Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Неизвестный показался и оскалился.
Хьюга побледнела от ужаса.
Запах дождя не был свежим, только не в месте, где ливни чаще солнца. Конан стояла на самом краю крыши, и у постороннего наблюдателя могло возникнуть впечатление, будто женщина хочет броситься с крыши. Знающие же люди осторожно на неё оглядывались и шептали:
– Госпожа Ангел присматривает за нами...
На высоте хорошо думалось. Хаюми поняла это при первом полёте на ненастоящих бумажных крыльях. Ещё мысли неплохо ложились во время дождя, но это было тогда, когда ей было двадцать, а Яхико мог смеяться, а сейчас – приелось, хотя льющаяся с небес вода, в данный момент слегка ослабившая
Раньше успокаивала.
Свиток, который она зажимала в руке, ничем не отличался от тысячи таких же, на нём были непонятные письмена и её имя.
Конан вздохнула.
Ей уже почти тридцать, полжизни за спиной, и поздно же принимать полумифическое предложение Шио на... на что?..
На лучшую жизнь?
На другую жизнь?
На силу, за которой потянулся Дейдара?
На вечность, на которую позарился Сасори?
Глупости, ей это не надо.
Вдали виднелся утёс. Его корни были спрятаны в скалах, а склоны были настолько крутые, гладкие и никому не нужные, что его вершина так и не была открыта кем-то. Хаюми так ни разу и не смогла туда долететь, так как слишком высоко, и бумага размокала.
Это – её порог.
А вот бы добраться, на настоящих крыльях...
Нагато было хуже. Его истаявшему организму почти не надо было есть.
Тяжело.
Как с тугой перевязкой – не дышится.
Женщина развернулась спиной к тучам, дождю и утёсу. Ей стоило поменьше об это думать, но так тянуло в небо, так хотелось сбросить всё с себя...
Вдруг свиток в руке растаял. Просто исчез, словно его и не было, и Конан, поражённо посмотревшую на свою ладонь, чьи пальцы только что сжимали вполне себе материальный объект, обдало лёгким ветерком. В следующее мгновение позвоночник пронзила боль, перед глазами – вспышка.
Хаюми ахнула и без чувств упала на холодный бетон.
*По татами не принято ходить босиком, лучше в носках. В крайнем случае ноги должны быть идеально чистые и эстетически красивые. Особенно строго это относилось к женщинам. В неформальной обстановке на это обращают внимания не так сильно, а уж в мире «Наруто» тем более, где все носят сандалии. Но здесь другая ситуация, некий официоз, к тому же в клане Хьюга явно чтят традиции (это можно судить по одежде Хиаши в манге/аниме)
**Татами – соломенная циновка в японском доме (сейчас ещё и способ измерения комнат/квартир в противовес нашим квадратным метрам). Обычно края татами, чтобы не «пушились», обивают хлопком, но если семья/владелец дома богата/богат – шёлком.
***Имя «Ханаби» означает «фейерверк».
****В каноне Ли говорит это Гааре, впервые встретившись с ним после экзамена.
====== Глава 31. Асуры ======
Крылья Хинаты трепетали. Девочка чувствовала напряжение каждым прямым пером, каждой клеткой скованного судорогой тела. Кончики пальцев чуть дрожали.
Первая эмоция – страх, ужас перед гадким обликом монстра и подсохшей крови на его изломанных пальцах.
Подсознательное ощущение – отторжение. Неприятие неизвестной твари как части самого мира, невероятное по своей величине отвращение.
На самом деле Хьюга никогда ранее не видела подобного существа. Чем-то оно отдалённо напоминало человека: руки, а не лапы, шли от плеч, ноги – от таза, шея – от туловища, голова была круглой и имела один симметрично расположенный рот, один симметрично расположенный нос и две симметрично расположенные глазницы. Даже волосы – и те были, а на изогнутой спине виднелась отчётливая линия острых позвонков.
И всё.
Сначала в глаза бросался цвет – чёрный.
А лицо... Как же страшно было на него Хинате смотреть! Рот от уха до уха, точнее, предполагаемых мест, где они должны быть, не имел губ, с зубов в два ряда капала едкая, как кислота, желтоватая слюна, от которой шипела земля. Засаленные грязные волосы были в крови и ещё какой-то гадости, пряди собирались в сосульки и обрамляли жуткое лицо.
Глаза – не глаза, но глазницы. В чёрных провалах не было ничего, кроме пустоты и глубинной жажды, некоего голода, но вряд ли тварь ими видела, так как вертела головой во все стороны и тянула носом.
Человеческим, как ни удивительно.
Но самой странной была пятая рука, которая имела целых два локтя, сгибающихся во все стороны, и шла от позвоночника там, где заканчиваются рёбра. Сначала никто её не заметил, но вдруг она частично разогнулась, и такие же длинные пальцы, как на передних конечностях, разогнулись, открывая ладонь.
Хьюга похолодела.
На ладони оказался большой ярко-голубой светящийся глаз.
Ладонь повернулась направо.
Налево.
И к ним. Взгляд с проблеском мутного, но холодного, не ведающего жалости, разума пригвоздил их к земле. Существо медленно повернуло голову; Хинате показалось, что в гробовой тишине она услышала хруст шейных позвонков.
Оно увидело.
Эта тварь знала, где они.
Первым среагировал ощетинившийся Шукаку, чья обычная расхлябанность мгновенно испарилась:
– Назад!
Но было поздно – оно с мерзким вскриком бросилось вперёд. Существо оказалось прытким – у него были все шансы пересечь реку в один прыжок. Но за доли мгновения Хьюга ощутила странное: не бежать, но обороняться и попытаться прикончить это, не сложить крылья, но ударить ими и взлететь для удобства. Рука потянулась к сумке с оружием, но твари было не суждено достичь берега.
Шио налетела на неё слева, появившись буквально из ниоткуда. Краткий рык – и рука с глазом была отрублена саблей. Чудовище с воем упало в воду, а из раны фонтаном полилась чёрная кровь.
– Вам же было сказано отойти назад! – рявкнула Ёко.
Хината очнулась и отшатнулась. Замерший Гаара не послушался, но и не стремился ничего сделать, не отрываясь смотря на корчившегося от боли монстра. Мысль, что этому существу может быть больно, немного успокаивала.
Впрочем, тварь не давала передышек. Быстро пережив потерю зрения, она нашла кицунэ по запаху собственной крови на оружии и прыгнула на неё. Девушка выпустила эфесы, и двое сцепились как звери, с всплеском упав. В ход шло всё – зубы, пальцы, ногти-когти, ноги, попытки утопить и задушить. Шио растеряла всё человеческое, она рычала, скалилась и норовила клыками выдрать кусок плоти с плеча чудовища. Шукаку был наготове, песок на берегу на время полностью подчинялся его чакре, но лезть в живой клубок не решался – мог задеть Ёко.