Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Хозяйственная этика мировых религий: Опыты сравнительной социологии религии. Конфуцианство и даосизм
Шрифт:

Литература к разделу

Мы не будем в каждом случае ссылаться на основные произведения классической китайской литературы, изданные Дж. Леггом в «Chinese Classics» вместе с критическим комментарием к текстам. Некоторые из них также вошли в «The Sacred Books of the East» Макса Мюллера. Наиболее подходящим введением в учение самого Конфуция (или приписываемое ему, что для нас здесь равнозначно) и его главных учеников являются три сочинения, изданные Леггом вместе с введением в одном небольшом томе «The Life and Teaching of Confucius» (1867): «Лунь юй» (переведенный как «Confucian Analects»), «Да-Сюэ» («The Great Learning») и «Чжун юн» («The Doctrine of the Mean»). Помимо этого — знаменитые хроники государства Лу «Чуньцю» («Вёсны и осени»). А также переводы Мен-цзы: The Sacred Books of the East; Faber E. Mind of Mencius. Приписываемое Лао-цзы сочинение «Дао де дзин» переводилось довольно часто; гениальный перевод на немецкий: Strauss (1870), на английский: Carus (1913). У Дидерикса в Йене вышел хороший сборник китайских мистиков и философов под редакцией Вильхельма. Изучение даосизма в недавнее время стало почти модой. Полезным введением в государственные и социальные отношения, помимо великолепной (преимущественно географической, но затрагивающей и эти вещи) работы Рихтхофена, будет все еще популярное сочинение: Williams. The Midden Empire. Превосходные очерки (вместе с литературой) см.: Franke О. Kultur der Gegenwart (II, II, I). О городах см.: Plath J. Н. в: Abh. der bayer. Akad. der Wiss. X. До сих пор лучшая работа об экономике (современного) китайского города написана учеником К. Бюхера: Nyok Ching Tsur. Die gewerbl. Betriebsformen der Stadt Ningpo. Erg.-Heft 30 der Zeitschr. f. d. ges. Staatsw. T"ubingen, 1909. О древнекитайской религии (так называемом «синизме») см.: Chavannes 'E. в: Revue de l’hist. des Relig. 34. S. 125 ff. Относительно религии и этики конфуцианства и даосизма можно порекомендовать труды Дворжака, в которых изложение максимально привязано к дословным цитатам: Dvorak в: Darstellungen aus dem Gebiet der nichtchristlichen Rel. - Geschichte. А также разделы в различных учебниках по истории религии: Grube W в: Bertholet. T"ubingen, 1908; Buckley Е. в: Chantepie de la Saussaye. Об официальной религии

лучшими в настоящее время являются крупные работы де Гроота. Главный труд: Groot J. J. М. de. The religious system of China. В уже вышедших томах в основном рассматриваются ритуалы, прежде всего — ритуалы погребения. Его общий обзор существующих в Китае религиозных систем см. в: Kultur der Gegenwart. О терпимости конфуцианства см. его темпераментное полемическое сочинение: Sectarianism and religious persecution in China (Verh, der Kon. Ak. van Wetensch. te Amsterdam, Afd. letterk. N. Reeks IV, 1, 2). Об истории религиозных отношений см. его статью в: Bd. VII des Archiv f. Rel.-Wissensch. (1904). Cp. с рецензией на: Pelliot P. Bull, de l’Ecole franc. de l’Extr. Orient III. 1903. S. 105. О даосизме см.: Pelliot P. a. a. O. S. 317. О «Священном указе» основателя династии Мин (предшествовавшем «Священному указу» 1671 года) см.: Chavannes 'E. Bull, de ГЕс. fr. de l’Ext. Or. III. 1903. S. 549 ff. Изложение конфуцианского учения с точки зрения современной реформистской партии Кан Ювея: Chen Huan Chang. The economic principles of Confucius and his school. New York: Columbia University, 1911). Влияние различных религиозных систем на жизненные формы очень наглядно отражено в прекрасной статье: Grube W. Zur Pekinger Volkskunde // Ver"off. aus dem Kgl. Mus. f. V"olkerk. Berlin VII, 1901. Cp. с его же работой: Religion und Kultur der Chinesen. О китайской философии см.: Grube W. в: Kultur der Gegenwart. I, 5. Он же в: Geschichte der chinesischen Literatur. Leipzig, 1902. Из миссионерской литературы ценна работа, в которой воспроизведены многочисленные беседы: Edkins J. Religion in China. 3. Aufl., 1884. Много ценного встречается также в работе: Douglas R. К. Society in China. Остальную литературу см. в известных английских, французских и немецких журналах, а также в: Zeitschr. f. vergl. Rechtswissenschaft; Archiv f. Rel.-Wissensch. В качестве наглядного введения в современную китайскую ситуацию см. дневники Ф. фон Рихтхофена, далее труды таких авторов, как Lauterer, Lyall, Navarra и др. Литературу о даосизме см. также в разделе VII.

Современное изложение истории Китая (в древности) см.: Conrady Е. в: Weltgeschichte. Band III // Hrsg, von v. Pflugk-Harttung. 1911. Уже во время публикации этого издания мне в руки попал новый труд де Гроота: «Universismus». Die Grundl. d. Rel. u. Ethik, des Staatsw. u. der Wiss. Berlin: Chinas, 1918. Из коротких вводных очерков следует отметить небольшие брошюры одного из лучших знатоков предмета: Rosthorn Frhr. и. Das soziale Leben der Chinesen. 1919; из более ранней литературы такого рода см.: Singer J. Ueber soziale Verh"altnisse in Ostasien. 1888.

Полезнее многих публикаций будет проработка собрания императорских распоряжений имперским чиновникам, десятилетиями публиковавшегося английскими интересантами под заголовком «Peking Gazette» (изначально — для внутреннего потребления).

Подобная литература и переводные источники цитируются применительно к конкретным темам. Для неспециалиста очень затруднительным является то обстоятельство, что из документальных и монументальных источников переведена лишь незначительная часть. К сожалению, мое изложение не проверялось профессиональным синологом. Поэтому данный раздел я публикую с большими сомнениями и оговорками.

Глава I. Социологические основоположения: A. Город, правитель и бог

Деньги. — Города и гильдии. — Власть правителя и концепция бога в сравнении с Передней Азией. — Центральный монарх как носитель харизмы и понтифик.

С доисторических времен Китай, в отличие от Японии, был страной крупных городов, защищенных крепостными стенами. Только в городах существовал культ канонизированного покровителя местности. Правитель был в первую очередь владыкой города. Даже в крупных государствах времен раздробленности в официальных документах для обозначения «государства» продолжал использоваться иероглиф «ваша столица» или «мой смиренный город». Еще в последней трети XIX века окончательное подавление выступлений мяо (1872) было закреплено принудительным синойкизмом, т. е. их коллективным переселением в города — совсем как в Древнем Риме примерно до III века. Налоговая политика китайских властей в первую очередь благоприятствовала горожанам за счет сельской округи. [32] В Китае всегда была развита внутренняя торговля, обеспечивавшая потребности огромных областей. Однако из-за преобладания аграрного производства денежное хозяйство вплоть до Нового времени вряд ли когда-либо достигало здесь уровня птолемеевского Египта. Это видно уже по распаду денежной системы: в зависимости от времени и места различался курс оборотной медной монеты к серебряным слиткам, штамповка которых находилась в руках гильдий. [33]

32

Такой вывод сделан в исследовании: Morse Н. В. The Trade and Administration of the Chinese. New York, 1908. P. 74. Действительно, отсутствие акцизов и налогообложения движимого имущества, очень низкие таможенные пошлины вплоть до Нового времени, ориентация хлебной политики исключительно на интересы потребления — уже эти факты подтверждают правоту данного суждения. При этом из-за своеобразия чиновничества состоятельный торговец мог за деньги добиться практически всего, что было в его интересах.

33

Переход к этой системе (по образцу Гамбургского банка), соответствующей нашим «банковским» валютам, был вызван порчей монеты и эмиссией бумажных денег императорами, т. е. являлся вторичным эффектом. О путанице в связи с резким дефицитом медной монеты, приводившем к увеличению эмиссии местных банкнот, разнице ажио и спекуляции серебряными слитками и о неуклюжих мерах правительства говорится, например, в сообщении, опубликованном в «Peking Gazette» от июня 1896 года вместе с императорским указом. Лучше всего ситуация с деньгами показана в работе: Morse Я. В. Trade and Administration of the Chinese Empire. New York, 1908. Кар. V. P. 119 ff. Cp. c Edkins J. Banking and prices in China. 1905. Из древней китайской литературы см.: Se Ma Tsien / Ed. 'E. Chavannes. Vol. III. Кар. XXX.

Наряду с, казалось бы, современными элементами, китайская денежная система [34] сохраняет крайне архаичные черты. В иероглифе богатство до сих пор присутствует элемент, обозначающий раковину (бэй). Вероятно, еще в 1578 году денежную дань из Юньнаня (рудной провинции!) выплачивали раковинами. Иероглиф «монета» означает «панцирь черепахи», [35] «шелковые деньги» (бу би) существовали, видимо, при династии Чжоу, а выплата налогов шелком фиксируется в разные эпохи. [36] В древности функцию денег также выполняли жемчуг, драгоценные камни, олово, и еще узурпатор Ван Ман безуспешно пытался установить (после 7 года н. э.) денежную шкалу, в которой наряду с золотом, серебром и медью в качестве средств платежа фигурировали панцири черепах и раковины. Согласно не очень надежным источникам, рационалистический объединитель империи Шихуан-ди, напротив, разрешил чеканить лишь «круглые» монеты, причем не только из меди, но и из золота (и и цяни), безуспешно пытаясь запретить все остальные средства обмена и платежа. Серебро в качестве монетного металла впервые стало использоваться, видимо, гораздо позже (при императоре У-ди, в конце II века до н. э.), а в качестве средства выплаты налогов (для южных провинций) — лишь в 1035 году. Причем, несомненно, в основном по техническим причинам. Золото намывалось, получить медь было изначально относительно легко технически, а серебро, напротив, добывалось только непосредственно в рудниках. Однако и техника горного дела, и техника чеканки монет оставалась у китайцев на очень примитивном уровне. Монеты, — производившиеся якобы с XII века до н. э., а на самом деле, вероятно, с IX века до н. э., — отливались, а не чеканились, и лишь примерно с 200 года до н. э. на них стали наносить письменные знаки. Они легко подделывались и сильно различались по содержанию — в гораздо большей мере, чем европейские монеты до XVII века (до 10 % у английских крон). Так, у 18 экземпляров одной эмиссии II века, согласно оценке Э. Био, вес колебался между 2.7 и 4.08 граммами, а у 6 экземпляров эмиссии 620 года — даже между 2.5 и 4.39 граммами меди. Уже из-за этого они не могли быть стандартом денежного обращения. Запасы золота резко выросли благодаря захваченной татарами добыче и так же быстро сократились. Поэтому раньше золото и серебро встречались очень редко — несмотря на то, что серебряные рудники при определенной технике добычи оставались пригодны для разработки. [37] В повседневном обращении по-прежнему ходили медные деньги. О гораздо большем обороте благородных металлов на Западе было хорошо известно хронистам, особенно в эпоху Хань. Ежегодно огромное число караванов с полученным в качестве натуральной дани шелком возвращались обратно с западным золотом. (Встречаются римские монеты.) Однако его приток прекратился с концом Римской империи, и лишь во времена Монгольской империи ситуация опять улучшилась.

34

Кстати, «деньги» обозначаются иероглифом хо, «средство обмена» (бао хо — полноценное средство обмена).

35

Помимо соответствующей главы в трудах: Morse Я. В. Trade and administration of China; Edkins J. Chinese Currency. London, 1913, также см.: Biot 'E. N. Journ. Asiat. 3. Ser. 3. 1837, который в значительной мере опирается на Ma Дуанлиня. Уже во время корректуры данной главы мне на глаза попалась нью-йоркская диссертация, в первой главе которой также содержится кое-что на эту тему: Wei W. Р. The currency problem in China // Stud, in Hist. Ec. etc. 59. New York, 1914.

36

Видимо, здесь речь идет не о «шелковых», а о «лопатообразных деньгах»: иероглиф «ткань» в этом словосочетании заменяет схожий по чтению иероглиф «лопата». — Примеч. ред.

37

Геомантические суеверия, речь о которых пойдет ниже, неоднократно (после каждого землетрясения) приводили к сворачиванию добычи. Забавным преувеличением является сравнение этих шахт с шахтами Потоси: Biot 'E. а. а. О. После Рихтхофена это прояснено окончательно. Добыча шахт в Юньнане с 1811 по примерно 1890 год должна была составлять лишь около 13 млн. таэлей (несмотря на относительно низкие отчисления в размере 15 %). Уже в XVI веке (1556 год) случалось, что затраты на открытие серебряной шахты составляли 30 000 таэлей, а добыча — около 28 500 таэлей. Многочисленные запреты на добычу свинца препятствовали добыче серебра в качестве побочного продукта. Лишь во время господства китайцев над Задней Индией (Камбоджа, Аннам), где собственно страной серебра является Бирма, приток серебра резко вырос (на длительное время); кроме того, серебро поступало в обмен на шелк в ходе торговли с Западом через Бухару, особенно в XIII веке, а с XVI века — благодаря внешней торговле с европейцами. Из хроник следует, что наряду с неразвитостью техники важной причиной низкой рентабельности серебряных рудников были большие риски.

Изменения произошли лишь с началом сношений с европейцами после открытия мексиканских и перуанских серебряных рудников, значительная часть добычи которых шла в Китай в обмен на шелк, фарфор и чай. Несмотря на обесценивание серебра по отношению к золоту (1368 — 4:1, 1574 — 8:1, 1635 — 10:1, 1737 — 20:1, 1840 — 18:1, 1850 — 14:1, 1882 — 18:1), растущий спрос усилил значимость серебра для денежного хозяйства, что привело к падению цены меди. Как рудники, так и производство монет было прерогативой политической власти: уже среди девяти полулегендарных ведомств в «Чжоу ли» присутствует монетных дел мастер. Власть разрабатывала рудники отчасти самостоятельно посредством принудительных работ, [38] отчасти — через частных лиц, но с сохранением монополии правительства на выкуп всего добытого; [39] значительно удорожали производство монет высокие затраты на транспортировку меди на пекинский монетный двор, который продавал то, что превышало потребности государства в монете. Эти затраты были сами по себе огромными. В VIII веке (в 752 году, согласно Ma Дуаньлиню) каждый из 99 существовавших тогда монетных дворов якобы ежегодно производил 3300 мин (по 1000 штук) медных монет. Для этого в каждом из них было задействовано 30 рабочих и израсходовано 21 200 цзиней (по 550 г) меди, 3700 — свинца и 500 — олова. Затраты на производство 100 монет составляли 750 монет, т. е. 75 %. К этому добавлялась непомерная доля монет — номинально 25 %, на которую претендовал (являвшийся монополией) монетный двор, [40] непрестанно на протяжении столетий в одиночку безнадежно боровшийся с чрезвычайно выгодными подделками. Округам, в которых находились рудники, угрожали вражеские вторжения. Нередко правительство покупало медь для производства монет за границей (в Японии) или конфисковывало частные запасы меди, чтобы удовлетворить огромную потребность в монете. Иногда власть распространяла свою прерогативу и собственное управление вообще на все рудники, добывавшие металл. Серебряные рудники выплачивали очень значительные отчисления мандаринам (в Гуандуне в середине XIX века — 20—33(1/3)% вместе со свинцом — 55%), что составляло главный источник их дохода; за это те платили правительству фиксированную сумму. Золотые рудники (особенно в провинции Юньнань), как и все остальные, были разделены на небольшие участки и розданы горным мастерам (ремесленникам) за отчисления, доходившие в зависимости от доходности до 40%. О том, что все рудники плохо эксплуатируются технически, сообщалось еще в XVII веке: причиной этого — помимо проблем с геомантикой [41] — был лежавший в основе экономической и духовной структуры Китая традиционализм, который затруднял серьезную реформу монетного дела. Уже в хрониках древних времен (царство Чу при Чжуан-ване) говорится о порче монет и о провале попыток принудительно пустить испорченную монету в обращение. Первое сообщение о порче золотой монеты встречается у Цзин-ди — после этого они повторяются неоднократно, — а также о вызванных ею сильных помехах торговле. Однако главной бедой, видимо, были колебания запаса монетного металла, [42] от которых несравненно сильнее страдал именно Север, где нужно было защищаться от степных варваров, нежели испокон веков гораздо более обеспеченный металлическими оборотными средствами Юг, где была сосредоточена торговля. Необходимость финансировать войну всякий раз приводила к принудительной монетной реформе и к использованию медных монет для производства оружия (как у нас во время войны — никелевых монет). Установление мира означало наводнение страны медью в результате самовольной переплавки военного имущества «демобилизованными» солдатами. Любые политические волнения могли привести к закрытию рудников; имеются сообщения об удивительных и — даже если отбросить явные преувеличения — очень значительных колебаниях цен вследствие недостатка или переизбытка монет. Все время возникало множество частных монетных дворов, на которые чиновники явно закрывали глаза; отдельные сатрапии также постоянно издевались над монополией. Отчаявшись после всех неудач утвердить государственную монополию на производство монет, власти опять разрешили производить монету частным лицам по заданному образцу (впервые при Вэнь-ди в 175 году). Это естественным образом привело к полному беспорядку в монетном деле. Правда, после первого подобного эксперимента У-ди удалось относительно быстро восстановить монополию и искоренить частные монетные дворы, а также посредством улучшения техники производства (появление монет с прочными краями) вновь поднять престиж государственных монет. Однако вынужденный выпуск кредитных денег (из шкуры белого оленя) для финансирования войны с сюнну (гуннами) — которая во все времена являлась одной из причин денежных неурядиц — и легкость подделки серебряной монеты в конечном счете привели к краху и этой попытки. Нехватка металлических монет при Юань-ди (около 40 года до н. э.) была велика как никогда [43] — видимо, вследствие политической смуты; это вынудило узурпатора Ван Мана проводить свои бесполезные эксперименты с денежной шкалой (из 28 видов монет!). После этого производство золотых и серебряных монет правительством — и так осуществлявшееся лишь от случая к случаю — видимо, уже не фиксируется. Предпринятая впервые в 807 году эмиссия государственных [44] оборотных средств в подражание банковским оборотным средствам [45] достигла расцвета особенно при монголах; лишь вначале она имела металлическое обеспечение наподобие банковского, которое затем постоянно уменьшалось. Обесценивание ассигнаций вместе с памятью о порче монеты привело к появлению непоколебимой банковской валюты (депонированные серебряные слитки как основа платежного оборота в оптовой торговле в «таэлях»). А медные деньги, несмотря на очень низкую цену, не только означали чудовищное удорожание производства монет, но и являлись очень неудобной формой денег для оборота и развития денежного хозяйства из-за высокой стоимости транспортировки. Веревка с 100 нанизанных на нее медных монет (цяней) сначала оценивалась в одну унцию серебра, а позже — в половину унции. При этом колебания имеющихся объемов меди даже в мирное время были очень значительными вследствие промышленного и художественного применения (статуи Будды), что проявлялось как в ценах, так в налоговой нагрузке. Очень сильные колебания стоимости монеты с их влиянием на цены постоянно приводили к краху столь же постоянных попыток составить единый бюджет на основе чисто или почти чисто денежных налогов: приходилось вновь возвращаться к (как минимум, частичному) натуральному налогообложению, что оказывало очевидное воздействие на тип экономики.

38

О гигантском масштабе принудительных работ на золотых рудниках сообщает написанная императором Цяньлуном история династии Мин (Yu tsiuan tung kian kang mu / Tr. par M. Tabb'e Delamarre. Paris, 1861. P. 362): в 1474 году на них было отправлено 550 тысяч человек (?).

39

Несоответствие между закупочной ценой и затратами полностью объясняет совершенно недостаточные объемы добычи.

40

Объемы чеканки, производившейся в рамках более ранней монетной политики Китая, якобы неизвестны. См.: Weil. а. а. О. S. 17. Но это маловероятно, иначе не окупилась бы последующая чеканка, явно осуществлявшаяся в огромных размерах. Хроники также прямо сообщают об обратном (см. ниже).

41

О влиянии фэн-шуя см.: Vari'et'es Sinolog. N 2 (Havret H. La prov. de Ngan Hei, 1893). P. 39

42

Э. Био приводит запись из «Вэньсянь тун као» Ma Дуань-линя, согласно которой при Юань-ди (48—30 годы до н. э.) запасы монет во всей стране оценивались в 730 000 юаней по 100 000 цяней (медных монет), из них 330 000 — во владении фиска, что Ma Дуаньлинь считал небольшим запасом. Biot 'E. M'emoire sur le syst`eme mon'etaire des Chinois // Journal Asiatique. S'erie 3. T. 6.1838. P. 278.

43

Хроника (Ma Дуаньлинь) сообщает, что медь стоила тогда в 1840 раз дороже, чем зерно такого же веса (по другим источникам — в 507 раз), а при династии Хань она должна была стоить в 1—8 раз дороже риса. (В последний век существования Римской республики также установилось удивительное соотношение с пшеницей.)

44

«Бяньцянь», бумажные деньги X века, были выкуплены государственными кассами.

45

Тяжелые железные деньги в Сычуани уже в I веке привели к появлению в купеческой среде сертификатов (цзяоцзы) гильдии 16-ти торговых домов, т. е. банковских денег, которые позже перестали гаситься в результате неплатежеспособности. — Вероятно, здесь у Вебера опечатка: речь должна идти о XI веке. См., например: Ивочкина Н. В. Возникновение бумажно-денежного обращения в Китае. Эпохи Тан и Сун. М.: Наука, 1990. — Примеч. ред.

[Примеч. корр. fb2: В данной части была вставлена очень большая сноска, которую я решил не выносить отдельно, а выделить в общем тексте:

Согласно хронике Ma Дуаньлиня, роспись государственных доходов Китая древнейшего времени выглядела так:

997 год до н. э. 1021 год н. э.
зерно 21 707 000 ши 22 782 000 ши
медные монеты 4 656 000 гуаней (по 1000 цяней) 7 364 000 гуаней
плотная шелковая ткань 1 625 000 пи (кусков) 1 615 000 пи
тонкая шелковая ткань 273 000 пи 182 000 пи
шелковая пряжа 410 000 унций 905 000 унций
газ (тончайший шелк) 5 170 000 унций 3 995 000 унций
чай 490 000 фунтов 1 668 000 фунтов
сено (свежее и сушенное) 30 000 000 ши 28 995 000 ши
дрова 280 000 шу ?
уголь («земляной уголь») 530 000 чен 26 000 чэн
железо 300 000 фунтов

В 997 году до н. э. в ней также присутствуют: дерево для стрел, гусиные перья (для стрел), продукты растительного происхождения.

А в 1021 году: кожа (816 000 чэн), пенька (370 000 фунтов), соль (577 000 ши), бумага (123 000 чэн).

В 1077 году (после реформы денежного хозяйства и торговой монополии Ван Аньши, о которой будет сказано ниже):

серебро 6о 137 унций

медь 5 586 819 гуаней

зерно 18 202 287 ши

плотная шелковая ткань 2 672 323 пи

шелковая пряжа и мягкая ткань 5 847 358 унций сено 16 714 844 шу

К этому добавляются запутанные данные по чаю, соли, сыру, отрубям, воску, растительному маслу, бумаге, железу, углю, шафрану, коже, пеньке и др., относительно которых хронист бессмысленным образом сообщает общий вес (3 200 253 фунтов). Что касается количества зерна, то считалось, что месячное потребление одного человека составляет 1.5 ши (однако величина ши очень сильно менялась). Доход серебром в последнем перечне, отсутствующий в первых двух, можно объяснить либо торговой монополией, либо введением сборщиками налогов до сих пор существующего пересчета оборотной медной монеты в серебро, либо тем, что последняя роспись фиксировала реальное наличие, а две первых — планируемый бюджет (?).

Первая роспись династии Мин 1360 года, напротив, содержит лишь три позиции:

зерно 29 433 350 ши

деньги (медью и бумажными деньгами) 450 000 унций (серебра)

шелковая ткань 288 546 штук

Таким образом, налицо значительный прогресс в приросте серебра и исчезновение многочисленных специфических натуральных налогов, которые, видимо, фиксировались тогда лишь в бюджетах округов, в которых и использовались. Именно поэтому цифры дают нам не очень много, поскольку неизвестно, сколько было вычтено предварительно.

Поделиться:
Популярные книги

Провинциал. Книга 4

Лопарев Игорь Викторович
4. Провинциал
Фантастика:
космическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Провинциал. Книга 4

Пустоши

Сай Ярослав
1. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Пустоши

Мужчина моей судьбы

Ардова Алиса
2. Мужчина не моей мечты
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.03
рейтинг книги
Мужчина моей судьбы

Царь поневоле. Том 1

Распопов Дмитрий Викторович
4. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Царь поневоле. Том 1

Боги, пиво и дурак. Том 4

Горина Юлия Николаевна
4. Боги, пиво и дурак
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Боги, пиво и дурак. Том 4

Дайте поспать!

Матисов Павел
1. Вечный Сон
Фантастика:
юмористическое фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать!

Штуцер и тесак

Дроздов Анатолий Федорович
1. Штуцер и тесак
Фантастика:
боевая фантастика
альтернативная история
8.78
рейтинг книги
Штуцер и тесак

Вперед в прошлое 3

Ратманов Денис
3. Вперёд в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 3

Идеальный мир для Лекаря 17

Сапфир Олег
17. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 17

Академия проклятий. Книги 1 - 7

Звездная Елена
Академия Проклятий
Фантастика:
фэнтези
8.98
рейтинг книги
Академия проклятий. Книги 1 - 7

Случайная мама

Ручей Наталья
4. Случайный
Любовные романы:
современные любовные романы
6.78
рейтинг книги
Случайная мама

Камень. Книга 3

Минин Станислав
3. Камень
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
8.58
рейтинг книги
Камень. Книга 3

Кодекс Охотника. Книга XXI

Винокуров Юрий
21. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXI

Назад в СССР: 1985 Книга 2

Гаусс Максим
2. Спасти ЧАЭС
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.00
рейтинг книги
Назад в СССР: 1985 Книга 2