Хроника расстрелянных островов
Шрифт:
Красноармейцы строительного батальона, воспользовавшись гостеприимством краснофлотцев, побрились, почистились, залатали рваную одежду. Днем их переправили в Куйвасту. Со второй лайбой последним уходил Сычихин. Он простился за руку с каждым из краснофлотцев и подошел к Смирнову.
— Спасибо вам, товарищ лейтенант, за все. Выручили вы нас крепко. Не забудем этого никогда.
— Что вы, Сычихин, — возразил Смирнов. — Мы вам благодарны за помощь.
— Ну, какая это помощь! Возможно, еще и встретимся…
Проводив лайбу, Смирнов зашел в землянку перекусить. Он только сейчас вспомнил, что ничего не брал в рот со вчерашнего дня.
После банки тушенки и двух кружек крепкого горячего чая тело сковала усталость, захотелось спать. Но едва он улегся на нары, как с маяка доложили, что к Виртсу подошли три немецких мотобота. Из-за пирса виднелись лишь их мачты и надстройки. После первого же снаряда, упавшего с недолетом в воду, мотоботы поспешно отошли от пирса и укрылись от обстрела за островом.
В течение пяти дней 43-я батарея не подпускала фашистские корабли к пирсу. Когда гитлеровцы наконец поняли, откуда корректируется огонь невидимой батареи, они принялись обстреливать маяк Вирелайд. При первых же разрывах Смирнов забрался на маяк в надежде засечь вспышки вражеских батарей. Но они стреляли откуда-то из-за поселка в лесу, с закрытой позиции, и обнаружить их было невозможно. Пристрелявшись, гитлеровцы накрыли островок и усилили огонь. Снаряды гулко рвались рядом с маяком.
Смирнов приказал всем укрыться в землянке, оставив при себе для связи с батареей Кудрявцева. Он знал, что такой точный огонь фашисты могли вести только с помощью корректировщика. Надо было найти его и уничтожить. Смирнов осмотрел в стереотрубу еще раз весь горизонт, но ничего, кроме маяка Виртсу, не обнаружил.
«На маяке же фашист и сидит», — спохватился он.
— Есть с батареей связь?
— Нет, товарищ лейтенант. Должно быть, линия порвана, — виновато ответил Кудрявцев.
Смирнов посмотрел вниз и ужаснулся: телефонные столбы, по которым шел телефонный провод от маяка к подводному кабелю, были повалены на взрытую снарядами землю.
— Быстрее вниз! — скомандовал он Кудрявцеву. — Берите телефон и присоединяйте его прямо к подводному кабелю.
Схватив телефонный аппарат, Кудрявцев стал торопливо спускаться по трапу. В это время немецкий снаряд угодил в стеклянный колпак маяка, разворотил трап, прошив стену, и, упав около входа в землянку, разорвался, изрешетив осколками дверь. Смирнова обсыпало битым стеклом. Отряхнувшись, он стал спускаться по скобам с внешней стороны — разбитый трап обвалился. Внизу его ждал Кучеренко. Он выскочил из землянки после разрыва снарядов; к берегу, прихрамывая, от воронки к воронке бежал Кудрявцев.
— Кудрявцев ранен? — спросил Смирнов.
— Просто ушибся сильно, и все, — ответил Кучеренко.
Вслед за Кудрявцевым, который успел уже наладить связь и дозвониться до батареи, они добрались до берега и укрылись за огромным камнем. На вызов ответил Букоткин.
— Засекли нас немцы, обстреливают, — передал Смирнов. — Их корректировщик сидит на маяке Виртсу, сбейте его, товарищ старший лейтенант…
Букоткин приказал Смирнову перебираться на остров Муху.
К вечеру, когда обстрел Вирелайда прекратился, корректировщики переправились на пристань Куйвасту, возле которой на ветряной мельнице и устроили свой новый наблюдательный пункт.
Сарапин остался на Вирелайде.
Наступление
— Читайте! — Елисеев протянул радиограмму командиру 8-й отдельной стрелковой бригады полковнику Гаврилову. — Только получена от комфлота.
В кабинете генерала находились Зайцев, Охтинский и Копнов. Гаврилов не спеша начал читать:
— «Во исполнение приказа Главнокомандующего войсками Северо-Западного направления для облегчения положения Таллина нанести удар во фланг коммуникации противника, действующей из Пярну на Таллин. Удар осуществить с помощью части сил гарнизона Сарема в направлении с Виртсу на Пярну или на Марьямаа. Второй удар нанести частью гарнизона Хиума от Хаапсалу в направлении на Марьямаа…»
Командир бригады удивленно спросил:
— Какие же части имеет в виду комфлота?
— В Виртсу высадить стрелковый полк, усиленный артиллерией, а в Рохукюла — два стрелковых батальона, — ответил за коменданта Охтинский.
Гаврилов невесело усмехнулся:
— У меня на Сареме и Муху всего два стрелковых полка. А на Хиуме еще хуже — два стрелковых батальона! Мы же оголим острова, Алексей Борисович! А если в это время немцы высадят морской десант?
Все сидящие у коменданта были согласны с командиром бригады. Действительно, пользы десант на материк едва ли принесет, у него просто не хватит сил пробиться к Таллину, который штурмуют дивизии 18-й немецкой армии. По докладу начальника разведки бригады капитана Двойных, немцы в Пярну имели дивизию, готовящуюся к отправке на помощь действующим частям. Она сразу же будет повернута против десанта моонзундцев. Оставшийся на Сареме один стрелковый полк не в состоянии отразить вероятные морские и воздушные десанты противника. Едва ли ему помогут и стационарные береговые батареи, сектор стрельбы которых ограничен. К тому же в Таллин из баз Моонзунда приказано перейти эскадренным миноносцам из отряда легких сил и тральщикам. Нельзя было рассчитывать на помощь авиации и зенитных батарей. Они прикрывали авиагруппу дальних бомбардировщиков Преображенского и Щелкунова, летавших на Берлин.
Положение на островах создалось критическое.
— Надо понять, товарищи, что сейчас решается судьба главной базы нашего флота, — сказал Зайцев. — Потому нам и необходимо хоть часть вражеских сил оттянуть на себя.
Охтинский предложил в первую основную группу десанта включить по батальону от каждого стрелкового полка и с пристани Куйвасту высадить ее в Виртсу. Во вторую группу должен войти один из двух стрелковых батальонов Северного укрепленного сектора с задачей высадки в Рохукюла. Севернее станции Лихула обе группы соединятся и в дальнейшем будут вместе наступать в направлении Таллина.
— Правильно! — согласился Гаврилов. — Мы их еще усилим артиллерией, минометами и пулеметами.
— Добро! — сказал Елисеев. — К вечеру представьте мне детальный план. Я согласую его с комфлота. А возглавить десант поручим, — генерал вопросительно посмотрел на Гаврилова, — вашему заместителю. Не возражаете?
— Лучше полковника Ключникова кандидатуры не найти, — заверил Гаврилов.
Полковник Ключников немедленно приступил к подготовке десанта на материк. Согласно разработанному плану в состав первой группы десанта входили первый батальон 79-го стрелкового полка капитана Абдулхакова и первый батальон 46-го стрелкового полка капитана Огородникова. После высадки в Виртсу усиленный батальон Абдулхакова должен был наступать в сторону Пярну, а усиленный батальон Огородникова — на станцию Лихула. Вторая группа десанта в составе первого стрелкового батальона майора Столярова под командованием начальника сухопутной обороны Северного укрепленного сектора майора Фиронова должна была с острова Хиума высадиться в Рохукюла и продвигаться к станции Паливере. Севернее станции Лихула, на развилке дорог, усиленные батальоны Огородникова и Столярова должны были соединиться и в дальнейшем наступать в направлении Таллина.
Походный штаб Ключникова расположился в небольшом деревянном домике на хуторе близ пристани Куйвасту; там находилась и основная сила будущего десанта — стрелковые батальоны. Днем и ночью к домику подходили армейские и флотские командиры, спешили рассыльные и связисты, подъезжали крытые автомашины, груженные оружием, боеприпасами и продовольствием. Подготовительный период близился к концу; наступал самый сложный и ответственный момент — высадка десанта на занятый врагом берег. В успехе десанта на Виртсу Ключников не сомневался. Высаженная на материк разведывательная группа во главе с капитаном Двойных обнаружила, что в порту немцами оставлено прикрытие, состоящее из подразделений моторизованной пехоты и нескольких полевых и зенитных батарей. Два усиленных стрелковых батальона, поддержанные мощным артиллерийским огнем кораблей, а также полевых и береговых батарей, вполне справятся со своей задачей.