Хватка
Шрифт:
На первом этапе самое главное, это понять кто лежит в этих курганах. Для начала в только том, о котором ходят легенды. Кстати, должен вас предупредить, не пугайтесь ничего, что мы можем там обнаружить, даже если вы увидите человеческий череп, размером с половину нашего армейского тягача.
Винклер, в этот момент натягивающий на себя брюки, замер на месте и вопросительно посмотрел в лицо обер-лейтенанта. Так и не поняв говорит тот правду или шутит, он перевел взгляд на Вендта. Тот выглядел растерянным.
— Вы в своем уме? — Сдержанно произнес командир группы, продолжив одеваться.
— Зачем Вы так? — Без какой-либо эмоциональной окраски ответил Бауэр. — Я всего лишь предостерег вас. Если вдруг подобное случится, вы просто не удивляйтесь.
Винклер повторно смерил обер-лейтенанта взглядом:
— Конрад, — потихоньку начиная давить на связки и теряя самообладание, подобно тому, как это недавно делал Вилли, заметил он, — для того, чтобы предполагать наличие в курганах того, о чем вы сейчас говорите, надо как минимум видеть хотя бы раз в своей жизни нечто подобное!
Бауэр несколько секунд молчал, испытующе сверля глазами коллег. Наконец, он собрался, глубоко вздохнул, и произнес тоном человека, собирающегося свидетельствовать в суде:
— Командир. Я бы не говорил об этом, если бы не видел подобного дважды…
В крохотной комнате колхозного Правления, выделенного им майором Ремером для проживания, повисла мертвая тишина. Сек по окнам колючий дождь, лениво капало откуда-то из-под оконной рамы на подоконник, а Винклер и Вендт чувствовали себя так, словно вдруг оказались на краю бездонного обрыва.
Самым простым в этой ситуации было бы просто посчитать «крестьянина» сумасшедшим. Мало ли, идет война, а он сам говорил, что только-только явился из какой-то мясорубки, о которой они с лейтенантом Гафном отзывались одинаково — это был ад! Однако, Фридрих слишком хорошо знал Конрада. В чем-чем, а в слабоумии того никак нельзя было заподозрить, а этот быстрый мозг и гибкую, словно лозовый прут психику сложно было бы пробить давлением любого «ада». Все эти его воспоминания о страшных боях, не больше, чем царапины на идеальной, толстой стенке глиняного кувшина, коим Винклеру рисовалась жесткая воля «крестьянина». Однако, все эти рассуждения так и останутся рассуждениями, а что касается слов Бауэра про огромный человеческий череп, то что тут греха таить, у впечатленного услышанным Фридриха где-то в районе груди до сих пор ощутимо холодило от необъяснимого страха. Чувствуя это, гауптман зашел на новый круг рассуждений.
Сделав быстрый и поверхностный анализ тех, кого Винклер знал из службы Бауэра, Фридрих сделал вывод, что все они, как один, были с какой-то чудинкой. Однако, в равной степени можно быть уверенным и в том, что на полевые поиски, в которых, к слову сказать, Винклер уже не раз встречал «крестьянина», их отбирали через такое мелкое сито проверок, что сомневаться в здравом уме Конрада просто не приходилось. Отсюда вывод: обер-лейтенант говорит правду, какой бы дикой и нереальной она не казалась. От осознания этого, у Винклера начинали холодеть пальцы.
— Хорошо, — с тяжестью в голосе и после ощутимой паузы произнес он, — в случае чего, мы будем к этому готовы.
Но скажите, Бауэр, что, если там не окажется ничего подобного? …Что, если там будет что-то другое, совершенно не интересное по вашей линии поиска?
Конрад вздохнул:
— То, что я скажу сейчас, — полушепотом сказал он, — является частью моих личных, секретных инструкций, поэтому прошу, отнеситесь к полученной информации в крайней степени ответственно.
В случае, если в связи с каким-то быстрым и неуправляемым нами развитием событий я, по какой-то причине, не смогу успеть дать нужные распоряжения, пусть за меня это сделает любой из вас.
А теперь давайте перейдем и непосредственно к ним, к этим самым распоряжениям. Дабы не опускаться к скучному и длинному описанию деталей, я изложу вам только основное. Запомните, господа, в том случае, если нам ничего не удастся добыть из курганов, а такое вполне может быть, как Вы, Винклер и говорили, нужно сделать все, чтобы после нас больше уже никто не смог этого сделать. Понимаете, о чем я говорю? Там, где не осталось и следа от былой возвышенности, ни в будущем, ни сейчас никто и ничего уже искать не станет, верно? Фридрих, мы знаем друг друга уже достаточно давно, и в прошлый раз я был гауптманом, посмотрите на меня, вы точно понимаете, о чем я говорю?
— Думаю, что да, понимаю, — задумчиво ответил командир группы, — проще говоря, если мы не сможем каким-то образом достать спящую там Силу, то нам нужно чтобы после нас и русские никогда не смогли этого сделать?
— Все верно, — заключил «Крестьянин», — а сейчас тише, похоже кто-то идет к дому...
Метамфетами?н (сокр. от N-метил-альфаметилфенилэтиламин) — производное , белое кристаллическое вещество, используемое в войсках Вермахта в виде «танковых таблеток» и пр. Метамфетамин является с высоким потенциалом к формированию , в связи с чем отнесён к . На до этих пор ограниченно применяется в медицине.
Появился в 1930-е годы. Фармацевты фирмы (нем.) в Берлине использовали его как стимулирующее средство, получившее коммерческое название «первитин» ( Pervitin). Начиная с 1938 года его применяли систематически и в больших дозах, как в армии, так и в оборонной промышленности (таблетки первитина официально входили в «боевой рацион» лётчиков и танкистов под названием «Panzerschokolade»— танковый шоколад). Накануне военнослужащим Вермахта было выдано 35 миллионов доз первитина.
Разговоры о правдивости этой версии ведутся уже давно, слишком уж много фактов говорит о том, что город там стоял и раньше. Что-то из материалов по этой теме можно прочесть, пройдя по этой ссылке или статьях в поисковике под заголовками: «Откуда город», «история кто ты дама, или продажная девка?»
События этой легенды вдохновили Франца Рубо написать картину (см. ссылку).
часть 2 глава 1