Хуже, чем мертвый
Шрифт:
Через несколько минут молодая женщина снова появилась, на сей раз в длинной ночной рубашке. Она вошла в спальню и расстелила постель. Внезапно её голова повернулась к двери. Это было похоже на пантомиму. Ясно, что Мария-Стар услышала шум у двери, и он был неожиданным. Не знаю, слышала ли она звонок в дверь, стук, или кого-то, пытающегося взломать замок.
Её настороженность вызывала тревогу и даже панику. Она вернулась в гостиную и взяла свой сотовый телефон — мы видели, как он появился, когда она коснулась его — и нажала несколько клавиш. Звонила кому-то по быстрому набору. Но прежде, чем смог зазвонить телефон на другом конце провода, дверь сорвалась с петель и упала внутрь, на ней был мужчина, наполовину волк, наполовину человек. Он выявился, потому что был живым существом, но был виден более ясно, когда находился ближе к Марие-Стар — фокус заклинания. Он прижал Марию-Стар к полу и глубоко укусил ее в плечо. Ее рот широко открылся, и можно было сказать, что она кричала и боролась как вервольф, но он застиг ее врасплох, и у неё были зажаты руки. Мерцающие струйки были кровью, стекающей из места укуса.
Доусон вцепился мне в плечо, в его в горле клокотало рычание. Не знаю, был ли он разъярен нападением на Марию-Стар, взволнован происходящим и видом текущей крови, или всё вышеупомянутое.
Второй вервольф появился позади первого. Он был в своём человеческом обличии. В его правой руке был нож. Он вонзил его в тело Марии-Стар, вытащил, занёс вверх, и вонзил снова. Когда нож поднимался и опускался, на стены с него брызгали капли крови. Мы могли видеть капли крови, значит должна быть эктоплазма (или что там на самом деле) и у крови.
Я не знала первого мужчину. Этого же парня признала. Это был Кэл Майерс, прихвостень Фурнана и полицейский детектив отделения Шривпорта.
Стремительное нападение заняло секунды. После того как Мария-Стар была смертельно ранена, они вышли и закрыли за собой дверь. Я была потрясена неожиданной и чудовищной жестокостью убийства, и чувствовала, что часто и прерывисто дышу. Мария-Стар, блестящая и почти прозрачная, с минуту лежала перед нами посреди погрома, мерцающих пятен крови на ее рубашке и на полу, а затем просто исчезла, потому что в этот момент умерла.
Мы все стояли в тишине, потрясённые. Ведьмы молчали, их руки свисали по бокам, как будто они были марионетками, нити которых обрезаны. Октавия плакала, слезы стекали по её морщинистым щекам. Амелия выглядела так, как будто её сейчас вырвет. Я тряслась как от лихорадки, и даже Доусон, казалось, испытывает тошноту.
— Я не узнал первого парня, так как он был наполовину измененный, — сказал Доусон. — Второй выглядел знакомо. Он полицейский, верно? В Шривпорте?
— Кэл Майерс. Позвони лучше Олси, — ответила я, убедившись, что могу говорить. — И Олси должен будет чем-нибудь отплатить этим дамам за их беспокойство, когда разберётся с собственным. — Полагаю, что Олси мог забыть об этом, так как скорбит по Марии-Стар, но ведьмы сделали эту работу без упоминания о компенсации. Они имели право быть вознагражденными за их усилия. Это дорого им обошлось: обе они «загибались» на диване.
— Дамы, если вы оправились, — сказал Доусон, — то нам лучше уносить отсюда наши задницы. Нас не должно быть здесь, когда вернётся полиция. Криминалисты закончили за пять минут до того как вы сюда пришли.
Пока ведьмы собирали свои силы и принадлежности, я поговорила с Доусоном. — Ты говорил, что у Олси надёжное алиби?
Доусон кивнул. — Ему звонила соседка Марии-Стар. Она звонила Олси сразу после того, как услышала весь этот шум и вызвала полицию. Звонила она ему на сотовый, но он сразу же ответил, и она слышала звуки гостиничного бара в трубке. К тому же в баре он был с людьми, с которыми только что познакомился, и они поклялись, что он был там, когда узнал, что её убили. Такое они, вероятно, не забудут.
— Думаю, полицейские попытаются найти мотив. — Именно так они делали на телешоу.
— У неё не было врагов.
— Что теперь? — спросила Амелия. Они с Октавией стояли на ногах, но были определённо истощены. Доусон вывел нас из квартиры и запер её.
— Спасибо за приезд, дамы, — сказал Доусон Амелии и Октавии. Он повернулся ко мне. — Сьюки, можешь поехать со мной и объяснить Олси, что мы только что видели? Амелия сможет отвезти миссис Фант?
— Ах. Конечно. Если она не слишком устала.
Амелия сказала, что может справиться. Мы приехали на моей машине, так что я бросила ей ключи. — Ты сможешь вести? — спросила я, чтобы просто успокоить себя.
Она кивнула. — Я буду ехать медленно.
Я забралась в грузовик Доусона, когда поняла, что этот шаг затягивает меня еще дальше в войну вервольфов. Тогда я подумала — Патрик Фурнан уже пытался убить меня. Хуже быть уже не может.
Глава 7
Пикап Доусона — Додж Рам — несмотря на то, что был помят снаружи, внутри содержался в должном порядке. Уже не новый автомобиль — лет пяти, возможно — содержался в исправности, как под капотом, так и в кабине.
— Доусон, ты не состоишь в стае, так ведь?
— Трэй. Трэй Доусон.
— О, прости.
Доусон пожал плечами, как бы говоря «не важно». — Я никогда не был хорошим стайным животным, — сказал он. — Не мог придерживаться этого образа жизни. Не мог следовать приказам.
— Так почему ты участвуешь в этой борьбе?
— Патрик Фурнан попытался меня разорить.
— Зачем ему это?
— В нашем округе не слишком много мастерских по ремонту мотоциклов, к тому же Фурнан купил представительство Харлей-Дэвидсон в Шривпорте, — объяснил Трэй. — Этот сукин сын прожорлив. Он хочет забрать себе всё. Его не волнует, что кто-то разорится. Когда он понял, что я не отдам свой магазин, то подослал ко мне нескольких своих парней. Они избили меня и разгромили магазин.
— Должно быть, они были действительно хороши, — сказала я. Было трудно поверить, что кто-то мог уделать Трэя Доусона. — Ты сообщил в полицию?
— Нет. В любом случае, копы Бон Темпса не лучшего мнения обо мне. Но я объединился с Олси.
Детектив Кэл Майерс, очевидно, выполнял только грязную работу для Фурнана. Именно Майерс помогал мошенничать Фурнану в борьбе за пост вожака стаи. Но я была действительно потрясена, что он пошёл на убийство Марии-Стар, которая была грешна только в том, что её любил Олси. Хотя мы видели это своими собственными глазами.
— А что у тебя за дела с полицией Бон Темпс? — спросила я, раз уж мы заговорили о этом.
Он засмеялся. — Я был полицейским; ты не знала?
— Нет, — ответила я с искренним удивлением. — Без шуток?
— В самом деле. Я работал в полиции Нового Орлеана. Но мне не нравилась политика, и мой капитан, извини, был настоящим ублюдком.
Я серьёзно кивнула. Прошло много времени с тех пор, как кто-то извинялся за сквернословие в моём присутствии. — Так что-то случилось?
— Да, в конечном счёте ситуация накалилась до предела. Капитан обвинил меня в пропаже денег со стола одного подонка, которого мы арестовывали в его доме. — Трэй покачал головой с отвращением. — Тогда мне пришлось уйти. Мне нравилась работа.