Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга
Шрифт:
Итак, согласно сообщению фон Ассебурга, «Ее Величество (Екатерина. – а. А.) приехала в столицу (из Петергофа. – а. А.) около шести часов… приняла от гвардии присягу в верности и в 8 часов утра прибыла к Казанскому собору в сопровождении всех четырех полков… Панин в приготовленной на улице карете привез Великого Князя (Павла Петровича. – а. А.) в собор, а оттуда Ее Величество проследовала в новый дворец. Там состоялся первый манифест. Затем императрица велела Синоду и Сенату собраться в деревянном дворце и сама туда отправилась с Великим Князем; в церкви этого дворца Сенат, Синод и все вельможи, бывшие налицо, присягнули ей» [748] .
748
Записка о воцарении Екатерины II // Русский
За время своего недолгого правления Петр III нередко вмешивался в дела Греко-Российской Церкви, пытаясь навязать ей протестантские установления. Это вызывало недовольство как православного духовенства, так и прихожан, что было учтено Екатериной II во время событий 1762 г. Манифест, который оглашался 28 июня во время приведения жителей столицы к присяге, начинался с «церковного вопроса»: «Всем прямым сынам отечества Российского явно оказалось, какая опасность всему Российскому государству начиналася самым делом, а именно: закон наш православный, греческий, перво всего восчувствовал свое потрясение и истребление своих преданий церковных. Так что Церковь наша Греческая крайне уже подвержена оставалася последней своей опасности, переменою древнего в России Православия и принятием иноверного закона…» [749]
749
Цит. по: Петров П.Н. Указ. соч. С. 655.
А вот свидетельство другого очевидца переворота 1762 г. маркиза П. де Альмодовара, полномочного испанского посланника, жившего в Петербурге в 1761–1763 гг. Его перу принадлежит уникальный документ, озаглавленный «Описание вступления на престол Екатерины II, составленное П. де Альмодоваром». Маркиз де Альмодовар повествует о том, что Екатерина подняла Измайловский гвардейский полк; «также она собрала Синод, духовенство и других важных особ, а в Казанском соборе, который является главным, все было готово к принятию Ее Величеством присяги», – пишет испанский автор, добавляя, что «этот собор находится на той же улице, на которой я живу» [750] .
750
Россия и Испания. Документы и материалы. 1667–1917 гг. М., 1991. Т. 1. С. 182.
Далее маркиз описывает военные перемещения по Петербургу, и снова Казанский собор оказывается в центре событий, поскольку гвардия устремилась именно к этому храму. «На подступах к Казанскому собору и дворцу к ним также присоединилась толпа простолюдинов, вооруженных топорами» [751] , – сообщает испанский дипломат. Хотя дальнейшее повествование Альмодовара совпадает с сообщением фон Ассебурга, некоторые детали его рассказа все же представляют несомненный интерес. Итак, участники переворота стягиваются к Казанскому собору. «В карете ехал Великий Князь в сопровождении своего воспитателя графа Панина и камергера Теплова, которые спешно подвезли его к Казанскому собору, где… дожидалась императрица, его мать, – пишет посланник. – По окончании церемонии приведения к присяге Ее Величество и Его Высочество отъехали от собора в простой карете, запряженной двумя белыми лошадьми» [752] .
751
Там же. С. 183.
752
Там же.
Участники событий проследовали в новый Зимний (каменный) дворец, где «во дворцовой церкви отслужили молебен, и императрица с Великим Князем в богатой парадной карете проследовали в старый Зимний дворец и много раз в течение дня появлялись перед публикой» [753] .
Очевидцы событий 28 июня уделяют большое внимание решительным действиям Екатерины II и лишь кратко упоминают про великого князя Павла Петровича (будущего императора Павла I). А между тем его положение в этот день было не менее драматичным. Французский историк П. Моран приводит на этот счет интересные подробности, почерпнутые им из воспоминаний современников и очевидцев переворота.
753
Там же.
«Великий князь не был с матерью в Ораниенбауме; он оставался под надзором Панина в Зимнем дворце, – пишет П. Моран. – При входе в Казанский собор императрица вспомнила о нем и послала за ним. Несколько гвардейцев, непричесанных и без шапок, захватив несколько повозок, поспешили во дворец. Один офицер с многочисленным конвоем проник в покои Павла.
По окончании церемонии Павла усадили в карету, запряженную парой убогих белых лошадей, которая доставила его к новому каменному дворцу, где его встретила императрица. Она с балкона представила его солдатам и народу. Возгласы и клики усилились, и вся толпа дружно бросала в воздух шапки» [754] .
В 1809 г. в Тюбингене вышла книга, посвященная России. Ее автор – Георг фон Гельбиг (ум. 1813 г.), в 1787–1796 гг. – секретарь саксонского посольства при Дворе Екатерины II. В своем сочинении «Русские избранники» (Russische Gunstlinge; Тюбинген, 1809) он упоминает про Александра Вильбуа, француза по происхождению, который при Петре III занимал влиятельную должность генерала-фельдцехмейстера. Пути Екатерины и Вильбуа пересеклись именно в день переворота, и будущая императрица по пути в Казанский собор сумела склонить его на свою сторону.
754
Моран П. Павел I до восшествия на престол (1754–1796). М., 1912. С. 39–40.
«Именно 28 июня (1762 г.), когда Екатерина из гвардейской казармы ехала в Казанский собор, она встретила фельдцейхмейстера Вильбуа, который при вести о революции (перевороте. – а. А.) спешил в цейхгауз, – пишет Георг Гельбиг. – Императрица приказала остановить его и позвать к ней. Как только Вильбуа, по ее требованию, вступил на подножку кареты, чтобы поговорить с нею, она сделала ему незначительную льстивую улыбку, которую он принял, быть может, за ласку. Она этим выиграла в свою пользу человека, который мог верной преданностью своему государю (Петру III. – а. А.) уничтожить революцию (переворот. – а. А.) в самом ее начале» [755] .
755
Гельбиг Георг фон. Русские избранники и случайные люди // Русская старина. 1886. Апрель. С. 94–95.
Драматические события 1762 г. заинтересовали Александра Дюма, побывавшего в Санкт-Петербурге в 1858 г. В своей книге «Путевые впечатления в России» известный романист знакомит своих читателей с некоторыми обстоятельствами переворота 1762 г., и при этом он ведет свой рассказ от лица самой Екатерины II:
«За пять верст от города (С.-Петербурга. – а. А.) встречаю старшего Орлова с князем Барятинским-младшим. Князь уступает мне место в экипаже, так как мои лошади измучены, и мы останавливаемся в казармах Измайловского полка. Там только двенадцать солдат и барабанщик, который начинает бить тревогу. Появляются солдаты, они целуют мне ноги, руки и одежду, называют меня спасительницей. Двое приводят под руки священника и приступают к присяге. Покончив с этим, они просят меня сесть в карету. Священник с крестом идет впереди. Мы едем в Семеновский полк. Весь полк выходит нам навстречу с криками „Виват!“. Мы едем в церковь Казанской Божьей Матери. Здесь я выхожу из кареты. Является и Преображенский полк, тоже с криками „Виват!“. Солдаты говорят:
– Мы просим у вас прощения за то, что прибыли последними; офицеры не пускали нас, но мы арестовали четверых, чтобы доказать вам нашу преданность – ведь мы хотим того же, чего и наши братья.
Затем прибыли конные гвардейцы. Я никогда еще не видела такой бурной радости. Они кричали, что их родина теперь свободна. Это происходило между садом гетмана и Казанской церковью. Конная гвардия была в строю во главе с офицерами. Так как я знала, что моего дядю, князя Георгия, которому Петр III отдал этот полк, ненавидят солдаты и офицеры, я послала пеших гвардейцев к нему домой с поручением просить его не выходить на улицу, чтобы с ним чего-нибудь не случилось. Однако ничего не вышло, полк уже послал кого-то с поручением арестовать его. Дом разграбили, его избили. Я поехала в новый Зимний дворец, где собрались Сенат и Синод. Наскоро составили манифест и текст присяги» [756] .
756
Дюма А. Путевые впечатления в России. Т. 2. М., 1993. С. 270–271.