Хранители. Единственная
Шрифт:
Что должно было произойти через пять минут? До чего вёлся обратный отсчёт? И какой чёрт потянул её зайти в этот кабинет именно сейчас, а не через те же пять минут?
Вопросы вереницей тянулись у неё перед глазами, пока она водила пальцем по стеклу, отделяющему её от внешнего мира.
Спустя какое-то время она кинулась к рабочему столу.
Четыре минуты.
Алина выдвинула ящик и пошарила в нём руками, пытаясь найти хоть что-нибудь полезное. Но нет: внутри она нашла лишь скотч, пару новых ручек, распечатки,
Она подошла к двери, прислонилась к ей ухом, прислушалась. В коридоре никого не было, а если кто и был, то он хранил молчание и стоял на месте. Или сидел.
Что ж, Алина Глаголева осталась совсем одна. Наедине с обратным отсчётом, который не предвещал ничего хорошего.
Она взяла ноутбук со стола и открыла дверь кабинета. Вышла в коридор. Зашла в лифт.
Две минуты тридцать девять секунд. Тридцать восемь. Тридцать семь.
Время утекало как-то очень быстро. И за ним не получалось угнаться. Оно словно набирало скорость всякий раз, когда ему уже начинали дышать в спину.
Алина вышла в холл, надеясь встретить там хоть кого-нибудь. Но было пусто. Она в панике посмотрела на экран.
Минута сорок.
Поставив ноутбук на пол, она кинулась к окну. Посмотрела вниз.
Возле здания начали собираться люди. Многие выходили из здания, но были и те, кто приходил с других сторон.
– О, чёрт, – вырвалось у неё. Потому что теперь она поняла, что происходило.
У Богомолова были сообщники. И этими сообщниками являлись практически все Сотрудники филиала.
Она в панике кинулась прочь от открывшегося ей зрелища. Кинула взгляд на злосчастный ноутбук.
Минута ровно.
Алина бросилась к лифту, схватив ноутбук. Нажала на кнопку закрывания дверей, лишь бы ускорить процесс спускания вниз.
Когда она очутилась на первом этаже, оставалось в запасе полминуты. Глаголева оставила ноутбук, начав считать про себя. Двадцать девять, двадцать восемь, двадцать семь.
Расталкивая людей, столпившихся у входа, выбежала на улицу. Проследила за чужими взглядами.
Все смотрели на одну из башен Москвы-Сити, на которой уже в ближайшие секунды должен был начаться показ, вероятно, какого-то ролика. У Алины перехватило дыхание. Она снова посмотрела на публику. И отметила про себя, что хоть какое-то отношение к Хранителям здесь имеют очень немногие.
– Возьмите листовку! – послышалось у неё за спиной. Она резко развернулась и увидела, что кто-то протягивал ей глянцевую бумажку. Причём протягивает настойчиво. Алина взяла её, поблагодарив незнакомца кивком. Повернувшись обратно, начала её читать.
“Ты думал, что ты неприкосновенен? Что за тобой не следит никто, кроме твоих родителей или твоей супруги или супруга?
Ты ошибался. Приходи в Москву-Сити или включай телевизор ровно в час дня в последнюю пятницу этого июня и узнай всю правду!”
– Вы здесь по собственному желанию или вас обязал кто-то? – раздался вопрос слева. Алина увидела у себя под боком низенькую женщину лет пятидесяти, деловито поправлявшую очки на переносице.
– А вы? – ответила она вопросом на вопрос.
– Обязали, – грустно дёрнув плечами, сказала та.
И Глаголева, потеряв дар речи от услышанного, ринулась вперёд, протискиваясь сквозь гудящую толпу народа.
В этот миг громкая музыка перервала гам, царивший среди пришедших. Почти все замолчали, обратившись к зданию, ставшему гигантским экраном. Алина последовала их примеру.
После ничем не примечательной заставки в ролике появилось изображение пресловутого Виталия Богомолова. В пиджачке, коротко подстриженный, побритый, он выглядел так, будто был абсолютно уверен во всех своих словах. Будто готов был вести за собой народ.
– Добрый день, уважаемые москвичи и те, кто смотрят это видео в других точках нашей планеты, – прозвучал его голос. – Сегодня мы начнём проливать свет на то, что всегда было покрыто для вас мраком: на тайну сохранения человеческого разума.
– Что за бред, – пробормотал кто-то.
– Фанатик, – преждевременно вынес свой вердикт другой.
– Прежде чем перейти к делу, стоит сказать пару слов об истории. Это происходит уже довольно давно, и не только в Москве. В этом задействованы другие крупные города, такие как Лондон, Берлин, Нью – …
Глаголева уже не слушала. Да и звук вдруг начал кряхтеть.
Она заметила в толпе знакомую рыжую шевелюру своей подруги и помчалась к ней.
– Фролова! – окликнула она, и та тут же развернулась к ней лицом.
В несколько шагов они преодолели расстояние друг между другом.
– Ты что здесь…
– Тут зрителей сгоняли, словно скот, – оборвала её подруга на полуслове. – Потому и я тут. А мне домой скорее надо, у меня Кристина совсем одна в квартире сидит, представляешь?
– Не денется никуда твоя дочурка, Рит, – поспешила успокоить её Алина. – Надо сейчас подумать, как всю эту вакханалию завершить.
– А можно потише? – возмущённо поинтересовался какой-то высоченный парень, стоявший позади них.
Алина фыркнула, посмотрев на него.
– А вы что, верите всему, что там говорится? – спросила она и глянула на экран.
– Здесь, в Москве, находится лишь филиал, – продолжал вещать Богомолов. Алина схватилась за голову, ища глазами хоть что-то, что могло бы окончить этот спектакль одного актёра. Потом достала из кармана телефон и быстро набрала номер коллеги, в котором уж точно не сомневалась.