Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Rana13

– Что там?

– Чисто. Но лучше подождать, пока пройдут.

Тануки кивнул. Нечего было больше болтать, поэтому ждали молча, а Ёко, отсчитывая минуты до обхода охраны и до солнечного дня думала, что даже если Гаара и Хината кого-то убьют этой ночью, она им никогда об этом не скажет.

– Шукаку, – шепотом.

– Что?

– Напьёмся завтра?

– В хлам.

Никто не узнает тайн сегодняшней ночи. А перо зачем-то забрал и аккуратно спрятал себе за пазуху Шукаку.

Проснуться

было трудно, но тело отчего-то было невероятно лёгким. Собаку перевернулся на спину, из-за чего покрывало обернулось вокруг его пояса, и провёл руками по лицу, сгоняя с себя липкую паутину.

От ладоней пахло металлом, песком, солью и мятой.

Если б не мята, то это был бы точно запах крови, который Гаара мог узнать из тысячи.

Парень резко распахнул глаза. По нему резанул яркий свет, и тануки перевернулся на бок, отворачиваясь от солнца. Это было первое его полнолуние не в роли джинчурики, и Собаку чувствовал себя наудивление хорошо.

Только в горле пересохло.

Взгляд наткнулся сидящего у стены Шукаку. Парень разместил на скрещенных ногах тарелку с простым рисом и невозмутимо его поглощал, и при виде этого Гаара ощутил зверский голод.

Но сначала – встать и пить.

– Доброе утро, точнее день.

Собаку что-то просипел, так как во рту было мучительно сухо. Старший тануки без лишних слов поставил рядом с ним стакан с водой. Гаара, сев на футоне, жадно приложился к нему, и выпитая крупными глотками прохладная жидкость закончилась слишком быстро. Однако стало легче, хотя вода в пустом желудке подхлестнула голод.

Парень бросил жадный взгляд на миску Шукаку.

– Но-но, это моё, – одёрнул он. – На кухне ещё есть, в кастрюле.

– Ты умеешь готовить? – скептически поинтересовался Собаку, опустив то, что сварить рис очень просто; Гаара и сам умел, так как когда ты один, быстро становишься самостоятельным. Так же никто из его группы не стал бы этим заниматься.

Просто представить Шукаку за плитой он не сумел.

– Ха... Не, сестрица твоя ковырялась.

– Темари?

Собаку искренне удивился.

С чего бы его сестре, гордой дочери Каге, готовить? Темари могла, но не стала бы делать это просто так.

– Она-она. Злая была с утра, громыхала... Я аж испугался. Потом ушла куда-то, чуть веером по пути не прибила.

Шукаку прихватил палочками ещё риса и, прожевав и проглотив, предупредил.

– Только имей ввиду: несолёно, и чуть пригорел.

Гаара пожал плечами и, поправив завернувшуюся штанину, пошёл в ванную. Ледяная вода, которой он умылся, заставила голову прочиститься окончательно, и вспомнить свой сон.

Маленькие белые руки.

Белые длинные перья.

Полная луна.

Это было его первое сновидение.

На кухне, в небольшой кастрюле на электрической плитке –

в такого типа номерах была такая – действительно нашёлся рис. Неизвестно кому назло, Собаку выскреб немного со дна, а остальную часть миски наполнил нормальным. Рис слишком сильно развалился, из-за чего разваливался, поэтому есть его было трудно.***

Готовящая Темари.

Ха.

К тому моменту, когда Шукаку выполз из комнаты – и это при том, что он не спал – Гаара съел почти всё и, из очень странного неожиданного уважение к труду сестры лениво подъедая до хруста горелые рисинки, подумывал, что не помешал бы душ.

– Приятного аппетита.

– Сколько сейчас времени? – спросил Собаку, мысленно зацепившись за «с утра громыхала». Внутренние же часы всегда работали со сбоями.

– Часов двенадцать, – парень взъерошил спадающие на лоб волосы, перетянул их повязкой и довольно потянулся. – А... Никуда идти не надо... Хорошо-то как.

Гаара прикрыл глаза на пару секунд. Полнолуние прошло спокойно и легко, более того – тануки чувствовал прилив сил.

Действительно хорошо.

– Кстати, чуть не забыл, – встрепетнулся Шукаку.

– М?

Тануки сунул руку под куртку и, вытащив оттуда что-то, уронил предмет на раскрытые ладони Собаку.

– Что это?

– Считай, что подарок.

– От кого?

– Пока секрет.

Но, на самом деле, Гаара догадывался. В его руках лежало длинное белоснежное перо.

Ханаби проснулась резко, со вскриком, села и схватилась за шею. Ощупав горло со всех сторон, девочка не обнаружила никаких повреждений и лишь тогда нашла в себе силы стереть липкую испарину со лба.

Ей впервые в жизни было так страшно.

Отдышавшись, Хьюга метнулась в ванную и вперила взгляд в зеркало, ища... А что ища? Синяк, след руки?

Шея была чистой. Разве что какой-то пятно, которое можно было принять за тень... или нет? Девочка хотела было нажать, проверить пальцами, болит или нет, но вдруг дверь распахнулась, и она, вздрогнув, одёрнула руку.

– Ой... Прости. Я не знала, что ты тут.

В зеркале отражалась Хината. Сестра стояла в проёме, комкала край майки и отводила взгляд. Её голос был как обычно тихим, с извиняющимися интонациями.

И почему так и не обернувшаяся Ханаби ожидала иного?

– Я.. пойду тогда... – старшая Хьюга попятилась.

– Да не, давай ты, – младшая развернулась. – Сама не знаю, почему проснулась.

С этими словами она быстро вышла, случайно толкнув сестру плечом, и, пройдя несколько метров и убедившись, что Хината закрыла дверь в ванную, ускорилась до бега. Ворвавшись в свою комнату, она нырнула под одеяло, прячась с головой.

Как же она ненавидела терять самообладание...

Но Ханаби было всего семь лет.