Хранители хаоса
Шрифт:
Девана увидела, что угроза приближается с другой стороны, резко развернулась и полоснула лезвием прямо перед лицом ассасина. Морк ловко увернулся, присел и со всего размаху ударил тыльной стороной меча женщину по предплечью. Она рявкнула недовольной тигрицей, снова полоснула кинжалом, потом еще и еще. От всех ударов ассасин успел увернуться, хотя и не мог отрицать, что пару раз она его чуть было не достала. Морк снова присел и ударил плашмя по бедру женщины, а потом сразу по голени, причем силы вложил в разы больше. И это дало результат: Лесная Фея охнула и отскочила на несколько
И тут краем глаза заметил, как на него несется Бен-Саллен. Одна катана просвистела прямо перед его щекой, вторая разрезала куртку на плече. Ассасин отскочил и замер в полусидящей позе. Обожженная рука пылала огнем, но он не обращал на нее внимания. Куда больше тревожило ментальное давление, которое становилось все сильнее. Голос Шиалы звал его, умолял остановиться и обратить внимание на нее.
– Я не хочу убивать тебя, Морк, – сказал Бен-Саллен, медленно приближаясь и потряхивая катанами. – Но если придется, то я не дрогну. Чародей не желает меня слушать, но ты-то должен понять. На этом острове творилось много зла, но все оно было во имя добра. Во славу Кантара и для его защиты. Перестань сопротивляться и Исграминот отпустит тебя.
Зло во имя добра. Морк как никто другой знал, насколько оно тяготит того, кто его совершает. Но все же он по-прежнему многого не понимал и не был полностью уверен, чью сторону выбрать окончательно. Он начал отступать мелкими шажками, держа меч перед собой.
Ибрагил покрепче сжал молот и двинулся к Исграминот. Женщина увидела это и с криком бросилась к нему, но гигант оттолкнул ее как мелкую собачонку. Лицо его болезненно морщилось, губы дрожали, да и Морк тоже чувствовал, как его мозги сжимаются в тисках. Тварь из иного мира ощутила опасность и усилила давление. Не дойдя до Исграминот два шага, волот остановился и упал на колени, молот выпал из рук, он обхватил голову и дико взвыл.
– Айлин! Прикажи фантомам остановить ее! Пускай эти никчемные духи хоть что-нибудь сделают! – закричал Йов.
Но девочка совсем обессилила. Она вся задрожала, а потом упала на землю. В тот же момент Морк ощутил, как в его голове что-то взорвалось, в глаза брызнули яркие краски, а в ушах загремели трубы. Он замотал головой, в попытке избавиться от наваждения, и отчасти у него получилось. Он снова мог видеть и слышать, хотя и не так четко как раньше. Но силы у него все еще оставались, хотя боль, как колючее насекомое, стало копошиться в голове все яростнее. Думать становилось тяжело, оставалось руководствоваться только инстинктами.
А инстинкты говорили, что враг тот, кто причиняет боль. И чтобы боль ушла, врага нужно уничтожить.
Ассасин резко кувыркнулся через голову, оказавшись прямо перед следопытом. Выпад веред, и клинок вонзился в бедро на полдюйма. Бен-Саллен взмахнул катаной быстро, но Морк успел блокировать удар, выбив сноп искр. Опять кувыркнулся, ударил наискосок, но и теперь следопыт отбил клинок. Вторая катана не заставила себя ждать, пропорхнув прямо у носа. Наемный убийца отскочил, напоследок пырнув следопыта в живот, но меч снова был отбит ловким взмахом тошийского клинка.
– Ты ослаб, ассасин, – выкрикнул Бен-Саллен. – На победу даже
– Ты ранен, – констатировал Призрак.
Следопыт посмотрел на бедро, где из неглубокого пореза сочилась кровь, в тот же миг Морк бросился по дуге к Бен-Саллену. Косой удар клинком, но катана Бен-Саллена снова оказалась проворнее. Сноп искр брызнул в глаза. Второй взмах, в который ассасин вложил всю сноровку, оказался успешнее – кончик лезвия прочертил ровную линию на груди следопыта. Правда, тела он не задел, порезал только куртку.
Охотник на оборотней отскочил, но сразу же наступил, ударяя по боковой траектории второй катаной. Морк отбил удар, но следопыт ударил первым мечом. Ассасин вытянулся змеей, увернулся от клинка, как тяжелый сапог следопыта обрушился на его пах. Если бы не многолетние тренировки, он бы взвыл от боли. Но он не взвыл, однако на краткий миг все же потерял связь с реальностью. Этого хватило, чтобы Бен-Саллен окончательно взял в свои руки превосходство в поединке. Резким пинком он выбил меч из руки наемного убийцы и полоснул катаной ему по груди. И напоследок со всего размаху ударил по ноге.
Скользкая боль стеганула Призрака сразу в нескольких местах. Он упал, инстинктивно отполз на несколько шагов. Прижал руки к груди, потом сразу же глянул на них, и его сковал ужас. Ладони потемнели от крови. Разум был затуманен, боль истязала тело, но он все же понимал, что жизнь подходила к концу.
Он проиграл? Впервые в жизни кто-то в бою взял над ним верх. Эта мысль показалась абсурдной и, возможно даже, смешной, если бы не реальная рана на груди.
– Мне жаль, Морк. Ты мне нравился, – с сожалением произнес Бен-Саллен, ловко крутя катанами. – Обещаю: сделаю все быстро, чтобы ты не мучился.
И тут все замерло. Бен-Саллен с катанами, готовыми вот-вот отнять очередную жизнь, остановился. Мечи продолжили вертеться в его руках, но заметно замедлили ход. Исграминот у него за спиной перестала мерцать, да и само небо как будто застыло.
«Смерть пришла за мной», – промелькнуло в голове у Морка.
А потом была вспышка. Настолько яркая, что само солнце по сравнению с ней казалось лишь тусклым пятном. Отдаленный и в то же время близкий звон, который стал уже привычным, вмиг исчез, из-за чего вокруг стало тихо-тихо, как перед грозой.
Ассасин попытался зажмуриться и закрыть лицо руками, но не смог. Казалось, что он вообще потерял контроль над телом. Однако он видел, что творилось за спиной у следопыта: волот все же поднялся с колен и подобрал молот…
На своей шкуре Ибрагил испытал много страданий. Едва не умер от истощения, чуть не потерял ногу из-за ранения. Будучи гладиатором, почти каждый день подвергал себя риску. Но волот вынес все это и выжил.
Выжил для того, чтобы сейчас умереть.
Он стоял на коленях в окружении других волотов. За годы, проведенные среди людей, Ибрагил привык чувствовать физическое превосходство: он был в разы выше и сильнее любого из них. Но сейчас, среди себеподобных, ощущал себя слабым и никчемным.