Хроники Обетованного. Осиновая корона
Шрифт:
На остром личике Маури, как и раньше, невозможно было что-либо прочесть; шишки теперь исполняли свой беспорядочный танец у него над головой.
Беспорядочный.
Хаос... Был ли Маури с ним связан? Он мог видеть Альена Тоури в том Храме бессмертных, о котором твердил ей лорд Ривэн. Он мог быть там, только если разделял их жажду власти двадцать лет назад. Дорелиец не посещал Паакьярне, но ведь боуги и другие жители запада, по его словам, сходились туда со всего материка... Сходились, чтобы служить великолепным, полубожественным
Хотел ли Маури Бессонник такой жизни?
Если и хотел, по нему не скажешь. Однако и это может быть блефом, маской: все боуги выглядят весёлыми и свободными, но кто знает, что кроется за забавными выходками? В конце концов, у самых независимых, гордых людей есть свои слабости и ошибки - у того же лорда Заэру, например... Или у Моры Тоури. Что помешало бы Маури оступиться - ему, смертному, как люди?
Думает ли он, что в запальчивости она не поверит ему и проиграет?
Думает ли, что она обманется надеждой, потому что хочет найти лорда Альена?
Ты слишком всё усложняешь, Уна, - у неё внутри снова раздались слова Индрис - давние, с одного из уроков.
– Иногда стоит поменьше размышлять и просто делать то, что считаешь нужным. Доверять себе. Доверять жизни. Ты - зеркало; не тащи в себя ничего лишнего - только то, что вокруг. Только истину.
Только истину. Я - зеркало.
– Не верю, - решилась Уна, глядя в узкие глаза Маури.
– Передай, Шун-Ди. Лично он не знал Повелителя Хаоса.
Шун-Ди перевёл, сомневаясь: один раз он запнулся, а над верхней губой, обрамлённой чёрным пушком, не к месту выступил пот.
– Это правильный ответ, - вскоре выдохнул он и просиял. От того, что Шун-Ди так искренне радуется её успеху, Уне стало приятно - до сентиментального тепла в груди. Лис на его месте язвил бы и рисовался.
А она ведь всё это время считала, что Шун-Ди относится к ней не лучшим образом... Отчасти - как к сопернице. Верю - не верю.
Уна со стыдом прогнала эту мысль.
Наматывая на палец кудрявую прядь, заговорила Руми, и к Шун-Ди вернулся озабоченный вид.
– Хозяйка уточняет: Маури действительно не знал Повелителя, зато она знала. Когда у нас началась Великая война, она жила в Храме тэверли.
Уна ненадолго забыла, как дышать, и не сразу изобрела ответ.
– Я... Она... Ты мог бы...
– миски, блюдца и чашки с перестуком занимали прежние места; из соседней комнаты, куда вела тёмная, укромная ширма из мягких иголок, раздался протяжный зевок. Старая Шэги или сын этих двоих? По басовитому, вымотанному полурёву не определить.
– Спроси у неё, как они познакомились. И... как, по её мнению, найти его сейчас.
Сердце колотилось, как у потерявшейся девочки - потерявшейся где-нибудь в снегах Старых гор, ночью.
– Это и есть твой вопрос?
– во взгляде Шун-Ди металось раздражающее сочувствие. Несложно было угадать то, чего он не произнёс: ты
– Нужен только один, не забудь.
Колкий намёк Лиса на то, что ей безразличен Ти'арг... С ним трудно спорить: ей даже не пришло в голову спросить о помощи "коронникам". Едва услышала заветное имя - и рванулась, будто лошадь, почуявшая овёс.
Удручающе.
– Да, это мой вопрос. Другого пока не будет.
– Она видела его дважды, издали, - Шун-Ди, волнуясь и потея, принялся за новый перевод. Руми трещала беспечно, но своим недознакомством явно гордилась.
– Сначала - рядом с одной из тэверли. Боуги зовут их тауриллиан. Он просто шёл куда-то. Спускался по лестнице Храма. Она не знает, куда.
Спускался по лестнице Храма с женщиной-тэверли. Этих скудных слов хватило, чтобы в воображении Уны сложилась картинка и с десяток вариантов её продолжения.
– Человек в чёрном, очень красивый. Говорила бессмертная, а он молчал. Хотя Руми находилась на расстоянии, от давления его Дара ей захотелось убежать ещё дальше: аура его была прекрасной и жуткой, как ночное небо, если смотреть в него лёжа, - Шун-Ди порозовел и добавил, оправдываясь: - Она сама так выразилась.
– Понятно, - Уна со вздохом потёрла виски. Почему проклятое сердцебиение никак не уймётся?!
– А во второй раз?
– Он снова был не один, но уже в садах у Храма. Прогуливался с девушкой, которая...
– Шун-Ди замялся и, видимо, попросил Руми повторить. Боуги поджала губы и шутя запустила в него шишкой с покрывала, но промахнулась.
– Кхм. Она выглядела как человек, но Руми видела, как кровоточат её бескрылые лопатки. Я не понимаю, Уна, - он пожал плечами.
– Может быть, это оборот речи?
– Может быть, - даже если и так, не хотелось раздумывать о том, что он означает... Маури, не прислушиваясь к словам жены, складывал крест из шишек.
– А что с ним случилось потом? Как его найти? Я спрашивала и об этом.
Шун-Ди покачал головой.
– Только один вопрос, Уна. Мне жаль. Мы оскорбим их, если нарушим правила.
Значит, теперь её очередь. Обмануть боуги - задачка не из элементарных. Профессор Белми решил бы, что для такого она слишком глупа.
Интересно, был бы он лучшего мнения о задатках Риарта Каннерти?..
Маури спрыгнул с кресла (крест из шишек многозначительно завис в воздухе), подошёл к очагу и деловито поворошил угольки кочергой. Кочерга почему-то была увита виноградными лозами. Уна ждала, не собираясь обращаться к его спине.
Нужно что-нибудь широкое, чтобы ему было сложнее догадаться. Что-нибудь... Более-менее случайное и в то же время значимое для неё. Сомнительно, правда, что сейчас она может ввести в заблуждение кого бы то ни было - не то что Маури Бессонника.
Под столом Шун-Ди толкнул её ногой. Надо отдать должное, он попытался сделать это незаметно, но увесистая пряжка на его сандалии заставила Уну поморщиться.