ледяная, зияющая, словно излом. Джейн Слоун вперилась в меня мертвым взглядом черных глаз.

– Молочка, – выплюнула она так, словно это ругательство.

– Третья по величине производственная отрасль в Пенсильвании, – парировала я, понятия не имея, так ли это. Впрочем, звучало похоже на правду. Мне вечно попадались коровы, когда велосипедная прогулка уводила меня на пять и больше километров от города.

– У Джейн аллергия, – быстро встрял Николас.

Он улыбнулся своему режиссеру, взял ее за руку, и тут меня осенило: они встречаются. Пусть ему двадцать семь, а ей… господи, да она как минимум на пятнадцать лет старше. Пусть в нем видно человеческие черты, а в ней… нет.

– Что еще?

– Расскажите… – Я запнулась. При виде их переплетенных пальцев у меня отказал мозг. – Расскажите о фильме что-нибудь такое, чего еще никто не знает.

– Некоторые сцены снимали на той же площадке, что и «Шоугерлз», – ответил Николас.