Хозяйка дома у озера
Шрифт:
Неожиданно для себя самой я запускаю пальцы в середину пирога и выхватываю оттуда большой кусок. После чего с яростью начинаю запихивать его себе в рот…
Все происходит настолько быстро, что я даже не успеваю распробовать его вкус. Но мне сейчас плевать и на пирог, и на Чудовище, и на себя тоже… Уж лучше бы эти ягоды и на самом деле оказались ядовитыми! Лучше сразу сдохнуть, чем жить вот так!
Видимо, судьбу не обмануть… нужно было принять это как должное и умереть еще тогда. Я же сглупила и согласилась на дьявольскую авантюру демона.
Я снова тянусь к пирогу, но
— От ненависти совсем ополоумела?! Я не возьму на душу такой грех, в отличие от тебя! — орет мне в лицо палач и сжимает мое запястье еще сильнее.
— Ты же сам приказал мне его есть! — ловлю я его на слове, но мой сарказм палачу совсем не нравится.
Зачем-то он резко подтягивает меня к себе. Я сопротивляюсь как могу, но от волнения у меня перехватывает горло…
Делаю судорожный вздох.
Воздуха в легких катастрофически не хватает. Но я все же успеваю укусить Чудовище за руку, потому что он, к моему ужасу, с силой обхватывает меня сзади. Затем он заставляет меня нагнуться вперед, и мне сейчас настолько унизительно и страшно, что я просто теряю голову. Мне кажется, что он задумал что-то очень и очень мерзкое. Вплоть до того, что в качестве наказания он решил взять меня силой…
— Не смей! Лучше убей меня!! — хриплю я, сопротивляясь изо всех сил.
— Даниэла, не будь идиоткой! Я лишь хочу, чтобы тебя стошнило! — рычит он мне в ухо и сгибает меня чуть ли не в три погибели… — Сегодня ты точно не умрешь! У нас с тобой еще вся жизнь впереди.
Не успеваю я это осмыслить, как он с силой нажимает мне на живот. И все содержимое моего желудка незамедлительно летит на чистый пол столовой, который я еще совсем недавно надраивала специальной щеткой.
Сразу же после этого палач меня отпускает и брезгливо отворачивается. Меня же всю трясет от немыслимого унижения и обиды. Дрожащей рукой я вытираю свой подбородок и губы, а потом принимаюсь и за платье…
Да сколько мне еще мучиться?! Всего лишь минуту назад я стирала со своего лица остатки ягодного пирога, а теперь счищаю с него собственную рвоту!
— Я тебя ненавижу! — от бессилия шепчу я.
— Знаю. Но мне это и нужно, дорогая моя женушка… Но я не думал, что ты зайдешь так далеко.
— Ты о том, что я хотела тебя отравить?! Но я понятия не имела о том, что эти ягоды ядовитые!! Я и до сих пор в это не верю. Я их ела и, как видишь, со мной ничего не случилось!
— Потому что яд не успел еще всосаться. «Улыбка дьявола» очень ядовита, и один кусок такого пирога мог бы запросто тебя убить.
— Опять ты за старое! Какая еще улыбка дьявола?! По-моему, ты просто надо мной издеваешься. Ведь ты ненормальный, и тебе нравится это делать!
Чудовище смотрит на меня испытующе, он будто прожигает меня насквозь. И мне до безумия хочется спрятаться от его осуждающего взгляда… Но, не смотря на свой страх, я стойко выдерживаю и эту пытку: гляжу прямо в прорези маски, и отводить свой взгляд не собираюсь.
— В следующий раз готовь только из тех припасов, что привожу я. И не забудь выпить молоко, оно помогает при отравлениях. — Темно-серые глаза Чудовища становятся задумчивыми. — Возможно, ты и на самом деле
Он смерил меня многозначительным взглядом, затем взял мой злополучный пирог вместе с подносом и вышел из столовой. Я же принялась смывать с пола собственную рвоту.
Не успела я закончить, как палач появился передо мной снова. Быстрым шагом он вошел в столовую и, увидев меня сидящей на стуле, недовольно пробурчал:
— Я рад, что все обошлось. И не думай, что я все это выдумал, чтобы лишний раз тебя помучить. Эти ягоды на самом деле ядовитые. Ты их собирала около озера?
— Да.
— Я так и понял. «Улыбка дьявола» растет там прямо у воды, поэтому ягоды очень сочные, даже водянистые, из-за чего концентрация яда в них меньше обычной. Поэтому, если съесть их в небольшом количестве, то можно отделаться лишь сильным несварением желудка. Но рисковать все же не стоит… ты выпила молоко?
— Выпила, — вру я, так как даже и не собиралась этого делать. С детства не люблю молоко. Я воспринимаю его только в виде йогурта или мороженого, а пить молоко в чистом виде — это выше моих сил.
— Я распоряжусь, чтобы все эти кусты убрали. Мало ли что тебе взбредет в голову…
— Перестань! Я только одного не понимаю, если эта «улыбка дьявола» настолько ядовита, то почему тот, кто жил здесь до нас, от неё не избавился?! Ведь их спокойно могли съесть дети!
— Во-первых, до ближайшего селения не меньше тысячи ярдов, поэтому никаких детей здесь нет и быть не может. А во-вторых, наверняка тут жил какой-нибудь колдун или знахарка. Они любят такие места: поблизости лес, озеро… здесь есть все для магической практики.
— А зачем им ядовитые ягоды?!
— Даниэла, ну тебе-то не знать этого просто непростительно… — усмехается палач, явно намекая на графа Белларди, колдуна и любовника инфанты.
— Представь себе, не знаю!
Чудовище презрительно смотрит на меня. Но потом его взгляд падает на чистый пол, который еще не успел высохнуть после уборки, и глаза в прорезях маски заметно добреют.
— Любой яд может как убивать, так и спасать жизни. В малых дозах с нужными колдовскими травами и другими магическими ингредиентами эти ягоды могут превратиться в сильнейшее лекарство.
— Значит, когда-то эти кусты здесь специально выращивали, — рассуждаю я вслух. — И все равно как-то странно. У этого колдуна или знахарки не было что ли детей? Насколько мне известно, далеко не все они одиночки. Правда, ведьмы предпочитают оставаться при этом свободными, но это не мешает им рожать одного, а иногда и двух детей!
Я сама не знаю, откуда мне это известно. Но мой мозг, который прежде принадлежал принцессе, постоянно выдает мне одну информацию за другой.
— О господи, Даниэла! Я тебя совершенно не понимаю. Ты так рвалась стать ведьмой, но при этом даже и не пыталась узнать их получше! Тебе только это о них известно? Неужели ты не знаешь о том, что все люди с магическим даром рождаются с колдовской защитой?! Именно поэтому им нестрашны никакие яды, а убить их можно лишь заговоренным оружием…