Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга
Шрифт:
Советская власть совершила этот противоречащий элементарным нормам цивилизованного общества акт – так не ей ли и решать с пострадавшей в результате восстановления справедливости стороной, которой оказывается БМП, все вопросы возможной компенсации. При чем же здесь сама церковь и прихожане? Да они сторицей возместят временный ущерб, воздвигая на руинах новое здание духовной культуры Ленинграда.
– Для нас нет сомнений, что собор Св. Петра и Павла будет привлекать не только верующих, но и всех горожан, – считает секретарь канцелярии епископа Немецкой Евангелическо-Лютеранской Церкви в СССР пастор Й. Баронас. – В здании, имеющем уникальные объем и акустику, возможно проведение концертов, музыкальных записей для фирмы «Мелодия». Мы хотим также создать здесь музей Лютеранской Церкви в России, библиотеку, школу.
…Не должно возникать дилеммы: храм или бассейн. Людям нужно и то, и другое. Но бассейн в храме – это
Приложение 5
(Эстерлис М., спортивный обозреватель. Ленинградская правда. 1991. № 64. 19 марта)
Вот уже около полутора лет ведется яростная кампания по выдворению плавательного бассейна Балтийского морского пароходства из здания, принадлежавшего до 1937 года лютеранской церкви (Невский пр., 22/24). Мы, пользующиеся услугами этого бассейна, кстати одного из лучших в городе, прекрасно сознаем: бассейн в церкви – ненормально. Мы уважаем чувства людей, исповедующих любую веру, в том числе и лютеранскую, и полностью согласны, что им нужен храм, где они могли бы собираться для молитвы.
Закрыть бассейн можно одним росчерком пера. Подумайте, однако, о тысячах ленинградцев и их детях, посещающих плавательный бассейн, которые лишатся возможности получать хоть каплю здоровья в нашем экологически грязном и очень бедном на оздоровительные базы городе.
На ликвидацию бассейна и восстановление храма в первозданном виде потребуются огромные средства, а их в городе нет. Надо задуматься над этим серьезно, прежде чем вынести приговор этому «оазису в пустыне», который оживляет и восстанавливает силы ленинградцев, уводит детей из подворотен, чердаков, подвалов и темных парадных.
Ну а уж если сложилась действительно критическая ситуация и лютеранской общине не обойтись именно без этого храма, то убедительно просим найти возможность построить взамен новый бассейн.
А. Лукьянова (НПО «Экран»); С. Амиров («Гипроавтотранс»); А. Тихомиров (Публичная библиотека им. Салтыкова-Щедрина) и еще 128 подписей представителей организаций, пользующихся услугами бассейна.
Как и авторы письма в редакцию, я – безоговорочно за возвращение здания бассейна его прежним хозяевам. Но – не одним из тех варварских способов, которые в массовом порядке брали на вооружение те, кто изгонял верующих из церквей, превращая храмы, соборы в склады и иные подсобные помещения.
Мне как журналисту довелось быть свидетелем рождения бассейна БМП, которому, кстати, скоро исполнится 28 лет. И вряд ли кто возьмется отрицать тот факт, что не будь сегодня здесь бассейна, само здание могло уже и не существовать. Пребывание в нем овощного склада быстрыми темпами разрушало фундамент и потребовало колоссальных усилий и средств для восстановления здания. А когда возникла угроза конструкциям дома, с помощью опытных специалистов ЛенЗНИИЭПа был разработан и претворен в жизнь так называемый проект усиления, запрещены занятия ватерполистов, прыгунов в воду, тренировки на батуте. Сейчас бассейн предназначен только для оздоровительного плавания.
Сложнейший капитальный ремонт всего комплекса, стоивший более миллиона рублей, устранил все угрозы зданию и создал прекрасные условия для оздоровления ленинградцев. Сегодня бассейн посещают более двух с половиной тысяч ребят.
Между прочим, вся работа экспертной комиссии состояла из поверхностного осмотра здания и полуторачасового заседания.
– Этой комиссии ставили цель – дать заключение, что бассейн разрушает здание, и таким образом выселить его до окончания аренды, – таково мнение Н. Н. Демичевой, архитектора ГИОПа (государственной инспекции по охране памятников).
Как сообщают ответственные специалисты из ЛенЗНИИЭПа В. Семенов и А. Бичуцкий, «…в настоящий момент после проведенных усилений конструкции здания находятся в удовлетворительном состоянии, и тенденции к разрушению нет».
Итак, кое-кому не терпится «спустить воду», выкинув на улицу и в подворотни тысячи людей. Жаль, что некоторые из моих коллег, не разобравшись в сути дела, помогают атаке на бассейн. Между тем руководители Балтийского морского пароходства – нынешнего хозяина бассейна на Невском – предлагают самый реальный и, на наш взгляд, человечный выход из положения. «Нами направлено письмо в Ленгорисполком с просьбой предусмотреть строительство нового бассейна. Готовы взять на себя его содержание». Это – из письма в редакцию начальника БМП В.И. Харченко.
Еще раз повторяю: конечно же, необходимо восстановить справедливость, попранную в 1937 году горе-правителями города на Неве. Но рубить сегодня с плеча – значит уподобиться тем, кто превратил замечательный памятник зодчества на Невском, святое место богослужений лютеран,
Казанский собор
Эпоха Анны Иоанновны (1730–1740 гг.)
Из содержания архивных документов следует, что уже вскоре после основания Санкт-Петербурга на Петербургской стороне стояла небольшая часовня с иконой Божией Матери Казанской, привезенной в 1710 г. по приказанию Петра I из Москвы.
Когда Петр I решил открыть России выход к Балтийскому морю и начал борьбу со Швецией, он взял эту икону «в путеводительницу своему воинству и в день брани на шведов в щит и покров и, победив до конца врага помощию Богоматери, основал на реке Неве новую столицу русского царства. А святую икону Божией Матери, как ограждение и освящение новой столицы, в сердце города поставил» [731] .
В 1733 г. на Невском проспекте была заложена новая церковь, и после ее освящения 3 июля 1737 г. в нее из часовни перенесли чудотворную икону [732] . Церковь Рождества Богородицы обыкновенно называли по имени перенесенной в нее иконы Казанским собором [733] . Ко дню освящения церкви Рождества Богородицы императрица Анна Иоанновна возложила на икону новую ризу. Историограф Санкт-Петербурга Г. Богданов по этому поводу писал: «Называется же сия церковь (Рождества Пресвятой Богородицы) по народному именованию Казанской, потому что в ней имеется местный образ Богородицы Казанской, который, украсив, дорогими каменьями, при освящении церкви поставить соизволила вечнодостойныя памяти государыня императрица Анна Иоанновна» [734] . Тот же автор сообщал о том, что этот собор возведен «собственною Ея Величества казною, и числится сия церковь придворная, в которой отправляются всякие торжественные Божии службы» [735] .
731
Лавры, монастыри и храмы на святой Руси. Санкт-Петербургская епархия. СПб., 1908. С. 42.
732
Петров Л. прот. Справочная книга для петербургских богомольцев. СПб., 1883. С. 24.
733
Авсеенко В. 200 лет С.-Петербурга. Исторический очерк. СПб., 1903. С. 199.
734
Богданов Г. Историческое, географическое и топографическое описание С.-Петербурга. СПб., 1779. С. 305.
735
Там же. С. 304–305.
В записах академика Якоба Штелина (1709–1785), воспитателя великого князя Петра Феодоровича (будущий император Петр III), упоминается об украшениях «придворной церкви Казанской Божией Матери, построенной императрицей Анной на Невской першпективе»: «На главном карнизе поставлены апостолы и другие святые в натуральную величину» [736] .
В Казанском храме совершались не только будничные службы, но и архиерейские богослужения, а также бракосочетания лиц царствовавшей династии. Так, например, в «Санкт-Петербургских Ведомостях» от 10 июля 1739 г. сообщалось о том, что ранее, 3 июля, в Казанском соборе совершено «законнобрачное сочетание Ея Высочества благоверныя государыни принцессы Анны (Леопольдовны. – а. А.) с его светлостью принцем Антоном Ульрихом, герцогом Брауншвейг-Люнебургским, со учрежденною по церемониалу церемониею» [737] .
736
Записки Якоба Штелина об изящных искусствах в России. Т. 1. М., 1990. С. 161.
737
О предике (проповеди. – а. А.) Вологодского епископа Амвросия (Юшкевича) на бракосочетании принцессы Анны Леопольдовны с герцогом Антоном Ульрихом 3 июля 1739 года // Русский архив. 1871. С. 193.