Хранительница. Памятью проклятые
Шрифт:
Воскресенье, непозволительная рань, сильный дождь, кроме нас дураков было мало, а те, кто все же решил по какой-то причине выползти на улицу и даже сесть за руль, дальновидно избегали этой улицы. Человеческий инстинкт самосохранения, судя по всему, был несравнимо лучше развит, чем у нечисти. Они чувствовали то, чего по какой-то причине не смог почувствовать даже городовой — проклятого.
— Как он так быстро нас догнал, — дрожащим голосом заметила я, выворачивая шею, чтобы посмотреть на нечистого. Перегородив соседнюю полосу, Илья встал к проклятому боком,
Илья выдохнул и хотел было уже вновь завести мотор, пока проклятый стоял как вкопанный, не спеша нападать. Но Влад почему-то остановил его:
— Подожди.
— Ты с ума сошел? — удивился Илья, обернувшись к нам. — Чего ждать? Когда подоспеют его дружки и нас выпьют?
— Присмотрись, — коротко ответил Влад, сгрузив меня на сиденье. Я пыталась цепляться за его рубашку, но пальцы мои были безжалостно разжаты, — они уже здесь.
На дороге, по которой мы собирались сбежать, и правда подрагивало что-то странное, отдаленно похожее на лужу, но подсознательно жуткое.
Илья устало ругнулся, безнадежно осмотрев пустую улицу.
— Позаботься о моем теле, — серьезно велел Влад, заглядывая мне в глаза, — хорошо(?).
— Д-да, но что ты собираешься делать?
— Выполнить работу городового, — он отвернулся от меня, и я не могла бы с уверенностью сказать, действительно ли его зрачки разгорелись белым огнем, или показалось… Хотя, нет, не показалось. Потому что все, что случилось после этого, мне точно не могло померещиться.
Он коротко бросил, не оборачиваясь:
— Рассчитываю на тебя, — и вздрогнул всем телом. По салону прошелся легкий порыв ветра, а Влад безвольной и очень тяжелой куклой повалился на меня.
Под дождь, прямо через стекло машины прыгнула огромная, черная тень. Встряхнулась и выпрямилась во весь рост, расправив плечи.
Если проклятые походили на обретшее форму желе, то этот монстр будто состоял из дыма. Густого, черного тумана, клочьями сбиваемого дождем и тающего в воздухе, не долетая до асфальта.
Монстр был высок и широкоплеч, с топорщащейся на холке шерстью, со странными деформированными ногами, больше похожими на кошачьи лапы, с длинными, остроконечными ушами… Лица его я не видела, но откуда-то знала, что вместо лица у него морда с горящими белым огнем глазами.
Илья сдавленно выругался, во все глаза уставившись на новое действующее лицо.
— Только не лярва, — простонал он, — ты посмотри, какой отъевшийся. Зараза…
— Это подселенец? — недоверчиво спросила я, не в силах отвести взгляд от чудища.
Илья уныло кивнул:
— Одичавший лярва. Зато понятно, зачем ему нужна семья этой шкурки, — посмотрев на бесчувственное тело Влада, которое я продолжала прижимать к себе, он вздохнул, — не видать мне поста городового.
— Почему?
Чудище раскатисто зарычало, то ли вызывая на бой, то ли устрашая. Проклятый подобрался, а желе, караулившее нас в проезде, заволновалось.
— Потому что с молодым городовым я бы мог справиться, а с дикой нечистью первого порядка — вряд ли.
— Но почему он цепляется за жизнь Влада? Зачем заботится о его семье?
— Чтобы совсем не одичать. Домовой, чтобы не утратить разум, питается людьми, лярва… живет рядом с ними. Ему сложнее: для того, чтобы держаться за людей, нужна привязанность. Полагаю, он взращивал ее в себе довольно долго. — покосившись на меня, Илья чуть не пропустил начало драки. — Ох, черт…
Проклятый, что преграждал нам дорогу, принял вызов, и воздух тут же наполнился звоном цепей. Он больше не таился. Лярва без раздумий прыгнул вперед, теряя очертания, превращаясь в легкую, стремительную и очень целеустремленную дымку. Проклятый бросился ему навстречу, не меняя своей формы, влетел в клубящуюся темноту и яростно зазвенел цепями.
Несколько секунд ничего не происходило, я, затаив дыхание, ждала развития событий, и оно не то чтобы заставило себя ждать очень долго.
Проклятый вылетел из тьмы и врезался в стекло торгового центра, не разбил, но увяз в нем, с трудом вытолкав свое тело обратно на свободу. В это время лярва вернул себе первоначальный вид и в три прыжка настиг противника.
Низкий, холодящий душу рык повторился, вслед за ним раздался странный, шипящий свист, тонкий клекот и звенящая тишина. Тишину сменил истошный звон цепей, под который лярва и рвал на части вяло отбивающегося проклятого. Разбрызгивая вокруг себя подрагивающую, быстро тающую, упругую жижу, нечистый с остервенением уничтожал своего врага.
— Знаешь, в этом есть определенный плюс, — хрипло заметил Илья, как и я, с нездоровым любопытством наблюдая за сражением, — заковывать их обратно уже не понадобится, так как нечего будет заковывать. Лярва их просто растерзает.
— Угу, — тихо гукнула я, дрожащими пальцами прижимая к себе Влада. Тяжелая голова удачно устроилась на моем плече, позволяя удобно перехватить безвольное тело поперек груди. Я чувствовала, как его свисающая рука касается моей щиколотки, но не могла пошевелиться, чтобы ее поднять.
Поверить в то, что вот это чудище, с такой яростью рвущее на части проклятого, и есть тот самый городовой, которого я как-то поила чаем на кухне, с которым я спорила и на которого кричала… который не умеет утешать и вроде как даже боится слез… это все он — Влад, у меня не получалось.
— Теперь мне точно будут сниться кошмары, — простонала я.
По ощущениям, прошло несколько часов, на деле же сражение длилось едва ли больше минуты.
Коварное желе, поджидавшее нас между зданиями, услышав призыв своего товарища, вытянулось в долговязую фигуру и скачками направилось в сторону дерущихся.
Лярва, увлеченный потрошением врага, второго проклятого, дальновидно не звенящего цепями, попросту не замечал.
— Сзади! — взвизгнула я, запоздало испугавшись, что он меня не услышит.