Хранимая троллем
Шрифт:
Взгляд проникает прямо сквозь мою каменную оболочку и сжимает в кулаке мое сердце внутри расплавленной сердцевины. Или, возможно, это мои яйца у нее в плену. Они поджимаются, и мой кулак сдавливает пульсирующий член.
— Так хорошо, сладкий? Это то, чего ты хотел?
Я рычу.
— Да, — кажется, этого слова недостаточно. Это все.
Омейка запрокидывает голову и протяжно и громко стонет. Ее рука ускоряется.
— О, я близко. Я собираюсь кончить, детка.
Мой собственный оргазм тоже близок. Головка моего члена скользкая
— Ты могла бы кончить больше одного раза, если бы я не смотрел?
Она смеется задыхающимся смехом.
— Всегда.
— Тогда не останавливайся сейчас. Забудь обо мне. Я хочу, чтобы ты растворилась в этом. Получай столько удовольствия, сколько захочешь. Это все равно будет не так много, сколько ты заслуживаешь.
Со вздохом она снова закрывает глаза и кивает головой. Ее брови хмурятся, рот приоткрывается, а затем пальцы на ногах поджимаются, когда оргазм захватывает ее. Мне даже не нужны долгие низкие стоны, которые она издает, или сдавленные слова, которые она пытается сказать мне. Я вижу, как тело Омейки сотрясается в конвульсиях, когда ее настигает оргазм. И слава Матери, она прекрасна!
Ее ноги дергаются, и она падает обратно на кровать, когда влагалище наполняется влагой. Какая гребаная потеря. Если бы я был там, я бы уткнулся в нее лицом и убедился, что она покрыла меня ею.
Она на минуту замедляется. Ее грудь поднимается и опускается в долгом вздохе. Затем мой идеальный маленький человечек начинает все сначала, выводя эти волшебные маленькие круги вокруг этого маленького бугорочка, и затем она стонет и сжимает руку между ног. Хорошая девочка.
В какой-то момент во время этого представления я перестал поглаживать свой член. Я должен был остановиться. Наблюдать, как она кончает для меня, пока я трогаю себя, — все это заставило бы меня излиться.
Хотя это требует от меня гораздо больше сил, чем я хотел бы признать, я заставляю себя заговорить.
— Отключись, если хочешь. Не беспокойся обо мне.
Она поднимает голову и смотрит на меня через камеру.
— Нет, сладкий. Я хочу, чтобы на этот раз ты кончил со мной.
Бляяядь!
Моя рука движется сама по себе. Я не смог бы остановится, даже если бы попытался. Вскоре я неистово дрочу, не в силах оторвать глаз от этой сочной киски, пока Омейка трет, поглаживает ее, доводя себя до очередного оргазма. Ее накрывает оргазм за мгновение до меня. Я уверен, что чувствую, как она кончает для меня, когда у нее напрягается живот и поджимаются пальцы на ногах.
Удовольствие пробегает по моему позвоночнику и собирается в ладони, когда из меня изливается горячая жидкость. Мой член пульсирует в такт спазмам ее влагалища, пока она ласкает его для нас обоих.
Я задыхаюсь, когда она садится и убирает волосы со своего потного лица.
— Детка, ты кончил?
Я киваю, не доверяя своему голосу.
— Ммм, это было так приятно.
— Да?
Она смеется.
— О черт, ты шутишь? Разве ты не видел, как сильно я кончила?
У меня перехватывает
Конечно, мой оргазм обжег бы ее. Она не прошла ритуал. Черт возьми, я не могу думать об этом, когда она лежит передо мной в таком виде.
Моя сперма мягко струится по моему животу, напоминая мне, что я должен помыться. Но я не хочу заканчивать разговор.
— Детка, я так хорошо провела время. Сейчас я собираюсь пойти привести себя в порядок, но надеюсь, мы сможем сделать это еще раз.
Я едва замечаю тот факт, что Омейка продает свои услуги, когда она поднимает камеру, все еще улыбаясь, и идет в ванную. Я не могу винить ее за то, что она выполняет свою работу.
— Я бы хотел этого, — это чистая правда. Ничего так не хотел бы, как заказывать ее каждую ночь. Сказать ей, чтобы она никогда не брала других клиентов. Я хочу, чтобы все ее оргазмы принадлежали мне.
Я удовлетворенно улыбаюсь при мысли, что, возможно, она не кончает с другими своими клиентами. И тогда я чувствую себя мудаком, потому что я никогда не смог бы бы ни в чем ей отказать, включая удовольствие.
— Когда я смогу увидеть тебя снова?
Она ухмыляется, заходя в душ, чтобы включить воду, и я почти открываю рот, чтобы спросить, можно ли мне посмотреть и на это. Внутренне я ругаю себя. Вероятно, она хочет немного уединения.
— Как скоро ты хочешь?
— Завтра вечером?
К ее чести, ее улыбка даже не дрогнула. Она просто кивает.
— Идеально. В то же время?
— Да, — я на мгновение запинаюсь, подбирая слова, но мне нужно, чтобы она знала, какая она потрясающая. — Омейка, ты была идеальна. Чертовски идеальна. Я бы все отдал, чтобы видеть тебя такой каждую ночь.
— О, сладкий, это так мило с твоей стороны. Тебе лучше остановиться, или ты снова заведешь меня!
Я бормочу прощание и заканчиваю разговор, мучимый своей неискушенностью. Ей не нужны мои ухаживания и флирт. Неважно, сколько она смеялась, вздыхала и кончала для меня, я должен помнить, что для нее это работа. И я почти уверен, что буду прокручивать в голове последние полчаса снова и снова в течение нескольких недель.
По крайней мере, она принимает запрос на бронирование, который я отправляю через несколько мгновений. Она моя еще на одну ночь. На что еще может надеяться такое чудовище, как я?
?
7
Омейка
Я заканчиваю разговор и вхожу в душ, все еще улыбаясь от уха до уха. В груди все сладко сжимается, конечности дрожат сильнее, чем должны, и мне хочется смеяться.
Деньги от сегодняшней работы уже лежат на моем банковском счете, но, если честно, есть нечто большее. Мне было весело сегодня вечером. На самом деле было весело. Когда Дайн предложил закончить разговор и поиграть одной, часть меня даже не испытывала искушения.