Хромовые сапоги
Шрифт:
– Куда вы сегодня? – спрашивает Сергей, наконец оторвавшись от окошка и повернувшись в сторону Строгина.
– Я собирался зайти в библиотеку…
– А ты? – Сергей смотрит на меня.
– Пока не знаю, - пожимаю я плечами, но сам знаю, что очень хочу пойти к Елене Кузьминичне.
– Может придете ко мне? – мы знаем, что Сергею по приезду в
– Не удобно… - мямлит Женька, не найдя другого повода для отказа.
– Чего не удобного? – удивляется молодой лейтенант, еще не отвыкший от училищного колхоза в своей квартире, каждый раз превращая ее в комнату общежития. Как только он женится, то сразу же позабудет о веселом времяпровождении с друзьями в любое свободное время, он будет с нетерпением ждать тех недель, иногда месяца, когда молодая жена будет уезжать погостить к своим родителям, а его оставит одного.
– Ну, там офицеры и не только с КП, еще с ОБАТО, да РТВшники же будут, а мы пока так, курсанты…
– Не пори чушь! Любой «чернопогонник» с вами уже ведет себя, как с полноценными штурманами! Так что это им должно быть неудобно, что они второсортные офицеры.
– Ладно, - с неохотой соглашается Строгин и смотрит на меня. – Ты как? Пойдешь?
Я тоже со вздохом киваю головой, отказать уже нельзя. Но, черт побери, как мне не хочется идти, меня тянет к мостку, к двухэтажному кирпичному домику, к квартире на первом этаже и к ее хозяйке, матери Наташи!
* * *
– Вообще Светка хорошая девчонка, симпатичная, только ей бы пальцы обрубить надо, - Сергей сильно пьяный сидит за столом на кухне и курит сигарету за сигаретной. Я сижу напротив него не менее пьяный и не понимаю его слов.
– В каком смысле «отрубить»? – с трудом выговариваю я свой вопрос.
– А! – он затягивается и грустно смотрит в черное кухонное окно ничем не завешенное.
– Нет, ты объясни! – требую я.
– Сам потом поймешь…
– Серый, а кто еще здесь заслуживает внимания? – спросил уже тоже изрядно опьяневший Строгин.
– Да есть тут несколько красоток, но они пока отсутствуют, а среди оставшихся, вот Светка да Маринка, наверное,...
– А какая это Маринка? – продолжал выпытывать мой напарник.
– Медсестра из санчасти. Ничего себе, такая стройная и дает. Не налево и направо, но выпросить можно. Если постараться.
–
– Да вот хотя бы дочка Елены Кузьминичны. Она начальник заготпункта. Между прочим, очень добрая женщина. Обласкает любого курсанта и молодого лейтенанта. Не знаете такую?
– Знаем.
– А дочку ее видели?
Женька посмотрел на меня. Его взгляд перехватил лейтенант и сразу же догадался обо всем.
– Что, крутил с ней? – спросил он напрямую меня.
– Да было дело…
– Зря!
– Почему?
– Ну, если хочешь жениться на ее маме, то валяй! – он наливает по стаканам еще самогона, вонючего, но крепкого и легко пьющегося. Полк не спиртоносный, поэтому ни «султыги», ни «масандры» здесь не пьют. Все офицеры берут самогон у местных женщин, которые, не стесняясь особенно милиции, варят его в изрядных количествах. – Понимаешь, Елена Кузьминична очень любит свою дочь и готова для ее счастья на все. Она будет контролировать каждый шаг своего зятя. Причем даже не находясь рядом.
– Это как? – прервал я Сергея.
– А разве вы не знаете, что про нее говорят местные?
– Нет…
– Хм… говорят она немного подколдовывает. Так что зять будет ходить по струнке, а иначе изживут его со свету. Так-то!
– Да брось ты, Сергей! – Женька не верит ни единому его слову. Он атеист и в сказки тоже не верит, поскольку убежденный материалист.
– Ну, не верите, не надо! Ваше дело!
– А ты что, веришь? – удивился Строгин.
– Как тебе сказать… давайте выпьем!
Мы чокаемся гранеными стаканами, что принесены из офицерской столовой и возможно даже не самим Сергеем, а какой-нибудь поварихой или официанткой, которая после первой ночи, проведенной с ним, посчитала, что у нее может быть любовь с молодым «лейтехой» и возможно она сможет даже выскочить за него замуж.
Самогон уже идет с трудом, и я морщусь, но закуски уже нет, последний кусок колбасы растаял во рту Строгина в прошлый тост. Женька сует мне кусок хлеба только что побывавший в пустой банке из-под шпрот и хорошо смоченный пахучим маслом. Какая-никакая, но закуска. Хорошо, что мы пока не стали тушить окурки в этой банке. Сам же он достает папиросу из пачки «Беломорканал» - сигареты давно кончились, закуривает вместо закуски. Он намного крепче меня и для него закурить словно закусить.