Хроники Кадуола
Шрифт:
«Прошу простить мой нездоровый интерес, — вмешалась Уэйнесс, — но не мог бы ты доходчиво объяснить, что именно там происходит, и по какой причине?»
«На первый взгляд битвы банджей совершенно бессмысленны, и их легко можно было бы избежать. Банджи мигрируют с севера на юг и с запада на восток. И обратно. Их маршруты пересекаются под Бредовой горой, там, где построен заповедный приют. Первый признак приближения орды — низкий прерывистый гомон, похожий на отдаленную перекличку стаи гусей. Потом орда появляется на горизонте. Через несколько минут по трассе пробегает первый штурмовой отряд — сотня элитных бойцов,
Бойцы опускают пики наперевес и бросаются вперед, пытаясь пробить дорогу своему племени. Битва заканчивается, когда та или иная орда полностью преодолевает перекресток. Пройти его последними — великое унижение, и побежденная орда разражается громким обиженным воем.
Примерно в это время туристы бегом спускаются в долину за сувенирами, надеясь найти неповрежденный шлем. Они роются среди трупов и тащат все, что попадется, а иногда даже спорят и дерутся из-за находок. Бывает и так, что лежавший неподвижно бандж еще жив и убивает мародера на месте.
Руководство не обходит вниманием смерть туристов. Фотографии погибших вывешиваются в галерее приюта в назидание другим. Там висят сотни таких фотографий приезжих со всевозможных планет, и эта галерея тоже превратилась в своего рода аттракцион».
«Все это отвратительно», — заключил Джулиан.
«Мне самому все это не нравится, — возразил Глоуэн, — но банджи не перестанут драться, и туристы не перестанут приезжать; приют «Под Бредовой горой» популярен, как никогда».
«Циничный подход», — отозвался Джулиан.
«Не столько циничный, сколько практичный. Теоретизировать легче всего».
«Не понимаю и не хочу понимать, что ты имеешь в виду», — сухо сказал Джулиан.
«Если бы тебе предоставили полную свободу действий, каков был бы твой план предотвращения побоищ?» — спросил Майло.
«Первое, что приходит в голову — система ограждений, препятствующих передвижению одной орды до тех пор, пока не пройдет другая. Но ограду легко разрушить или обойти. В настоящий момент я рассматриваю возможность строительства наклонных насыпей — пандусов — с переходом над перекрестком по мосту. Это позволило бы обеим ордам передвигаться одновременно, не вступая в конфликт».
«Подумай, о чем ты говоришь, Джулиан! Тебе никто никогда не позволит осуществить подобный проект. Ты рассуждаешь таким образом, как будто Хартия не существует».
«Хартия отжила свой век — так же, как и Общество натуралистов. Не вижу необходимости скрывать, что партия ЖМО изучает все имеющиеся возможности».
«Изучайте возможности, сколько угодно. Планируйте строительство насыпей и переходов в свое удовольствие — хотя называть такое бессмысленное времяпровождение «официальными изысканиями», конечно, смешно. Это жмотские делишки и делишки Джулиана Бохоста; совершенно непонятно, почему за них должно платить управление Заповедника. Не вам обвинять других в «циничном подходе» — полюбуйтесь на себя!»
Джулиан медленно повернул голову и внимательно посмотрел на Майло из-под полуприкрытых век — на какое-то мгновение завеса наигранного взаимопонимания порвалась.
Майло продолжал с необычной резкостью: «Мы знаем, чего ты хочешь. Прежде всего ты хочешь создать прецедент жмотского вмешательства в заповедную среду. Заручившись таким прецедентом, вам проще будет предложить йипам заявить претензии на землю. В конечном счете жмоты намерены присвоить огромные поместья и отгрохать себе роскошные усадьбы в лучших районах Дьюкаса. А дикие животные пусть пасутся за оградой! Уверяю тебя, Джулиан, ничего у тебя не получится. Не принимай нас за дураков».
Джулиан безразлично пожал плечами: «Ты бросаешься словами, как неотесанная деревенщина. Посоветовал бы тебе успокоиться. Мне поручили проинспектировать район. Я представлю свои рекомендации. Их могут принять или не принять во внимание. Больше тут не о чем говорить». Он демонстративно отвернулся от Майло и обратился к Глоуэну: «А что постояльцы делают в приюте «Под Бредовой горой», когда банджи не дерутся?»
«Отдыхают, бездельничают, заказывают крепкие коктейли «Сан-сью» и вечерние ликеры, обсуждают пейзажи с другими туристами. Постояльцы со спортивными наклонностями устраивают восхождения на Бредовую гору. Подъем не слишком крут, тропа достаточно безопасна. По пути встречаются интересные вещи. Ценители сувениров ищут яйца молниеносцев в руслах горных ручьев и копаются в остатках побоищ у перекрестка — разумеется, когда банджей нет поблизости. Настоящие любители приключений отправляются верхом на бантерах к становищу банджей у Рябистого озера — опять же, когда банджей нет поблизости. Некоторые счастливчики находят колдовские камни».
«Что такое колдовской камень? — спросила Уэйнесс. — И что такое бантер?»
«Самки банджей полируют кусочки нефрита, ляпис-лазури, малахита и прочих цветных камней, изготовляя бусины и пластинки с закругленными краями. Сидя в шалашах, они надевают их себе на шею, как ожерелья. Примерно в шестнадцатилетнем возрасте, когда они превращаются в самцов, они выбрасывают эти украшения в кусты или в озеро. Поэтому, если внимательно поискать в зарослях или зайти по пояс в озеро, иногда можно найти колдовской камень».
«Звучит заманчиво, — сказал Джулиан. — Может быть, я попробую. Так что же такое бантер?»
«Очень неприятное животное, на котором можно ездить верхом, если правильно его подготовить. Бантера нужно сперва накормить и успокоить, чтобы у него было благодушное настроение; с раздраженным бантером лучше не связываться».
Джулиан с сомнением почесал в затылке: «И как же их успокаивают?»
«Это довольно сложный процесс, которым занимаются йипы, обслуживающие стойла».
«Ха-ха! Значит, и тут всю грязную работу делают йипы!»
«Несколько йипов еще работают в приюте — их до сих пор не удалось заменить».
«И почему же?»
«Честно говоря, больше никто не желает выполнять их обязанности».
Джулиан презрительно рассмеялся: «Господа разъезжают на бантерах, а йипы чистят стойла!»
«Ха-ха! — невесело откликнулся Майло. — Господа платят за верховые прогулки. Йипы получают неплохие деньги. Господа возвращаются из отпуска и идут на работу. А йипы отдают все деньги Титусу Помпо. Кстати, мы за эту поездку платим из своего кармана. Единственный барин среди нас — это ты».